Скоро многое изменится. Я это знаю. Ведь теперь понятно, почему мы с Димом так долго были в той лечебной камере. Я общался с этим миром.

Смутно припоминаю фигуру изможденного парня в балахоне, которая менялась на глазах. Психологический образ этого мира, который его истинные творцы хотели наречь Эроан. Символично. Танатом, символом полной противоположности начальному замыслу, его назвали разы. Видимо некий аналог древних греков.

Под его, Таната, ментальной защитой мы и составили план противостояния тем, кто вообразил себя богами. И составили дорожку из хлебных крошек. По ней я и пришёл сюда, воплотив все наши планы в жизнь. Не зря ведь я ходил поэтому шпаилю один и снова всë стёр из воспоминаний.

Мы победим. Да, враг хитрее и безжалостней, чем мы думали, но мы победим. Поэтому новые вестники Таната должны узнать, кому мы противостоим. И что на самом деле произошло в этом проклятом мире.

Мне жаль того смотрителя, Олсио. Если подумать, то он очень напоминал жителей моей родины. По мировоззрению, взглядам. Лишь надеюсь, что для дрегов ещё не все…

— Нико, — волнующийся Кас, когда закрылась дверь мембрана помывочной, наконец обрёл дар речи, — ты тогда правду сказал? Мут меня задери, ты ведь не мог так пошутить.

— Ты о чем? Много всего было, я не помню.

Кас смотрит на меня удивлённо и с непониманием. Словно не может понять, как можно о таком забыть? Ещё он явно опасается, что я все-таки шутил, когда что-то ему обещал.

— Исход, — наконец выкрикивает боевик Искателей. — Ты сказал, что знаешь, кто мы такие. Наш клан. Что ты пришёл из того же мира, только спустя десятки оборотов.

Невероятно, но в его глазах я вижу слезы. Разве это не признак слабости? Руки бывшего сенткомовского головореза дрожат.

— Ты сказал, что собираешься вернуть нас всех домой. Нико, ты много невероятного сделал за эти циклы. Ты не мог так пошутить. На мог ведь? Правда? Ты сказал, что рисконавты не лгут.

Тут уже я вздрогнул. Впервые меня кто-то так здесь назвал. Поэтому просто кладу руку на плечо парня и смотрю ему в глаза. Пусть он и видит маску димортула.

— Кас, бывших рисконавтов не бывает. Я таким был и буду. И дерусь потому, что дерусь.

Новые вестники Таната уже закончили изучать церебрал с выдержкой из дневников Олсио. Реакция на эту информацию у всех была примерно схожей. Даже на лице, вернее морде ящера Харса читалось удивление. Обычно невозмутимого Гента прорвало так, что он постоянно ощупывал своё тело, рассматривал остальных.

— Понятно, чего не так с разами, — прошипел Хаос. — Ведь нас засунули в… Шайбу, это действительно просто оболочка.

— Но не Тэй! — Алия смотрит на меня. — Ты дал ей тело, близкое к её изначальному. Так ведь?

— Не буду спрашивать, как ты это поняла.

— Запах, — отвечает за бывшую жрицу Харс. — Она пахнет иначе. Есть что-то похожее на мутов, но не они.

— Та тварь, — трëт свой затылок Гент. — Вот оно что. Эти наивные кретины так и не поняли, что случилось в том городе. Он был мёртв, как и весь тот мир, как всё его обитатели. Так умирает Танат.

Гент имеет ввиду запись воспоминания странника, каким хотел быть и Олсио. Смотритель, когда пытался понять, что произошло, нашёл тот церебрал и сохранил. Память того, кто ходил между различными мирами как исследователь. И иногда как спасатель…

Однако я прерываю их разговоры просто встав между ними. Все вокруг, включая Каса, замирают от очередного откровения. Просто я складываю маску димортула, явив всем такое знакомое и ненавистное лицо.

— Даргул!

Гент делает шаг назад и кладёт ладони на рукояти своих пистолетов. И не он один.

— Нико! — поправляю я наёмника. — Но вы верно заметили, что у нас с ним одно лицо и оболочка.

— Оболочка вестника, — уточняет Ури, что тихо отирался где-то внизу. — Но Нико точно не он. Видел я их вместе. Ну, точнее говоря, Даргул был внизу, а наш вестник готовился перебить его бойцов: Тшира, Майру.

— Тшир реально куда-то пропал, — заметил Гент, но руки от оружия не убрал.

— От встречи с Нико совсем голову потерял, — фыркнул циничный ушастик. — Сдаётся мне, что Нико открыл одну из своих самых страшных тайн не просто так. Чую, сейчас будет рассказ.

Ури прав. Вкратце рассказываю о башне смерти в закрытом секторе, восстании, отстранения от службы и связи Даргула со всем этим. Мятежный вестник, да ещё и без эотула в живом доспехе. Все поняли, почему тот такой сумасшедший. О лидере Знающих все слышали. Ведь тот был одним из старейших известных разов Таната. Если не самым старым.

Только Дим молчал все последние часы. Волновался. Ведь ему вскоре предстояла встреча с одним старым знакомым…

Через пол цикла, собравшись и пере вооружившись, мы отправились в обратный путь. По пути к Мглистому Пути мы прошли через место схватки.

Танат смог уничтожить в оламах те боевые кильмы, что ещё не пробудились. Остальных зачистили пробужденные им муты. В этом месте потенциальные силы вторжения полностью вырезаны. По крайней мере Последнему Приюту ничего не грозит.

Хотя, как теперь не только мне ясно, называть этих созданий мутантами совсем неправильно. Может тела их и изменены, но они нечто куда большее, чем дикие звери. Когда пазл в такой истории полностью складывается, то открывшаяся картинка навевает не самые позитивные эмоции.

Сейчас муты, уж будем пока так из звать, утилизировали останки боевых кильмов. Бой у подножия башни был жарким. Вся площадь завалена останками монстров и оболочек разов. Последних тут куда больше, чем было разбросано по ярусам шпиля перерождения.

Перерождения… Ведь подсказки были повсюду. Какой я после этого следователь, который обучен копаться в прошлом? Довольно фиговый. Если жёстче не сказать.

— Они все разные, — заметила Алия. После восстановления памяти даже тембр голоса и интонации стали другими.

— Демоны, талки, харбы, кору — у них всех появилось что-то новое в повадках, — включился в обсуждение Харс.

— Индивидуальность, — подытожил Гент. — Но скорее идентичность.

После внедрения кимбаров Таната новые вестники также прогрессируют. Думают заметно быстрее, реакция лучше. Также они, не считая Алии, вспомнят своё прошлое. Потом и броню получат, но не димортула.

Перед уходом забежал наверх, к вратам. Танат пообщался со мной образами. Нет, память на восстановил. Просто согласился, что его посланникам не нужна разумная броня. Ты вымирающий вид, Дим. Может пора домой?

Напарник только усмехнулся. Ведь он сильно нервничал. Наверняка послание, переданное через Стрелка, нашло адресата. Вот только придёт ли он лично на встречу? И когда? Может мы торопимся и надо было подзадержаться? Скоро узнаем

Обратная дорога была куда легче и быстрее. Нас не окружали тяжело вооружённые бойцы, паучки не лезли из всех щелей, а бронированные змее-щупальца никак на нас не реагировали.

Только ребята поняли, как я тогда над ними подшутил. Когда устроил представление с «наказанием» стражей. Их кимбары позволяли им ощущать мысли этих защитных кильмов.

На выходе из тоннелей нас ждала засада. Я шёл впереди, ща правым плечом Алия и Гент, слева Кас и рептилоид. Ури ушёл вперёд, всё посмотрел и вернулся с докладом. Его не заметили.

Нас уже ждали. Засаду устроили полуголые разы, чье одеяние в основном составляли кожаные портупеи. Нас услышали заранее, но нет бы подождать, пока мы выйдем из тоннеля и взять на прицел. Стрелок бы за такой непростительный дилетантизм оторвал бы этим умникам головы. Гент, как я думаю, тоже.

— Алия, тварь лживая, выходи, — крикнули снаружи. — Тогда может мы понизим тебя до твоего истинного уровня. Что молчишь, выскочка.

Меня даже не упомянули. Алия, сказав только, что её зовут Алира, положила руку на веерник. Как и остальные, но нам не пришлось ничего делать.

Снаружи раздались хлопки выстрелов, крики боли, проклятия, а потом униженные мольбы о пощаде. Сами ведь говорят, что в Танате нет милосердия, а готовы унижаться.