Поставив галочку в ежедневнике, в графе «уделить внимание заслужившей это Глории», я решил заняться разбором доставшихся нам активам. Не трофеями, которые подождут. И даже не алхимической лаборатории, хотя очень хотелось. Дело в том, что у Гаража образовалась семигранная гайка. Вроде и нужный расходник, но она семигранная же!

А именно: шесть десятков мастеров-оружейников сейчас точно не существующей фирмы «Сибирские Гвозди». Данные типы, с минимум средним техническим образованием, пахали от зари до зари откровенно дерьмовым инструментом, снаряжая патроны и делая всякий ширпотреб, вроде огнестрела со свободным затвором.

Возраст от двадцати двух, до семидесяти пяти, с опытом, но… Контрактные рабы. Юристы корпораций, да и не только корпораций, пытались доказать, что это не рабство… Но это такое же «не рабство», как заключение на каторге Империи — свобод нет, прав нет, работаешь за еду. Рабство, как оно есть.

А рабы Гаражу не нужны. Работники оружейного производства… Ну, не помешают, но не критично нужны. Если бы в этих типов были вложены какие-то средства и усилия, я бы, может, и подумал, куда бы их пристроить. А так… Да в общем-то, сами пускай решают, мысленно махнул рукой я, заходя в один из подземных залов, где этим типам перед этим задали корм и прочее подобное.

Мастера, одетые в дешёвые потрёпанные робы, сидели на полу, видно, что привычно, негромко переговаривались. При виде меня раздался крик: «Хозяин пришёл!» и повисла тишина.

— То есть вы в курсе, что ваши контракты продали, — констатировал я.

— Как есть в курсе! — послышался выкрик. — А чего делать прикажешь?

— Всё по порядку, — хмыкнул я, став разбираться.

И для начала оказалось, что оружейникам просто сообщили о передаче контракта. О попытке нас налюбить — ни слова, видимо, из секретности. А возможно, их собирались на самом деле продать — вполне возможно, той же корпорации. Как бы, контрактное рабство было больше свойственно этим организациям.

При этом мысли о безвылазной жизни на производстве подтвердились: многие из них увидели небо впервые за десятки лет.

— Так, поговорили, — констатировал я. — Что делать думаете?

— Дык, пахать, что ещё делать⁈

— Где?

— Дык на тебя, как же ещё!

— Угу. Значит так, теперь слушайте: сейчас, на выходе из этого зала, идёте в комнату М-двенадцать. Там получаете одежду, не шикарную, но нормальную. Двадцать пять рублей на руки, паёк на неделю, мобильник. И свободны. Ах да, получите там же бумагу, от графа Мехова, о закрытии контракта. С ней сможете без проблем восстановить документы или завести их, если до этого не было, — подытожил я в гробовой тишине.

Просто… ну а что с ними ещё делать? Они даже некоторую жалость вызывают, если начистоту. А траты в пять тысяч рублей, если на всех… Ну, будем считать вложением в социальную рекламу, или что-то такое.

— Так это… сталбыть… ты нас что, ваша светлость, отпускаешь? — послышалось ошарашенное.

— Угу, — на что последовал нарастающий гул.

— А кто работать хочет? — вдруг запальчиво выпятил бороду могучий мускулистый дед — подозреваю самый старший в этой толпе.

— А это другое дело, хотя будет это на общих основаниях. Если работать хотите на меня.

— Это как?

— В дверь направо из выхода, номер М-девять. Там проходите собеседование и, если всё в порядке — принимаетесь на испытательный срок. Медицинская страховка, жильё, повышенная ставка…

— Ты погоди, ваша светлость, мы люди тёмные, необразованные. Ты по-простому объяснить могёшь?

— Теоретически, — задумался я, как сказать «проще».

— Зашибись! — потёр руки дед. — Харч два раза в день будет?

— Ну да… — хмыкнул я.

— Пахать не больше четырнадцати часов в день?

— Да…

— Зашибись! Я собеседовать, — поднялся с пола дед, оказавшийся довольно невысоким, несмотря на могучее телосложение.

И направился к выходу. На моё ошарашенное бормотание «я не всё сказал» он выдал такую тираду:

— Я, ваш светлость, тридцать лет в оружейниках. И что ты сказал — мне в жилу! А есть что ещё — похер. Работать и так буду!

И направился к выходу, а вслед за ним — человек двадцать.

В результате ушли только одиннадцать человек. Причём шесть из них вернулись к вечеру, пара из которых была ощутимо избита, и без гуманитарной помощи.

— А ну нахер этот внешний мир! — ругался один из них. — Работать спокойнее, и кости целее!

Ну-у-у… в принципе, работать они будут не в своей компании, так что социализируются потихоньку. Впрочем, их проблемами забивать голову у меня просто нет времени, своих дел хватает.

И главным делом был Атанор и прочие инструменты. Но не просто, а сложно. Итак, данный набор инструментов работал непрерывно не меньше пары лет, проходя «тонкую эфирную настройку». Это — ценность, и терять её, как понятно, не хочется. Да и сам процесс настройки хорошо бы ускорить… Чем я и занялся.

Для начала алхимическая лаборатория Гаража была в эллиптической комнате, с полукуполом бронестекла над ней. Стекло могло скрываться при нужде под бронеколпак, а вот 'оконное положение, да и форма лаборатории, как и взаиморасположение инструментов было критически важно.

Теоретически, то, что я сделал, было невозможно: фиксаторов эфира подобного уровня просто не существовало на земле. Но я, обладая звёздной картографической схемой валаров, исходил не из эфирных откликов и всплесков, а из фактического положения небесных объектов относительно лаборатории.

То есть я сориентировал лабораторию и её компоненты так, что воздействие и подстройка при работе была максимально быстрой. Вдобавок, буквально сломав мозг и чувство эфира, я нашёл схему, используя которую, при определённом взаиморасположении…

Короче: расположив в лаборатории в определённых (и строго, до миллиметра определённых!) местах живые цветы, конкретные драгоценные камни и слитки металлов, я процесс «астрономически-эфирной подгонки» значительно ускорял. Золотые схемы подтверждали это, хотя вид лаборатория приняла… Ну как минимум — эксцентричный.

Хотя сказки про магию и ритуалы данное деяние скорее подтверждало, уже не без иронии оглядел я помещение с ценным добром. Впрочем, пофиг, как смотрится и как называется. Работает, а это главное. И, что немаловажно, понятен принцип, ПОЧЕМУ работает, потому что пользоваться без понимания мне категорически не нравится.

А вот ассортимент лаборатории — это вопрос. До металлов она ещё не «доросла», это точно, как и до кристаллов. В принципе, прекрасно получатся зелья-порошки и прочее подобного типа, не требующее атомарной точности.

Просто простаивать лаборатории нельзя: Атанор должен гореть и работать, в противном случае настройка к чертям собьётся. Но гнать низкопробную алхимическую дурь я точно не хочу. А пока, задумался я… А пусть будут реагенты. Этакие полуфабрикаты, нужные для тех же медицинских и подобных алхимических смесей.

Пламя гореть будет, продукция выходить. Ну а то, что выходит… да в конце концов, можно продавать тем же африканцам. У этих типов, насколько я знаю, чуть ли не поголовная СИЛЬНАЯ одарённость, интересные технические решения, и есть даже что-то вроде условно-универсальной магии. Но вот школы алхимии нет базово, и не появилось до сих пор.

При этом потребность в тех же… алхимических удобрениях должна быть о-го-го какая! Раз уж они даже простую землю готовы покупать, и не сказать, чтобы дешево.

А через несколько месяцев такой работы, с усилителями, Атанор вполне потянет алхимические полимеры. А через год-полтора — уже и металлы, порадовался я. Загрузил алхимическую печь реагентами, сопоставил диски управления, помеченные символами — они управляли температурой, составом, цикличностью, эфиронасыщенностью пламени. Ну и периодом, и временем горения — всего тринадцать параметров, каждый из которых делился на четыре подпараметра, важных при совмещении.