— Я Светлана Викторовна, психолог высшей категории, — представляется она, поймав мой взгляд. — Ваш босс очень о вас переживает, потому как оплатил мое время на весь вечер для вас. Я готова говорить с вами обо всем, что вас волнует.

— Я не знаю, откуда он узнал, — шепотом признаюсь. — Я никогда ему не говорила.

— А кому-нибудь когда-нибудь говорили?

— Нет.

— Расскажете мне?

— Да, — киваю и опускаю взгляд.

Долгие минуты собираюсь с силами. Благо, психолог мне дает на это время.

— Первый раз, когда я увидела, как папа бьет маму, мне было пять, — тихо заговариваю. — Я очень испугалась, но мама меня успокоила. Сказала, что он не хотел. Свела все так, что я даже забыла, — с ужасом признаюсь. — И папа стал аккуратнее. Он не бил маму при мне больше. Терпел. А потом в комнате вновь ее избивал. Я слышала крики, но мама говорила, что папа делает ей массаж пяток. И поэтому она плачет, — хмыкаю, понимая, что мама хотела меня спасти, но не тот путь выбрала. — У меня был тонус мышц, и я знала, что массаж стоп это правда больно. А потом отца уволили и больше никуда толком и не брали. Папа срывал всю злость на маме и стал бить при мне. Мне тогда уже десять было. Мне было страшно, но я не могла ничего сделать. Когда я повзрослела и начала понимать, что происходит, я молила маму уйти от него. Но она не слышала, — вытираю первые слезы. — Папа и на меня руку поднимал… Поэтому в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать, я ушла из дома. И больше там не появлялась. Я не говорила с родными все это время. Все эти годы… Не могу простить маме, что она не спасла нас. И отцу то, что он творил.

— То есть ваш отец бил вашу маму?

— Да.

— И мама терпела?

— Да.

— Тогда мне становится понятно ваше поведение, — задумчиво хмыкает. — Но непонятно, почему вы терпите то же самое по отношению к себе. Почему сами не уйдете, если в свое время настаивали, чтобы мать поступила именно так.

— В каком смысле?

— Меня позвали, чтобы я помогла вам справиться с тем, что ваш муж бьет вас, — недоуменно уточняет она, явно оказавшись в том же положении, что и я. Мы говорим о разных вещах. И один другого не понимает.

— У меня нет мужа, — тяну напряженно.

— Но Илья Витальевич сказал, что есть, — продолжает она. — Гражданский. Его мать работает с вами в офисе. Якобы она сама призналась ему в этом. Лика, вы можете не скрывать ничего. Повторяю, это не покинет стены кабинета.

— Нет, — мотаю головой, осознав, что происходит. Елена Степановна переборщила со словами от себя. В ее стиле. — Я скажу вам кое-что, но обещайте ничего не говорить моему боссу.

— Конечно.

— У меня нет мужа, — признаюсь ей. — Якобы мать моего мужа — это моя соседка. Ее сын славный парень, который помогает мне иногда в быту. Он или его отец. Мы с ним скорее друзья, чем пара.

— Но, Илья Витальевич…

— Мы были с ним когда-то вместе, — продолжаю разъяснять ей сложности приходящего. — Я решила немного над ним поиздеваться. Моя соседка была в сговоре со мной. Ничего подобного в моей жизни не происходит. Поверьте, я бы не стала такое терпеть.

— Хмм… — потирает подбородок, уведя взгляд, но тут же вернув его обратно. — Ну, могу сказать, что ваш розыгрыш принес иной результат.

— Гиперопеку босса? — хмыкаю.

— Понимание, что его чувства к вам не угасли. Давно вы были вместе? — спрашивает она, скользнув взглядом по моему животу.

— Да, это то, о чем вы думаете, — вздыхаю не отрицая. — Но он не знает.

— Ему лучше сказать, — мягко, не давя, женщина пытается достучаться до меня. — Вы важны для него. И этот ребенок тоже будет важен.

— Мы не вместе! Он предал меня!

— Изменил?

— Он уехал, выбрав бизнес, а я осталась тут, беременная. Я еще не готова простить ему это.

— Знаете, у меня есть пациентка, — хмыкает женщина. — Она потеряла мужа около десяти лет назад. И сейчас она сожалеет, что тратила время на ссоры с ним. Обиды. И ночи, которые они не провели вместе. Подумайте об этом и не тратьте время. Влюбленные люди так уязвимы и обидчивы. Это понятно. В любви душа человека открывается, но не тратьте время. Позвольте будущему папочке насладиться прелестями беременной избранницы. Поверьте мне. Это хуже всяких издевательств. Да и веселее, — подмигивает и поднимается с дивана.

— Я подумаю над этим, — поднимаюсь вслед за ней.

— Моя помощь вам не нужна, но возьмите визитку, — протягивает мне карточку. — Вдруг пригодится.

— Вы скажете ему? О моей проблеме и ребенке, — уточняю.

— Я дала вам обещание. Ему лишь скажу, что провела с вами беседу и все нормализуется.

— Спасибо!

Илья

— Ну что там, доктор? — нервно бросаюсь к психологу, вышедшему из моего кабинета. — Спасти можно? Хоть как-нибудь внушить ей правильный образ жизни? — взволнованно хрущу пальцами и не могу успокоиться.

К слову, не могу это сделать с того момента, как узнал подробности жизни Лики.

— Как вам сказать, Илья Витальевич, — вздыхает психолог кашлянув. — Спасти можно всех, но исправить далеко не каждого, — завуалированно отвечает она.

Не видит своим профессиональным взглядом, что я и так на взводе? Зачем еще больше нагнетает? Цену себе набивает?

— То есть все плохо? — решаю уточнить и дать ей последний шанс ответить мне четко.

— Да все хорошо с ней, Илья Витальевич. Дайте ей немного времени, — тянет она. На секунду замолкает, и непонятная мне искорка проносится в ее взгляде. — А вообще, знаете… Окружите девушку хорошим отношением. Может, и поймет быстрее, что другой мужчина ей не нужен, кроме вас.

— А я? Что? В смысле, другой мужчина? — фыркаю. — Я не претендую на нее!

— Не врите человеку, который считывает эмоции, — бросает она с улыбкой, пройдя мимо.

Да, с психологами лучше не спорить. Особенно с такими спецами, как эта. Не зря ведь ее так ценят и прайс такой. Да и отзывы хорошие. Явно не шарлатан.

Берусь за ручку и вхожу в свой кабинет, намереваясь еще и сам поговорить с Ликой.

У меня есть хороший план, чтобы спасти Лику от той беды, которую она сама не осознает.

И он осуществится, хочет она этого или нет.

— Дурак ты, Медведев, — смотрит Лика на меня снизу вверх. — Ой, дурак! Доверчивый дурашка!

— Я помочь хочу, — не понимаю веселья в ее глазах.

— Не нужна мне помощь, — со вздохом закатывает глаза. — Я сама хорошо справляюсь. Да и проблем у меня нет. Зря переживаешь!

Ожидаемо начинает искать пути спасения от меня.

Но пусть даже и не думает.

Я перед тем, как Лику отдать психологу, сам час консультировался о том, как лучше мне с Анжеликой себя вести. Что могу сказать, а что не стоит.

Правда, женщине я свой план не поведал. Ведь отчасти он незаконный, но в общих чертах все узнал.

— Конечно, — вздыхаю я, кивая. — Пойдем, — подхожу к ней и протягиваю руку.

— Домой отвезешь?

— Отведу, — поправляю ее коварно.

Она смеряет меня недоверчивым взглядом, но все же принимает мою помощь, встав животом вперед, что слегка забавно даже. Не имел прежде такого тесного контакта с беременными, и этот жест пингвина выглядит так, что сдержать смешок невозможно. Она словно на мостик пытается встать, но огромный живот мешает.

— Пошли! — тянет она, еще даже не догадываясь, что я намерен сделать.

Она и не думает, что я на такое способен. Но когда дело касается женщин и насилия, я сам не свой становлюсь.

— Ты куда? — спрашиваю ее, когда она тянет меня на выход.

— Домой, — фыркает на мой вопрос.

— Нам туда, — указываю ей на другую дверь.

— Там быстрее? — уточняет она.

— Да, самый короткий путь, — отвечаю и аккуратно завожу ее в свои апартаменты.

Почти квартира. Небольшая студия, в которой я живу, когда нет сил возвращаться домой. Но теперь в ней будет жить Лика.

Не хочу, чтобы этот урод или его мамаша ее нашли.

Поэтому я спрячу свою бывшую у себя. Здесь куча охраны, есть даже штатный медик, и администратор предупрежден.