– Джинси, я не хотел, чтобы она умерла! – страстно воскликнул он. – Но и не желал ей такой жизни. Только не такой! Ты понимаешь, о чем я?

– Да, – тихо ответила я. – Думаю, что понимаю.

Этой ночью я осталась у него, и мы спали, обняв друг друга, что было не в наших привычках.

Наутро я проснулась раньше Рика и сварила кофе. Потом разбудила Джастина и собрала его в дневной лагерь. Когда в половине восьмого за ним приехал автобус, я помогла малышу подняться по ступенькам и вернулась в квартиру.

Рик уже успел принять душ и пил кофе. Он выглядел посвежевшим. А я себя чувствовала не очень. Мне всю ночь снились кошмары: убийство, погони, драки, потеря работы, смерть родителей, уход Рика.

Выйдя из ванной, я пошла к нему в гостиную с третьей чашкой кофе.

– Я тут подумал, – внезапно начал он.

О Господи! Только не это. Желание остановиться и подумать редко бывает хорошим признаком. И слышать такое от кого бы то ни было мне не хотелось.

Я была в этом уверена, потому что за последние десять лет не раз говорила мужчинам «я тут подумала».

– И… – почти простонала я.

– Подумал о нас… Насчет того, как бы нам съехаться. Посмотреть, что из этого выйдет.

Знаете это старое выражение «сбить с ног перышком»? То есть ошарашить? Еще одно из любимых изречений моего папочки.

Будь у Рика перышко, я бы уже валялась на полу.

– Предлагаешь, – осторожно уточнила я, – переехать к тебе?

– Да. Места здесь полно, а вещей у тебя раз-два и обчелся, так что переехать труда не составит. Можно нанять фургон и покончить со всем за несколько часов.

Я поднялась так стремительно, что едва не расплескала кофейную гущу. Поставила грязную чашку на полку, наполовину забитую книгами, и повернулась к Рику:

– Иисусе, Рик, дело не в этом. Твоя квартира – дворец по сравнению с моей. Просто… ну, я не ожидала. И не знаю, что сказать. Погоди, сообразила. С чего это ты вдруг?

Рик лукаво улыбнулся:

– С того, что я тебя люблю. Может, разговор следовало начать с подтверждения этого факта.

Я воздела руки к небу и позволила им безвольно упасть.

– Но ведь и я тебя люблю! Мы знаем, что любим друг друга.

Он проницательно глянул на меня:

– Похоже, тебя это злит?

– Нет! – воскликнула я, бросаясь на диван рядом с ним. – Просто я никак не ожидала влюбиться. Сейчас, в этом году. Этим летом. Но влюбилась, и это здорово! Если только ты мне не изменишь и тогда, считай, вляпался в беду! Потому что в таком случае я тебя вышибу пинком под зад!

– Стал бы я предлагать съехаться, если бы подумывал тебе изменить?

– Полагаю, нет, – признала я. – Но, Рик, это такой решительный шаг! Мы знаем друг друга всего несколько месяцев.

– Верно, но зачем ждать? Жизнь коротка, Джинси. И когда на твоем пути встретится что-то хорошее, не стоит это упускать.

Этому человеку наверняка понравился бы мой папаша. Особенно по части словесных штампов.

– У меня еще ни с кем не было серьезных отношений, сам знаешь, – пробурчала я.

– Знаю, – задумчиво кивнул Рик. – Ты говорила это мне уже раз десять. Но пока что у нас все в порядке, верно ведь?

– И какого ты мнения о моей способности поддерживать отношения? – полушутя спросила я.

– А вот это совершенно не важно. Главное, что думаешь ты. Чувствуешь ли ты себя свободно? Тебе не кажется, что попала в западню?

– Нисколько. И кажется, я еще ничего не напортачила. Пока.

– Что же, может, еще и обойдется.

– Хм-м…

Все мысли мгновенно вылетели у меня из головы. Я вдруг крайне заинтересовалась своими коленями.

– У тебя кто-то есть? – резко спросил Рик, и я сообразила, что подобные мысли неминуемо должны были прийти ему в голову.

Я быстро подняла голову.

Выражение его лица было невыносимо трогательным. И я неожиданно вспомнила фото на тумбочке Джастина. Портрет Рика, сделанный, когда ему было года три. Маленький комбинезончик. Маленькая бейсболка. Маленькие кроссовки. Вспомнила и осознала: если ты влюблена в парня, как бы ты на него ни сердилась, детское фото напомнит о том, что тебе в нем нравится. Что он в действительности значит для тебя. И твое сердце наполнится нежностью. Даже если парень пукнул за столом или измазал машинным маслом лучшие полотенца, ты его простишь. А Рик не сделал ничего плохого, разве что швырнул огромный гаечный ключ в наш общий механизм.

– Нет, – призналась я. – Никого, кроме тебя. И, глубоко вздохнув, решилась. – Хочешь честно? Когда-то, в самом начале, я надеялась, что будет. Но когда в мою жизнь вошел ты, там просто не осталось места для кого-то еще. Вообще не осталось. Это прекрасно, но поначалу сильно меня испугало. Ну, ты понимаешь.

Рик с облегчением улыбнулся:

– Понимаю. И чувствую то же самое. Любовь штука пугающая, даже для людей вроде меня, которые уже были женаты. Может, именно для таких, как я, которые так жестоко лишились любви. Хотя не знаю… Вряд ли моя ситуация сложнее, чем у кого-то из окружающих.

Тут я опять не выдержала. Но мне нужно было это знать!

– Ведь Энни была на самом деле верна тебе? – осторожно спросила я. – Конечно, она умерла молодой, и Джастин так и не узнал маму. Но она никогда тебе не изменяла? Не предавала?

– Нет. Никогда, – выразительно заверил Рик. – Нам было хорошо. Может, поэтому я и смог полюбить снова. У меня хороший опыт семейной жизни. И он дал мне надежду.

Поговорка «Обжегшись на молоке, дуешь на воду» здесь явно не годилась.

Но можно ли меня назвать такой же стойкой и храброй, как Рик? Что, если… Иисусе, как выразить это словами?

– Рик, я не могу отделаться от мысли, что ты станешь постоянно сравнивать меня с Энни. Сравнивать то, что между нами, с тем, что было у вас. И я не смогу…

– Старайся не думать о таких вещах, Джинси. Я хочу жить не прошлым, а настоящим. И будущим. Вместе с тобой. Пожалуйста, поверь мне.

Я очень хотела ему верить.

Но почему-то снова всполошилась и вскочила с дивана.

– О Господи, а Джастин? Как он отнесется ко всему этому?

Рик вздохнул и уже знакомым жестом взъерошил волосы.

– Джастин тебя любит, Джинси. Очень. Конечно, нам всем нужно притереться друг к другу, прежде чем стать семьей, но я уверен, что мы сможем это сделать.

Мать твою! Семья! Означает ли это…

– Минуту, – встрепенулась я, – похоже, до меня все доходит с опозданием. Считаешь, если я перееду к тебе, это будет чем-то вроде испытательного срока?

Если Даниэлла попытается заставить меня надеть белое…

Рик кивнул:

– Да. Я надеюсь на долгие годы вместе. На брак. Иначе я не стал бы тебя просить. Это было бы несправедливо по отношению к тебе. Или к Джастину. Да и ко мне тоже.

Он прав. Это было бы несправедливо.

– Рик, я должна подумать. Хорошо? Для меня все это непросто. – Я посмотрела на часы. – Слушай, мы же на работу опоздаем! Может, сегодня мне лучше поехать домой? Попытаюсь… попытаюсь все обдумать.

Рик хотел что-то сказать, но передумал. Наверное, что-нибудь вроде: «Не убегай вот так, ладно? Давай обдумаем вместе».

Но вместо этого молча встал с дивана. Диван облегченно взвизгнул.

– Конечно, – кивнул Рик. – Если понадобится помощь, только дай мне знать. Обещаешь?

Я взяла его за руку.

– Обещаю.

Этим вечером телефон разразился звоном ровно в девять.

Это был отец.

– Кто умер? – ляпнула я.

– Что?!

– Кто-нибудь, наверное, умер. Ты так просто никогда не звонишь. О Боже, мама здорова?

Пусть я не слишком-то люблю мать, но и не желаю ей смерти. Пока еще.

Отец тяжело вздохнул.

– Вирджиния, ты заразилась пессимизмом от своей тетушки Бесси. Эта женщина только и может говорить, что о смерти, умирающих и…

– Бедности, болезнях и грехах… Па! Объясни, зачем ты звонишь?!

Па неловко откашлялся.