— Судя по всему, она восприняла ваш отказ учить её за невозможность помочь.

— ЧЕМУ я её научу, Икси⁈ Я сам не черта не умею! А контроль — другое!

— Я это понимаю, Марк. А Глория посчитала иначе.

— Женщины…

— В данном случае с вами согласна.

— Я смогу помочь, согласно твоего анализа? — уточнил я. — Всё не слишком запущено? Просто я… некоторые моменты просто не анализировал, не воспринимал как тревожные признаки, — признал я.

— С семидесятивосьмипроцентной вероятностью — сможете, Марк. Кроме того, Артемий вскрыл банк медицинских карт её лечащего врача. И есть стопроцентный вариант помочь.

— И какой же?

— Глории нужен ребёнок, Марк.

— И где я в час ночи, в Нижнем городе, свободного ребёнка достану⁈ — возмутился я. — Ладно, нужен и нужен. Завтра займёмся, поищем. Сироты в Нижнем — вроде не редкость, да и родители тут бывают такие, что сиротой лучше.

— Полностью вас поддерживаю в этом вопросе. Но вы меня не так поняли.

— Хм-м-м?

— Беременность и вынашивание плода, с последующим разрешением от бремени.

— Я на такое не подписываюсь!

— Не вам. Глории.

— Хм-м-м… Это мой, получается? — почувствовал я некоторые неприятные поскрипывания планов и гулкую пустоту.

— Если он будет от вас.

— А от кого ещё! — возмущённо буркнул я. — Но… Так, Икси.

— Да, Марк.

— Снотворного мне пришли, — отрезал я. — Хрен я без него засну. А поспать надо. И обдумать всё это, уже когда высплюсь!

— Хорошо, Марк.

Тронный зал рода Омуто, Дом Вождя, пригород Напула, Африка

Мбонга одиноко сидел в тронном зале, постепенно раздражаясь. Потому что отсутствие мебели и роскоши — это, конечно, правильно. Вот только он уже не юноша, и сидеть за терминалом третий час подряд, на покрытом циновками полу было уже мучительно. А не сидеть — невозможно. Многое требовало присмотра вождя, и как бы он ни относился к корпоратам, без этого бесовского изобретения — компьютера, он бы давно умер, как загнанная зебра.

Но и с терминалом просмотр отчётов, сверка их друг с другом, обдумывание: ошибка ли перед ним, или подлое воровство у своего племени? Много дел, но их нужность никак не улучшала всё более дурное настроение вождя.

— Великий Омуто… — вдруг просунулся в тронный зал секретарь — или церемониймейстер, и так можно было назвать пожилого мужчину.

— В жопу буйволу, — меланхолично ответил Мбонга.

— Но вас…

— Или льву. Что там? Посетитель⁈

— Да, это…

— Неважно. Ты, Тава, сам составлял этот… дворцовый этикет. Не дам аудиенцию, три часа не дам! Имею право! Занят я! — буркнул Омуто.

— Понял, Идущий Впереди, — с поклоном скрылся Тава.

И Омуто продолжил проверку, которая всё больше и больше ухудшала настроение. Мало того, что подлые соседи презрели заветы духов предков и подло наняли подлых наёмников! Это было неприятно, но уже почти привычно, как и неизбежные потери добычи, перебои поставок.

Наёмники платили за это куда большую цену, да и вражеские вожди, как надеялся Омуто, тоже.

Но вот криминогенная обстановка в Напула просто выводила его из себя! Воины, его надёжные воины, льющие кровь за своё племя… после боёв вели себя так, как будто враги, взявшие Напула штурмом! И что делать с этим… Хотя в сети созданной белыми есть много всего.

— Мерзкое порождение корпоратов, слушай мой приказ! — обратился он к голосовому помощнику.

— Ожидаю запроса, — ответил приятный женский голос.

— Преданные воины становятся преступниками в мирное время. Как с этим справлялись?

— В истории и практике различных духовных традиций, включая те, где есть понятие преданных воинов (например, в традициях вайшнавизма или других духовных школ), существует понимание важности моральной ответственности и этических принципов…

— Укуси тебя кобра в… — возмутился Мбонга, задумался и вынужденно признал, что придумать место, куда имеет смысл кусать терминал кобре, он не может. — Меня интересует не «духовные школы» и прочая чушь! Что с ними делали, чтобы принести пользу стране и народу⁈

— Наиболее распространённый ответ: смертная казнь или каторга…

— Не подходит! Война идёт!

— Восточная Империя использовала в момент внутренней социальной нестабильности и внешней военной агрессии практику «заградительных отрядов».

— Что это?

Помощник ответила, оставив неприятные мысли. Нет, решение вроде и было, и концепция «искупить кровью» была близка идеям Омуто. Но… И тут опять появился секретарь.

— Ваше величество, вашей аудиенции ожидает….

— Муравьям скормлю! — взорвался Мбонга.

— Посланник графа Мехова, уже три час…

— О духи предков! Откуда он тут⁈

— Приплыл с торговцами с утра, Идущий Впереди.

— А почему не доложили? Такой уважаемый человек, а вы его три часа томите!

— Осмелюсь напомнить, вы пригрозили использовать ваше могучее копье, в качестве наказания тем, кто осмелится прервать вашу работу на благо Налупа.

— Было такое, — признал Омуто. — Тебя карать не буду, Тава. И… три часа ждёт? Не возмущается?

— Спит, Идущий Впереди.

— Видно могучего воина, — одобрительно кивнул Мбонга, оглушительно зевнув. — Я бы тоже поспал. Покажи мне приёмную! — обратился он к терминалу. — Хм-м-м… как-то он совсем не похож на могучего воина, — протянул Мбонга, разглядывая свернувшегося на кресле-мешке посапывающего Косого. — Мальчишка и хлюпик какой-то… Нас не уважают, Тава?

— Осмелюсь сказать, вождь, что у заокеанских торговцев свои мерила полезности. Может этот юноша не воин, но обладает иными достоинствами: часто кузнец плохой воин…

— Только выглядит кузнец так, что воин бледнеет. Впрочем, я тебя понял, Тава. Может, ты и прав, — задумчиво протянул Мбонга.

— Кроме того, Идущий Впереди, на него напали воины…

— КАКОГО⁈ ЧТО ЗА… — бешено взревел Мбонга.

— Преступники, вождь.

— То есть, мне не только не сообщили что посланник графа Мехова не появился, но и подвергли его жизнь опасности⁈ Как это понимать⁈

— Дорога от дворца была заминирована, Ваше Величество. Пока шаман Огула…

— Понял. Хорошо… ни подземного мира ни хорошо! Но справился, говоришь?

— Дюжина воинов.

— Ладно, пока не буди. Готовь угощение в малой приёмной, а я позову Огула, может он поймёт, что это за парень.

— Повинуюсь.

А сам Мбонга направился к Огула: шаману, разговаривающему с духами предков. И самому лучшему технику Налупа.

Подобная странность в свое время удивляла Мбонга, так что почему шаманы стали техниками (хотя и не все) он изучал с интересом. Причина была в том, что говорили с шаманами не только духи умерших предков. Точнее не только предков людей: оказалось, что духи есть у животных, растений, да чуть ли не у камней.

Конечно, в отличие от почтенного отца Мбонги, какой-нибудь дух носорога не мог одержать шамана, да и тот бы не позволил подобного. Но он мог приказывать, слушать и понимать духов. И полвека назад юный ученик шамана Огула направился к белым, изучать технику, как и многие шаманы Африки.

И, вернувшись, стал незаменимым помощником в ремонте, оценке работоспособности… Да и улучшении купленной техники. Не говоря о том, что некоторые изделия техношаманов изумляли даже белых: ручной труд и духи, вселённые в устройство или оружие, зачастую выдавали недостижимые параметры.

К сожалению, от необходимости закупаться у белых техношаманы не избавляли: создавали они долго, мало, редко. Ручной труд, это Мбонга прекрасно понимал. Но, хотя бы, не нужно было платить за откровенный хлам, присылаемый ушлыми корпорациями.

— В жопу носорога! — рявкнул могучий старческий голос, как только Мбонга открыл дверь в обитель техношамана. — Занят я, отродье гориллы!