Но не слушай меня сейчас. Просто люби… как в последний раз…

Да так оно и будет, вообще – то…

Но тебе об этом знать не следует…

Как нес слдеует знать и то, что я выбрала другого для того,чтобы возродить этот мир…

Пусть его я и не люблю так сильно, как тебя, но эта любовь… Она, по крайней мере, не убивает…

Но и не дарует после смерти жизнь.

Это как роса на траве по сравнению с бурным искристым водопадом…Наша любовь была сильной и красивой… Но она, как и водопад, не только сильна и красива.

Она еще и смертельно опасна… Жаль, что ты все еще не хочешь в это поверить…

Но самое страшное, что я все – таки тебя люблю… Иначе бы не было на моем теле сейчас твоих горячих губ и настойчивых пальцев, не было бы этого упоительного накала любви и страсти, от которого я задыхаюсь…

Не обращай на меня внимания. Просто люби. Как можешь. Как умеешь…

И ты и впрямь меня любишь, чтобы не говорил… иначе ты бы сейчас не продлевал собственные мучения, ты же знаешь, что я должна сделать… И сознательно к этому стремишься… и я к этому стремлюсь тоже… Но сейчас есть только эта ночь и наша любовь под липами.

И пусть после этой ночи у меня родится сын, в котором воплотиться только товя человеческая сущность…

Потому что я все – таки не могу без тебя… и не хочу терять тебя навсегда…

Я проснулась на рассвете. Арсений лежал рядом, выпрямившись и как – то напряженно застыв. Словно ожидал чего – то…

Когда я обнаружила у себя в руке ритуальный кинжал Кибелы, тот самый… я поняла, чего именно он ждал. И так ясно осознала, что все это время он жаждал только одного – смерти. Покоя, забвения…

А я никогда не давала ему умереть.

– Иногда, малыш, лучшим подарком тому, кого любишь, является смерть… Поверь, если сейчас это трудно принять, то со временем ты все поймешь… – не открывая глаз, тихо сказал он, и я с ужасом поняла, что он все это время наблюдал за мной… и ждал, когда я сумею убить его. А точнее – не его. А свой проклятый эгоизм… – А у меня сил жить просто нет, да и толку от этого мало… Помоги мне. Докажи, что ты и впрямь меня любишь. И однажды я вернусь к тебе, но уже от начала и до конца человеком. А таким демоном я быть попросту не могу. И помни – я всегда буду любить тебя… и эта любовь сможет вернуть меня обратно. Ты просто…Вспоминай обо мне хоть иногда, и это будет самой великой наградой для меня. И, пожалуйста, не плачь…

– Я не могу… Я… – У меня сорвался голос и я разразилась бурными рыданями. Он сел и притянул меня к себе. Успокаивая и утешая, словно хотел сказать, что все это и так скоро кончиться…

И не будет больше этой боли, не будет страха, что однажды я потеряю его навсегда…

Не будет ничего этого – ни моросящего дождя, ни холодного осеннего рассвета, ничего… И его тоже не будет.

И от этого мне самой хочется умереть.

– Пожалуйста, отпусти меня… не держи… я не могу больше ничего тебе дать.

Кроме боли. А ты совсем не этого заслуживашь, мой милый ребенок… – тихо сказал он, и я почувствовала, как он вкладывает в мою ладонь отброшенный было кинжал.

Осторо отточенное лезвие скользнуло по коже, царапнуло ее до крови… Я стиснула зубы изо всех сил, чтобы не закричать в голос от отчаяния…И резко сжала ладонь.

– Вот так… а теперь – ударь… просто ударь… Это не так уж сложно и совсем не страшно…

– Сеня… Поцелуй меня. Поцелуй в последний раз… – борясь с загнанным внутроь криком, попросила я. – Пожалуйста…

Он вздохнул, осторожно прикоснулся к моим губам и я почувстовала, что сама умираю от осознания того, что больше никогда его не увижу…

И,резко отстранившись, с размаху вогнала кинжал ему в сердце.

И услышала его облегченный вздох, уже теряя сознание от душившей меня саму боли, последним усилием воли вкалдывая в этот удар всю свою силу, всю горечь, накопившееся отчаяние и страдание, и свою любовь к нему…

И увидела ослепительный белый свет… И ощутила, что его сердце перестало биться…

Он ушел. На этот раз – навсегда…

И я больше никогда не смогу его вернуть…

– Я всегда буду любить тебя… – прошептала я, целуя его в уже немеющие губы…

– И мы все – таки еще встретимся…Иначе просто не может быть…Я буду ждать тебя. Возвращайся скорее, любимый…

Там, на холмах поросших вереском…

Я упала на землю, уткнувшись в нее лицом, и наконец – то сумела выпустить на свет все переполнявшие меня чувства…

Нет времени и боли, нет чувств, нет воспоминаний…

Долгий отчаянный крик разнесся над горами, в древнем каменном круге протяжно завыл в ответ ветер…

Там есть что – то, чего не найдешь больше нигде – ест покой…Есть пустота…И вечное, непрекращающееся одиночество…Там нет только жизни…

Камни круга стали трескаться и рассыпаться пылью один за другим… …Смазанные тени, миомлетные касания, беспорядочные обрывки чувств и мыслей…Золотистые тени холмов и дальних гор. Янтарная патина безоблачного, вечновечернего неба…

С неба полил яростный дождь, струи воды хлестали землю, как плети… …Принимающая все, понимающая всех…Холодный осенний рассвает и закат, спокойствие и пустота, но ничего – совсем ничего, больше… …Это и есть царство мертвых, царство вечного покоя… И достаточно порой одного шага, чтобы войти туда и никогда не вернуться обратно… оттуда нет возврата…

А единственная в этом страшном мире богиня не переставая кричала от боли и отчания, прощаясь со своей единственной любовью…

Пока медленно не растаяла в сгустившемся и потемневшем воздухе…

Все так просто. И совсем не страшно. Прощай, девочка. Твой путь закончен.

Я останусь без тебя собой.

И забуду все свои желанья…

Этот путь – он мой, а может – твой.

И в конце его меня не ждет призванье.

Я забуду все, что было мной.

Не оставив тени и сомнений.

Боги не сочтут меня игрой.

Обо мне не сложат разных мнений.

Я хочу, чтоб это было так,

Не иначе. Или все напрасно.

Смерть и для меня теперь пустяк,

Хоть я знаю, что мне жить и так опасно.

Мне суждено было довериться тебе.

Дождаться иль надежды, или рока.

Найти вдруг в мире путь к самой себе,

Единственную, лишь для нас двоих дорогу.

Которую прошли мы до конца.

Не оборачивайся, милый мой, не надо.

Забудем все, став тенью без лица.

Для нас не счастье – смерть теперь награда.

…Я открыла глаза от настойчивого рева будильника. Он стоял у меня над самым ухом и дико раздражал. Я по обыкновению треснула его тапком… и только тут вспомнила, что за последние четыре года своей вампирьей жизни ни разу не пользовалась будильником, забыв его, как кошмарный сон.

И почему обстановка вокруг какая – то непривычная, но в то же время удивительно знакомая?Я точно была тут раньше.

Плакаты на стенах, стеллажи с коллекцией фарфороовых кукол, стол с компьютером, стопка учебников неподалеку от кровати…

И на настенном календаре -21 апреля 2004 года.

И тут я вспомнила, почему эта комната кажется мне такой удивительно знакомой.

Потому что это была моя комната, когда я еще была человеком…

И это тот самый день, когда мы впервые встретились с Арсением.

Господи… Это, наверное, просто сон…

Я как ошпаренная слетела с кровати и вспомнила, что если я снова человек, то и школу никто не отменял… и стала собираться.

Через двадцать минут я взмыленная, как призовая лошадь, в школу. И у меня кружилась голова от странного ощущения, что за мной кто – то следит…

Я не стану оборачиваться. И тогда все пройдет, закончится… Мне ведь все это и так может только казаться… А на самом деле все будет так больно и обидно, снова…

Я не выдержала. Остновилась, обернулась и тихо сказала:

– Ну здравствуй, Сеня…