Людьми, одинаково хорошо ориентирующимися как в гуманитарной, так в естественнонаучной картине мира;

Здоровыми людьми;

Людьми…

и предлагала для этого традиционные, но в условиях Армении действенные пути:

Поднять престижность профессии учителя (к 2010 году);

Компьютеризовать школу (имея в виду, в том числе, и доступ к интернету[16]);

Омолодить преподавательский состав в школах и ВУЗах;

Привлечь силы диаспоры для преподавания, организовать «мастер-классы» (можно начать уже сейчас, выход системы на проектную мощность – к 2012 году);

Создание молодежных лагерей (в т.ч. для диаспоры);

Создать согласованные программы обучения детей (и учебники) в метрополии и в диаспорах, согласовать армянскую грамматику и сам язык (к 2020 году);

Взять под патронаж государства (метрополии или Диаспорального Совета) всех одаренных детей;

Избавиться от родимых пятен «ислама», но не от знания исламской культуры (изменить самоназвание Армении на армянском языке);

Включить в школьную программу по истории изучение Севрского договора;

Создать систему регионального поствузовского образования (проект «Методологический колледж»).

Эта программа, а в еще большей степени результаты экспресс-проверок знаний выпускников армянской средней школы[17] инициировали в армянском обществе развернутую дискуссию по проблемам образования. В обсуждение этих проблем включилась диаспора, которая быстро перевела теоретические вопросы на проектные рельсы. В течение 2004 – 2006 года создается сеть образовательных центров «Маленькая Армения в большом мире».

Эти центры сыграли важную роль как в подготовке новой национальной/макрорегиональной элиты, так и в решении Парламента и Министерства Образования перейти на тунисский трехязыковый стандарт: начальное образование на армянском языке, среднее – на русском, высшее – на английском. Интересно, что этот стандарт образования был принят уже в 2007 году, в то время как политическое решение, уравнивающее в правах армянский и русский язык на территории Армении, появилось лишь в 2019.

Интереснейшим проектом, также предложенным диаспорой, стало создание в 2004 году «Фонда поддержки армянских лидеров». Институционально, этот фонд играл главную роль в форматировании отношений между метрополией и диаспорой до полного вступления в силу Закона о гражданстве (2012 год).

Через Фонд распределялась гуманитарная помощь со стороны диаспоры, Фонд осуществлял общее руководство системой внегосударственных образовательных центров «Маленькая Армения…». Фонд также создал линейку олимпиад «по образу и подобию» советских, занимающих все образовательное пространство от уровня отдельной школы до международного уровня. Интересной особенностью олимпиад был упор не на индивидуальную, а на групповую работу. Практически, речь шла об умении работать в творческой, когнитивной, деятельной команде для одних, и о «школе лидерства», школе умения взять на себя ответственность за окружающих людей и за конечный результат – для немногих других. Армения начала XXI столетия была, по сути, страной бессубъектной (невзирая на то, что 80% ее жителей считали, что легко могли бы исполнять обязанности Президента). В современной Армении, как и в любой стране осуществляющей постиндустриальный проект или участвующей в таком проекте, глубоко проявлены личностные, субъектные факторы.

В конце концов, люди, а не города и дороги, являются настоящим фундаментом цивилизации».

Заключение. Обсуждение событийного пространства

Необходимо сразу же указать, что при сценарном подходе основные тренды, как правило, определяются верно, событийная же ошибка может быть чудовищной.

В нашем случае речь шла даже не о сценарии, а о сложной сценарной траектории, содержащей несколько динамических сюжетов[18]. Каждый из этих сюжетов порождает собственную систему ярких реперных событий, причем эти события сложным образом взаимодействуют.

Учет гомеостатических сил, действующих в Реальности, приведет к некоторому сглаживанию острорезонансных событийных пиков: поток истории, вероятно, будет несколько более «ламинарным», нежели предсказывается в модели.

Можно также предположить, что в Реальности события будут развиваться более медленно, и изложенный выше сюжет займет не двадцать, а двадцать пять – тридцать лет. Такое предположение мало изменит суть событий и совсем слабо отразится на Армении, но расширит область гуманитарной катастрофы, включив Пакистан и, возможно, Индонезию.

Для большей прозрачности сценария предполагалось, что субъекты игры будут действовать либо «естественно», либо «правильно». В применении к Армении это означает, что процедура принятия решений будет сразу и жестко отделена от зоны политической борьбы. Есть основания полагать, что это суждение справедливо. В этом случае анализировать внутреннюю жизни страны нет принципиальной необходимости, а сами по себе перипетии политической борьбы не представляют интереса.

Необходимо при всех обстоятельствах согласиться с мнением Гора Нахапетяна относительно изменения роли женщины в «проектной Армении», но этот тренд слишком очевиден, чтобы имело смысл его подробно описывать. Напротив, описание изменений культуры в стране, осуществившей «гуманизацию коммуникативных средств» захватывающе интересно, но слишком далеко уведет нас от содержания сценария.

Подводя итоги следует указать, что сценарий «Из России с любовью» является для Армении самым многообещающим уже потому, что Россия не может существовать в глобализированном мире без глобального национального проекта и, следовательно, Армения попадет в поле этого проекта. Несколько заостряя, можно сказать, что кризис и сокращение производства вместе с Россией в долгосрочной перспективе выгоднее Армении, нежели 5% годовой рост экономики по «Сингапурскому варианту» без России.

[1] Коэволюция России и Армении, обусловленная сценарием «Из России с любовью», обуславливает следующие сценарные растяжки:

Возвращение – не возвращение Армении в пространство русского языка;

Согласие – не согласие Армении отдавать имущество за долги;