Может, у него просто давно женщины не было? С такой работой всё может быть.

Ненавижу этого гада.

– Я не буду переделывать вашу ванную. У меня учёба начинается. Каникулы кончились. Всё.

– А вот этот срам кто убирать мне будет? МММ? — упирает руки в бока и смотрит на меня испепеляющим взглядом. – Ты хоть понимаешь, что ты натворила? Ты как до такого вообще додумалась? Красные стены. Красные, мать вашу, — закрывает глаза ладонью. Кажется, он уже побагровел от злости.

Неужели такого непробиваемого я довела до белого коленья?

– Доктор Фридрих, ну это же стильно. И мне кажется, даже подходит вам.

– Света....Светочка.... я отдыхать здесь хотел после работы, а не девок раком ставить. Я хочу морально отдыхать. Ты знаешь, какой стресс я ношу уже три года? Не знаешь. — отмахивается, будто я совсем ку-ку и не понимаю, как человек может устать. – Да что ты можешь знать? Так, всё, короче, ты остаёшься и всё переделаешь.

– У меня учёба. Какое, к чёрту «остаёшься»? — округляю глаза от услышанного. – Вы уже образование, специальность получили, а я — нет! — иду за ним следом на кухню.

– Света, просто признай, что дизайнер интерьеров — это не твоё!

– Как не моё? А что моё? — опешив, спрашиваю я.

Стою, сложив руки на груди, уперевшись боком в стенку.

– Продолжай себя искать. Но ремонт больше не стоит никому делать. Иначе тебя посадят, за трату бешеных денег за хрень собачью.

– Ну раз так, то это ещё один повод вам самостоятельно нанять работников, проектировщиков и сделать ремонт без МЕ–НЯ. Я пошла собираться.

– Стоять! — рявкает он, а я замираю, не посмев шевельнуться. Ничего себе гонор. – Бери академ, будешь отрабатывать косяк.

– Академ берут не для ремонтов.

– А для чего же?

– Для декрета. Для чего ещё? Ну или если кто-то заболел или сломал себе что-то, тогда академ. А ремонт не повод.

– Выбирай повод из перечисленного и иди в Академ. Софи, идём на кухню, будем ужинать.

– Вы больной? Что значит выбирай причину? В декрет я не собираюсь ломать себе что-то тем более. А больных родственников у меня нет.

– Хочешь, я буду больным родственником? — вдруг заявляет Софи.

– Сонь, милая, ешь и не вмешивайся в разговор взрослых. Мы завтра улетаем.

– В таком случае я приму меры, чтобы ты не сбежала. — кричит он мне вслед, когда я ухожу в спальню, чтобы дособирать чемодан.

И ведь принял.

Ушла принимать ванную. Выхожу, наматываю на голову полотенце, на тело надеваю халат, запихиваю ноги в тапочки и собираюсь выходить из ванной. Дёргаю дверь, а она не поддаётся. Стучусь, пинаю ногой, бью ладонями, бесполезно. Так и остаюсь здесь. Оборачиваюсь к ванной и просто впадаю в шок. Вот же гад. И одеяло, и подушку приготовил, даже поесть принёс. И запер! Бесит жук такой. Ну я ему устрою.

Начинаю барабанить в дверь, а он даже не реагирует. А потом за дверью слышится крик:

– Будешь дальше барабанить, разбудишь сестру.

– Выпустите меня, сейчас же!

– У меня ключей нет. Я их где-то оставил.

– Хватит идиотом прикидываться.

– Я не прикидываюсь.

– Ну да. Вы же и есть идиот.

– Будешь обзываться, свет выключу.

– Оёёй, как страшно.

– Не веришь? Ок.

И свет правда вырубается.

Вот же гад. Я готова взорваться от его выходки. Он ещё у меня попляшет.

Стоит только отойти от двери, как слышу шорох в замочной скважине. Дверь открывается, и мне впихивают в руку мой смартфон и дверь обратно закрывается на замок:

– Положил тебе телефон. Завтра позвонишь в деканат и скажешь, чтоб тебе оформили Академ, хотя бы на две недели. Скажешь, что кто-нибудь заболел. В общем придумаешь что-нибудь.

Он там белены объелся, что ли?

– Выпустите меня. Пожалуйста! — жалобно прошу я. Но, через пять минут понимаю, что меня отсюда никто не выпустит. А кричать? Зачем? Там же София спит. И потому, просто беру одеяло, кладу его на пол, закутываюсь в него и засыпаю.

И снится мне...чёртов доктор. Даже во сне нет от него покоя.

Света.

Утро...как оно прекрасно, когда спешить никуда не надо. Но, наверное, не в моём случае.

Не успеваю открыть глаза, как слышу едва уловимый стук в дверь:

– Доброе утро. Я захожу. Кто не одет, я не виноват. — раздаётся за дверью, затем включает свет и протискивает голову в дверь, – Звонила декану?

– Я только глаза открыла.

– Спящая красавица.

– А вы привыкли работать круглыми сутками. Теперь другим не даёте отдохнуть?

– Каникулы кончились. Пора работать. Сегодня как раз первый рабочий день.

Да чтоб его. Первый рабочий день. Ну и шёл бы на свою работу. Меня то зачем будить?

– Если сегодня рабочий день, почему вы не на работе? — возмущённо произношу я.

– Потому что у меня отпуск. Когда захочу, тогда и выйду. — довольно произносит он.

Стукаю себя ладошкой по лбу. Ну за что мне такое наказание?

Я ему такой ремонт сделаю, что он перекрестится и скажет "изыди вон из моей квартиры". Так-так, надо думать, как себя от него избавить.

Пока в моей голове рождается коварный план, как от него избавиться, я быстро одеваюсь и решаюсь попробовать выйти. Вдруг не заперто. И оказалось и впрямь не заперто.

Прихожу на кухню и решаю приготовить яичницу с беконом. Что-то прям очень захотелось. Ещё и помидорки черри нашла в холодильнике.

Готовлю себе завтрак, мешаю яишенку лопаткой и чувствую, что кто-то прожигает мою спину взглядом. Оборачиваюсь — никого. Поворачиваюсь к плите и вздрагиваю. Этот гад стоит и смотрит на меня суровым взглядом. От такого спецэффекта я случайно дёргаю сковороду на себя, и она слетает и падает на пол прямо ему на ногу. Горячая, о-о-о-очень горячая. Я отскакиваю, а он не успевает:

– А-а-ай блядь... Света, твою мать.

– Прости...

А я стою в растерянных чувствах и не знаю, что мне делать. Куда бежать, что притащить. И не дожидаясь его ответа, я хватаю с плиты чайник и заливаю его ногу, чтоб остыла.

Я правда не знала, что он кипячёный.

А позже вспомнила, что он говорил, чтоб знать кипячёная вода или нет — открой крышку, потому что снаружи он не нагревается вообще. И в ту же секунду он с криком убегает в ванную под струю холодной воды, по дороге скидывая тапок и носок. Порываюсь бежать за ним, но он резко это пресекает гаркнув:

– Стоять!!!

Стою в полном шоке. Даже шевельнуться боюсь. Он меня прибьёт.

Через какое-то время я плетусь в сторону ванной аккуратно на цыпочках, чтобы просто проверить как он. Приоткрываю дверь и аккуратно заглядываю. Сам себя бинтует, и искоса звериным взглядом на меня смотрит:

– Даже не подходи ко мне.

– Вот ещё. Делать мне нечего, только за вами и бегать.

– А теперь придётся. — рычит он на меня.

– Это ещё почему?

– А ты не видишь? Ты мне ногу повредила конкретно. Мне даже обувь нельзя одевать. Вот будешь мне готовить, стирать и убирать квартиру, пока моя нога не заживёт.

– Ладно. А учиться я когда буду? — опешив, спрашиваю его.

– Когда косяк свой исправишь.

Почти неделю я за ним ухаживала, как за ребёнком. А Сонечка мне помогала в этом.

Никогда ещё ни за одним мужчиной, не считая папы, не ухаживала так.

Правда ведёт он себя, как капризный ребёнок. То суп недостаточно разогрет, то слишком горячий, то принеси плед, ногам холодно, то включи кондиционер, потому что слишком душно, то пульт дай, то чай налей, то он слишком сладкий, то недостаточно сладкий. Я держусь изо всех сил. Так и хочется ему всё высказать и уехать. Нет, я, конечно, понимаю, что он по моей вине сейчас не может никуда выйти и что-либо делать. И было бы гораздо проще, если бы я в России была. Я бы учёбу не пропускала. А я в Париже да ещё и у чужого мужчины в квартире, ухаживаю за ним, как сиделка за пенсионером.

Потом случилось страшное — он вспомнил, что я не делаю ремонт, и попросил, чтобы я начала всё убирать. И я пошла...искала лестницу сначала, он поскакал на одной ноге показывать её местонахождение. Потом её надо было вытащить. Я не привыкла такие вещи тяжёлые таскать. Я утащила бы её в ванную. Но она больше и выше меня. Громадная. В итоге он с большим трудом, но сам её утащил в ванную.