Мне кажется, я влюбилась. Только когда это случилось, я не поняла.

От радости я снимаю с себя пальто и обняв его, начинаю танцевать. А потом опомнившись хихикаю. Представляю, если бы меня кто-то сейчас видел, подумал бы, что я сумасшедшая.

На следующий вечер Фридрих приехал ко мне на ужин с большим букетом красных роз. Я обомлела, увидев такой букет. Поблагодарила его за цветы и предложила пройти на кухню, где мы и провели за ужином весь вечер, болтая о его работе, о том, что он хочет и теперь уже может уволиться и работать там, где ему нравится. Он рассказал о своих родителях, спросил о моих. А потом припомнил мне ремонт, который я ему навеяла. Мы долго над этим смеялись.

– Фридрих, прости, что я тогда причинила урон твоей ноге. Я не специально. Правда.

– Всё хорошо Свет. Я сам виноват. Подкрался, напугал. Ещё бы ты не уронила ту несчастную сковороду.

А потом он спросил то, чего я никак не ожидала:

– Свет, а у тебя есть парень?

Я немного растерялась от этого вопроса и ответила:

– Пока нет. — почти шёпотом отвечаю я и не свожу с него глаз.

– А-а-а-а....а как ты смотришь на то, чтобы он у тебя появился? — смотрит прямо в глаза, ожидая ответа.

Смотрю на него вопросительно:

– Это как?

– Будь моей девушкой.

Света.

Несколько дней спустя...

Раннее солнечное утро. Сладкий сон прерывает трель телефона. Не открывая глаз, отвечаю на звонок.

– Аллее..— зевнула я в ладошку.

– Доброе утро, сестрёнка. Ты не забыла, какой сегодня день? — лелейно произносит она в трубку.

Резко открываю глаза, пытаясь проморгаться, озадаченно пялясь в потолок.

С трудно разлепляя пересохшие губы, произношу:

– А какой сегодня день? — настороженно спрашиваю я.

Она цокает языком:

– Ну ты чего? День рождения Фридриха. Ты тортик доделала?

Чёрт, я совсем про это забыла.

– Спасибо, что напомнила, пока! — бросаю трубку.

Сон снимает как рукой. Я быстро встаю с постели и, на ходу, запихав ноги в домашние плюшевые тапочки, сломя голову несусь на первый этаж, чуть ли не спотыкаясь на ступеньках.

Достаю коржи и начинаю рыться в холодильнике в поисках ингредиентов для крема.

Полдня уходит у меня на то, чтобы завершить красоту торта, который я приготовила для Фридриха.

Я очень волнуюсь, а вдруг ему не понравится мой торт или что-то пойдёт не так.

Поставив торт в специальную коробку, я перевязываю его бантом. И оставив его на кухне на столе, мчусь в душ.

Стою под душем, нежусь в пушистой пене. Невольно задумавшись о предстоящем вечере рядом с ним, забываю о времени. Мысли витают в моей голове самые разные: от милого вечера за чашкой чая с тортом, до чего-то более серьёзного и даже интимного. От своих же мыслей заливаюсь краской и покрываюсь мурашками. А внизу живота сводит от возбуждения. И только выйдя из душа и завернувшись в полотенце, увидев на часах, сколько времени прошло, спотыкаясь на ходу, начинаю собираться. Перерываю шкаф в поисках подходящего платья. В этот вечер хочу ему нравиться.

Сделав укладку и нанеся лёгкий макияж, надеваю чулки телесного цвета, розовое мини-платье с рукавом, белые ботфорты. Немного фруктовых духов, и я спускаюсь к входной двери, надеваю куртку и шапку, вызываю такси и, взяв тортик, вылетаю пулей к машине. Спустя тридцать минут я на месте.

Выхожу из такси, расплатившись с водителем. Я очень волнуюсь. Моё тело покрывает мелкая дрожь. А сердечко от волнения вот-вот выпрыгнет из груди.

Поднимаюсь по ступенькам и говорю охране, что я иду к доктору Штольцу.

Меня от волнения трясёт, но я пытаюсь собраться с мыслями.

Когда прохожу мимо стоящих в коридоре, медсестёр, одна из них пытается меня остановить и что-то говорит на французском, но я увы, не понимаю и просто отвечаю:

– Я по личному. Не переживайте, он меня не прогонит.

Подойдя к двери, распахиваю её и только успеваю произнести:

– С днём рождения!

Моя лучезарная улыбка тут же сползает с лица, когда я замечаю, как у него на коленях сидит та сама рыжеволосая бестия, с почти спущенным халатом, в кружевном чёрном белье и, обхватив ладонями его лицо, видимо, пытается поцеловать, но при виде меня замирает.

Моя челюсть упала на пол от этой сцены. Ошеломлёная происходящим, так и стою в дверях, не могу сойти с места.

Он перевёл на меня взгляд, и я понимаю, что у него шок. Его глаза округлились при виде меня. Я застала его врасплох? Вот же негодяй. Ну самый настоящий. А ещё мне знаки внимания уделял. Отношения предложил. Ну сволочь, только тронь меня, и трындец будет твоим яйцам.

Меня накрывает настолько, что я не соображаю, что творю.

Я ставлю торт на стол, и в пару шагов преодолеваю расстояние от двери до этой парочки. Что делают в таких случая? Бьют, если очень хочется. А мне очень хочется. Что я и делаю.

Беру стоящий кофе возле него на столе и выливаю ему на голову. Он одновременно охриневает и, кажется, впадает в бешенство, прорычав:

– Света, твою мать...

А эту дуру рыжеволосую хватаю за её шикарную шевелюру и рывком стаскиваю с его колен. Она начинает визжать как свинья, которую ведут на убой. Я толкаю её, а, потом взяв графин с водой со стола, выплёскиваю его полностью ей на голову. Пусть охладится крошка. Вон как разоделась для него. Медсестра хренова. Теперь понятно, почему он долго на работе засиживается. С вот этой вот курицей. Негодяй, тоже хорош. Даже Оля поверила, что я ему нравлюсь. А он здесь медсестёр кадрит. Да расстрелять его за это надо.

Когда эта дура стоит вся мокрая от воды и ахает, я стряхиваю руки, разворачиваюсь и, взяв свой тортик, ухожу с гордо поднятой головой.

За спиной из кабинета слышится крик этого гада:

– Света, стой.... Света....ты не так всё поняла.

Конечно, милый я всё не так поняла.

Выбегаю на улицу и мчусь к воротам, чтобы покинуть это злосчастное место.

Но он догоняет меня и хватает за локоть:

– Света...стой... да остановись же ты уже...дурёха... давай поговорим.

Я медленно разворачиваюсь к нему и устремляю на него яростный взгляд.

Отдышавшись, он продолжает:

– Свет, во-первых — ты всё не так поняла. Это не то, что ты думаешь....

Я не даю ему договорить.

– Ну да, обычно сцены измены именно с этих слов и начинаются. Тебе не кажется это банальным? Может, придумаешь другое что-то? — отвечаю ему сарказмом.

– Хорошо, — поднимает он ладони в примирительном жесте. – С чего ты решила, что ты можешь вот так вот заявляться ко мне на работу? — нахмурив брови, заявляет он сурово.

– Я хотела тебя поздравить с днём рождения. Но теперь понимаю, что это было лишним. — срываясь на крик и с трудом сдерживая слёзы, отвечаю я.

– Свет, прости, но я не тот мужчина, который тебе нужен. Да я дал повод думать, что между нами что-то возможно, да, я предложил отношения. Но сейчас понимаю, что я не смогу дать тебе то, что ты хочешь.

Его слова, как ведро ледяной воды. Они убивают только зарождающиеся чувства к нему.

– Это ты за меня решил? — с трудом произношу. Словно из лёгких ушел весь кислород.

– Свет, понимаешь...ты мне очень нравишься....но я не хочу морочить тебе голову. Ты достойна лучшего мужчины, чем я.

– Значит, за меня решил. Хорошо. Без проблем. Только никогда больше даже в мысленно меня не трогай. — угрожаю ему пальцем.

– Света.. я..

Не даю ему договорить и сорвав с торта крышку, подхожу и размазываю по его лицу это кондитерское произведение искусства.

– С днём рождения Фридрих Штольц.

– Света, блять, что ты творишь? — рычит он на меня, отшатываясь назад и стряхивая с себя крем и шок.

– Приятного аппетита, милый.

Разворачиваюсь на одних лишь каблуках и, смахнув подступившие слёзы, с кривой улыбкой ухожу за ворота, покидая территорию больницы.

Я буду счастлива. А он... пусть идёт лесом. Да я грубая, зато по факту.