Света.

Приземлившись в аэропорту Шереметьево, уже в такси, по дороге домой, я попросила родных меня не встречать, и первое, что я сделала — завалилась домой с вещами и бутылкой вина, закрылась в квартире, скинула с себя одежду и наполнив ванную водой с пеной, погрузилась в неё с бутылкой вина и бокалом, включила музыку, и, заполнив бокал вином до краёв, сама себе отсалютовала.

– С началом новой жизни Света. — чокнулась с бутылкой и поднеся бокал к губам, вдохнула аромат вина. Такой пьянящий и сладкий. Вот бы моя жизнь стала теперь такой же.

Отпиваю из бокала вино и ныряю с головой в пену, а затем выныриваю. Ох, как хорошо. Как же я скучала по дому. И дышится здесь по-другому. По-домашнему.

Спустя время, в бутылке почти не остаётся вина, а на колонке играет песня «В квартире в шесть утра... фотография твоя...горят воспоминания о тебе...». Наверно я опьянела, потому что начинаю подпевать в такт песне и очень громко. Глаза наполняются слезами. Большими горошинами слёзы катятся по щекам. Я больше себя не сдерживаю. Рыдаю в голос. Содрогаюсь в истерике. Зачем он так со мной? Зачем он проявлял внимание, заботу? Зачем целовал, если понимал, что я ему не подхожу? И меня вдруг осеняет: неужели хотел воспользоваться мной? Допиваю остатки вина из бокала и мысленно говорю: как хорошо, что между нами ничего не было. Иначе было бы ещё больнее.

Успокоившись, выбираюсь из ванной, закутываюсь в махровый халат, на голову наматываю полотенце и выхожу из ванной.

Бреду на кухню в поисках еды. Так наревелась в ванной, что теперь мучит голод. Живот урчит, в желудке пусто со вчерашнего вечера.

Заморив червячка, думаю, а не посмотреть ли мне слезливую сопливую чушь, чтобы окончательно выгнать из себя всё плохое? А то, кажется, я мало в ванной себя помучила.

Беру поднос, ставлю на него блюдце с блинчиками, малиновым вареньем и стакан апельсинового сока. Подхватив его, направляюсь в папину комнату. Там ТВ по размерам больше и кровать шире.

Захожу в спальню, ставлю поднос на постель, забираюсь на неё и беру пульт. Устроившись на постели удобнее, переключаю каналы. К чёрту слезливые сериалы, включу комедию.

В комедии наступает момент, когда главный герой, не осознавая, что влюблён уже в главную героиню, нежно целует её в губы, и я, закидывая блинчик в рот, невольно вспоминаю тот момент, когда Фридрих меня целовал. Как горели мои губы от его поцелуев. Как внутри меня всё трепетало. Задумавшись, касаюсь кончиками пальцев своих губ, вспоминаю сладость его поцелуев и на миг закрываю глаза. Как бы я хотела их повторить.

Так стоп! Резко открыв глаза, бью себя по лбу:

– Света, всё, никаких воспоминаний о нём. Это закрытая книга. Забудь. Я найду себе другого. У меня как раз есть на примете один парень, старше, правда, всего на три года, но мыслит как взрослый мужчина. Правда, девушки к нему липнут, как муравьи на мёд.

Стоит только подумать об этом, как на телефон поступает звонок. И я снимаю трубку.

– Светик привет, малыш. Ты дома?

– Привет. Давай без малышей. Да я дома. Но сегодня я никуда не пойду. Сегодня я отдыхаю.

– Давай завтра встретимся. Где хочешь? Я в любое место подъеду.

– Хорошо. Давай завтра.

– Всё. Целую. До завтра.

– До завтра.

Скидываю звонок. И немного подумав, произношу вслух:

– Почему бы и нет? Надо рискнуть. Только предупредить, чтобы не торопился. А то с него будет.

Закончив свою трапезу, уношу поднос с посудой на кухню и возвращаюсь в спальню папы. Сегодня я хочу спать здесь. Когда сплю в его постели, я не сильно ощущаю отсутствие папы, который вечно на работе. Но мне здесь гораздо спокойнее.

Обняв подушку, представлю, что это мой любимый папа, и засыпаю.

И снится мне опять этот чёртов доктор, правда, с остатками торта на лице. Эх, жаль, так тортик и не попробовала. Надо было его увезти и съесть. Не доктора, конечно.

Света.

Раннее солнечное утро! Мой сладкий сон прерывает чьё-то пыхтение и бормотание. И этот кто-то мой папа. С трудом разлепив глаза, наблюдаю, как он мечется по комнате.

– Дочур, у тебя что-то случилось?

– И тебе привет папуль. Да вроде нет. Почему ты так подумал? — усаживаясь в постели, наблюдаю, как он что-то ищет.

– Ну ты обычно засыпаешь здесь, когда тебе плохо. Вот и спрашиваю, что случилось?

– Да вот, неудачно влюбилась. — печально вздыхаю я, – Но решила выкинуть из головы этого идиота.

Папа резко останавливается, оборачивается и замирает:

– Что ты сделала? Влюбилась? — вздёрнув бровь, спрашивает он. – Ты, наверное, шутишь. Чтоб моя дочь влюбилась, нужен неземной мужик. Но раз ты здесь, значит, это правда и плохо дело.

– Почему плохо? Я же сказала, что хочу его выкинуть из головы. Разве я неправильно поступаю?

– Света, дочур, повторюсь, ты здесь спишь, когда тебе очень плохо. А раз ты сейчас здесь, значит, влюбилась слишком сильно. Забыть будет тяжело. Ты отпускать совсем не умеешь.

– А что сейчас не тяжело? Кстати, а ты чего мечешься туда-сюда?

– Встреча у меня. Нужно произвести впечатление, чтобы заключить договор на поставку оборудования.

Надев на себя чёрный пиджак, мой папуля выглядит, как молодой самец.

– Пап, а партнёр случайно неженского пола?

Папа резко оборачивается и настороженно спрашивает:

– Почему так решила?

– Потому что оделся как на свидание, а не на деловую встречу, словно ты хочешь произвести глобальное впечатление, чтобы у неё сомнений не осталось, что с тобой точно лучше встречаться, чем вести переговоры.

Он поворачивается к зеркалу и снова себя осматривает.

– Неужели так заметно? — нахмурившись, спрашивает он.

Я от удивления, закрываю рот ладонью.

– Пап, у тебя, что женщина появилась?

– Дочур, да какая женщина с моей работой? Нет, конечно.

– Па-а-а-ап?

– Всё дочь, целую, пока.

Чмокнув меня в макушку, он машет мне рукой и покидает комнату, а затем и квартиру. Задумавшись, варюсь в собственных мыслях: значит, у него появилась симпатия к какой-то женщине. Интересно-интересно.

Эх, ладно. Папу потом буду мучить его вопросами. А сейчас пора в универ собираться.

Выбравшись из-под тёплого, мягкого, как пушинка, одеяла, бреду в ванную, чтобы немного привести себя в порядок и окончательно проснуться. Смотрю на себя в зеркало и впадаю в ужас: в отражении на меня смотрит самая настоящая панда. Вот чёрт. Придётся долго колдовать над своим внешним видом.

Быстро заплетаю волосы в высокий хвост, надеваю чёрную укороченную водолазку без горла, синие джинсы-скини и чёрные ботфорты. Замазываю мешки под глазами, на глазах рисую стрелочки, наношу немного румян, блеск для губ и немного туалетной воды. Вуаля я готова. Ну красотка! Эх, мальчики, я вам не завидую. Сегодня вы свернёте головы. Сама себе в отражении отправляю воздушный поцелуй и направляюсь в коридор.

Накинув меховое полупальто, беру рюкзак и выхожу из квартиры. Пока жду лифт, на телефон приходит сообщение от Артура, о том, что он ждёт меня внизу.

Спустившись на лифте на первый этаж, улица встречает меня морозным воздухом, да так, что, вдохнув его, начинаю кашлять. В этот момент Артур замечает меня и, выйдя из автомобиля, подходит ко мне.

– Доброе утро, ангел. — он наклоняется и почти невесомо целует меня в щеку.

– Привет. — мило улыбаюсь ему в ответ.

В свете утреннего солнца его глаза становятся ещё более шоколадными, манящими. Он улыбается так тепло, что мне вдруг становится неловко. Я уже однажды влюбилась, в такую тёплую улыбку. А теперь хожу с разбитым сердцем. Нет уж.

– Пойдём в машину, на улице холодно. Я не хочу, чтоб ты заболела. — он подаёт свой локоть, и я любезно его подхватываю и иду с ним к авто.

Его забота меня подкупает и в то же время пугает.

Добравшись до универа, мы выходим из автомобиля и направляемся к входу в университет.