Илья

— Тридцать четвертая? — переспрашиваю, задумчиво начав копаться в воспоминаниях. Сравнивать сроки. — Это же… Семь, восемь. Восемь месяцев назад… И… Ага, — считаю на пальцах месяц, пока до меня не доходит.

Перевожу взгляд на живот Лики, ей на лицо и обратно.

В голове всего одна мысль, которая пугает больше, чем возможность того, что у нее под сердцем мой ребенок.

— Я тебе не изменяла в отношениях, — читает она мой вопрос в глазах.

— Получается, этот ребенок мой? — удивленно округляю глаза.

Отец предполагал такой исход, как и я. Мне даже нравилась мысль о том, что у меня будет сын или дочь. Я представлял, как буду воспитывать своего маленького наследника или баловать мини-копию Лики.

Но, узнав про тридцать недель, я смирился с тем фактом, что ребенок не мой, хоть и расстроился безумно.

А сейчас оказывается, что все еще сложнее.

— Твой, Илья, — берет меня за руку и кладет ее на свой живот. В нее сразу прилетает пинок. Бойкий. Сильный. Точно мальчишка бьет!

Девочке бы на такое сил не хватило.

Хотя, если она пошла в Лику, то все возможно. От характера до избиения отца. Наказывает за то, что не был рядом с Ликой.

Поэтому все возможно.

— Но Сережа сказал, что… у тебя тридцать недель, и с тобой был муж твой, — тяну, не понимая, как я мог это упустить.

Это ведь не новый маникюр, а целый ребенок!

— Да продался твой Сережа, — сдает она парня как ни в чем не бывало. — Я его поймала на ресепшене, когда он мучил администратора и просил срок назвать. Ну, про срок я соврала, а про мужа уже он по моей просьбе, — признается Лика, подставляя моего водителя, но тут же принявшись его защищать. — Но не увольняй его. Я сказала, что боюсь тебя, а муж как бы покажет, что меня есть кому защитить. Обманула я его. Так что он ни в чем не виноват. Наоборот, защищал меня.

— Прикинулась невинной и беззащитной девушкой, — хмыкаю на ее признания. Собственно, такое поведение в стиле моей Лики. — Ясно все с тобой.

— Ну а ребенок твой, — продолжает моя бывшая, а теперь уж точно нынешняя возлюбленная. — Не было у меня никого после тебя.

— А почему мне сразу не сказала?

— Да бесишь ты меня своим командирским тоном! — восклицает она громко и на эмоциях, принявшись меня копировать. — Это так сделай, это лучше так сделай! Ворвался в мою жизнь и сразу напал. Ну я и стала защищаться. Елену Степановну подговорила. Якобы ее сын мне муж гражданский. А он просто парниша хороший, который помогает мне в моем положении. А с его матерью мы соседки. Ну и как-то оно само дальше пошло. Но про насилие в семье у нас не было договоренности с Еленой Степановной. Это она от себя.

— М-да уж, — вздыхаю, не веря, что повелся на это. Поднимаюсь на ноги и долго смотрю на девушку перед собой и ее живот. — А ты когда о беременности узнала?

— Примерно когда та ссора была, — грустно опускает взгляд.

— М-да уж, — повторяю, шокированный новостями.

— Ты расстроен из-за малыша? — поднимается тоже на ноги и виновато смотрит на меня.

— Да нет. Даже рад, отчасти, — хмыкаю. — Теперь точно отправлю тебя в декрет, — посылаю ей коварную улыбку. — Но зол из-за твоего упрямства и молчания. Ладно, твое упрямство я понять могу. Это твой характер. Но молчание. Разве не могла меня найти? Или моих родителей. Рассказать. Я имел право знать про ребенка.

— Если ты помнишь, наша ссора как раз и была из-за того, что ты не захотел семьи со мной, — напоминает, вновь вывернув ситуацию. — Я решила, что сама справлюсь. И справлялась!

Вспоминаю то злосчастное кольцо, которое выкинул в море, когда она все же не приехала. Даже спустя месяц.

Я хотел с ней семьи. Мы были семьей. Просто у меня работы было много. Я с ног валился. Пытался и Лику порадовать, чтобы не грустила.

Но Лика хотела сказки, на которую у меня не хватало сил в тот момент.

И детей я хотел, чтобы они знали, кто их отец, а не тот, что по вечерам приходит домой и спит рядом с их мамой.

Лика юна и не понимает этого.

Жизнь не так идеальна, как ей кажется.

— Бесил ты меня, Медведев, — продолжает она. — Зла я на тебя была, особенно, когда ты сказал, что не хочешь семьи, и бросил меня.

— Я не бросал тебя, — закатываю глаза. И здесь все переворачивает. — Это ты сделала. Я предложил тебе поехать со мной. Ты сама не захотела ехать!

— Куда ехать?! — восклицает Лика удивленно. — Ты никуда меня не приглашал, Медведев. Мы поссорились, и ты укатил. И ни разу не позвонил! А я, что, бегать за тобой должна? Навязываться с ребенком?! Ну уж нет. Извините. Я себя ценю! И не на помойке нашла! Не нужны, значит, иди в баню! Я сама могу и себя обеспечить, и ребенка поднять на ноги.

Анжелика

— Лика, в каком смысле не приглашал?! — недоуменно восклицает Медведев, взглянув на меня, как на инопланетянина. — В тот день я должен был улететь с отцом. Но мы с тобой были в ссоре. Я не успевал и к тебе, и за документами. Поэтому послал к тебе моего водителя, который должен был передать тебе записку. А в той записке было предложение поехать со мной или хотя бы позвонить.

— Не было твоего водителя в тот день, когда ты улетел! — восклицаю я. — Не было!

— Он сказал, что ты прочитала мою записку и послала меня куда подальше!

— Не было никого! — продолжаю настаивать, потому что это правда. Ко мне никто не приходил. — Я ревела всю ту неделю после нашей ссоры! Ты явно что-то путаешь! Не было ни записки, ни водителя!

Я прекрасно помню эти дни, потому что каждый шорох у входной двери воспринимала за появление Ильи. Бежала как ненормальная к двери, к дверному глазку, и еще больше начинала плакать, когда это оказывался не он.

А это всегда был не он.

— Не думаю, — напряженно вздыхает Медведев, поджав губы недовольно. — Наверное водитель просто не добрался до тебя. И соврал мне, чтобы я не ругался. Лентяй просто не выполнил свою работу!

— А мне он показался нормальным, — пожимаю плечами, не согласная с ним. — Он, кстати, ловил меня несколько раз около подъезда после нашего расставания. Предлагал выпить кофе, погулять. Поддерживал. Но его поддержка была… навязчивой. Поэтому я переехала в другую квартиру, — произношу, пока пазл медленно складывается в моей голове и не выстраивается в ту картину, которой я совсем не ожидала. — Он специально не передал записку, Илья. Потому что надеялся на то, что мы с ним будем вместе. Кажется, он не дружить хотел и поддержать… Я ему нравилась!

— Собакин сын! — рычит Илья и ударяет по рядом стоящему столу. — Я найду его и лично придушу! Твою мать! — столу вновь достается.

— Илья, успокойся! — прошу его.

Хоть эта ситуация и для меня ужасная. Особенно осознание того, что нас двоих провели. Но все равно нужно немного успокоиться.

— Нет! Я его с земли сотру! В порошок! — зло шипит отец моего ребенка. — Жизни ему не дам!

— Илья!

— Ты понимаешь, что из-за этого урода мы потеряли несколько месяцев жизни! Ты это понимаешь?! — кричит он на меня, но быстро сбавляет тон, вспомнив, кто перед ним. — А если бы Дорофеев не проиграл свою компанию? Если бы я тебя вновь не встретил? Так бы и не узнал, что ты беременна?!

— Я понимаю твои эмоции, Медведев, но прошу, успокойся! — повторяю свою просьбу. — Оно того не стоит!

— Это что получается, Лик?! Что?

— Что мы дураки, но… я жду ребенка, который чувствует твою злость и уже изо всех сил избил меня, пинками своими, — признаюсь ему, потому что дочь у нас тот еще нервный малыш. Все органы мне отбила. В особенности мочевому пузырю достается.

— Правда? — удивляется и даже улыбаться начинает счастливо.

Как быстро меняются люди.

Еще час назад психолога нанимал, чтобы избежать насилия. А сейчас счастлив тем, что меня лупасят.

— Вот сюда, — передвигаю его руку на линию поражения.

— Где ты стоишь на учете? — поднимает на меня внимательный взгляд. — Я хочу, чтобы завтра ты в моей клинике еще раз прошла все обследования.