На соседней кровати сладко дрых Олежек в обнимку со своей ненаглядной собачкой.

Я разрезвилась и, подражая волку, задрала лицо к потолку склепа и провыла несколько тягучих звуков, завибрировавших и казалось бы расслоивших воздух…

А собаке хоть бы хны. Как спала, так и продолжала спать. Я просто умилилась, если честно…

Кощей, за всеми моими манипуляциями наблюдавший с престранным выражением лица, наконец соизволил выйти из нирваны и поинтересовался:

– Может, выйдем, поговорим?

Я фыркнула:

– Ты что, наивно полагаешь, что я куда – то пойду с тобой разговаривать после сегодняшнего синячка у Олега под глазом? Если мне не изменяте склероз, с ним вы тоже выходили " поговорить"…

Кощей явственно смутился и покраснел, виновато засопел, но потом умудрился – таки выдать поистине бесценный аргумент в свою защиту:

– А он…это… А он вообще сам упал!… Вот.

Я захохотала так, что со стен посыпались оглушенные летучие мыши. Одна из них, возмущеннго пискнув, острыми коготками вцепилась мне в волосы и поползла по ним, как по канату. Симпатичные твари. И на нас чем – то похожи… Отдаленно.

– Что ж мне с тобой делать – то… – пробормотала я, аккуратно отцепляя ее от своей шевелюры и подкидывая в воздух. Кощей, к которому и относилась эта фраза, стоял смирненько и ждал продолжения. Но я еще до конца не надумала, о чем хотелось бы кому – то рассказать, а о чем скромно умолчать и поэтому ответа пока что не последовало.

– Слушай, Костя, тут такое дело… я даже не знаю, с чего начать и как все это понятно и доступно объяснить. Но, если хочешь, то могу и рассказать. Тебе первому.

– А ты сама хочешь это рассказывать? – тихо спросил он, усаживаясь на краешек кровати рядом со мной.

– Может быть… Я еще не решила.

– Тогда расскажи хотя бы то, что можешь, а остальное потом, когда – нибудь…

Если это когда – нибудь вообще хоть когда – то наступит.

– Ладно. Знаешь, Костя, я не так давно узнала о себе просто потрясающую новость.

Ты помнишь, кем я являюсь на самом деле, и знаешь, когда я стала такой, как сейчас, то есть Богиней Ночи. Но это, как оказалось, не все. В январе этого года, на Совете Старейшин, выяснилось, что я являюсь воплощением всего Зла на этой земле. Тем., кого люди так боятся и ненавидят. Ты знаешь, конечно же, кого я имею в виду… Ты читал и Библию, и Откровение Иоанна Богослова, так его и разэтак!

– Так кто ты?!

– Я… АНТИХРИСТ.

Все. Финита ля комедиа. Вот и сказано наконец то, чего я так страшилась. И сказано тому, кто мне действительно близок… Пусть как друг, но это тоже многое значит.

– И что из этого? – неожиданно спокойно поинтересовался Костя, приобнимая меня за плечи. – Ты что от этого, хуже стала? По – моему, в этом ничего страшного нет.

Ты какой была для меня, такой и осталась, и останешься. И мне совершенно плевать на какие – то там Откровения, каких – то полоумных монахов. Ты, надеюсь, не против?

У меня отвалилась челюсть…

Минут этак через пять я сумела прийти в себе и сподобиться спросить у него самое банальное, что только могло прийти мне в голову:

– Ты это серьезно???

– Абсолютно, – без тени насмешки в голосе подтвердил он, и я окончательно поняла, что с кем – с кем, а с Кощеем мне точно в этой жизни повезло… Такого друга, как он, еще поискать нужно!

– Может, пойдем погуляем? Эти все равно спят, как сурки дохлые, а меня почему – то жутко тянет на улицу. И, заодно, хоть поговрим спокойно. Если ты не против, конечно, – предложила я, думая о своем. А именно – о том, откуда же у меня взялась эта непонятная, словно сжигающа изнутри… жажда. Жажда крови. Но об этом я пока что об этом распространяться не намерена.

– Пойдем, – безропотно согласился Костя, с неохотой поднимаясь с уютной кроватки.

Я вздохнула и последовала его примеру.

Ночной воздух был наполненн словно тысячей разных ароматов… голосов… Звуков…желаний…

Я не могу точно сказать, как это, но ночь – она жила. Она пела и звала к себе, обещая покой и умиротворений вместе с горячей кровью, которая течет в жилах у любого живого человека! И чем дольше я находилась в этой густой, обволакивающей темноте, тем больше во мне разгоралась жажда. Жажда крови, какой у меня никогда не бывало раньше… И я все меньше и меньше могла сопротивляться этому сладостному очарованию…

Да и не нужно было ему сопротивляться… Если ты – один из нас и мы с тобой – одной крови… Если в твоем теле давно уже сердце бьется только благодаря тому, что ты забираешь у людей их мечты и желания, отнимаешь надежду и веру в счастливое будущее… Если ты отнимаешь у них самое дорогое, что только может быть у человека – саму жизнь…

И при этом имеешь полное на это право. Одна жертва – и порождение на свет многих сотен жизней, каждая из которых по – своему изменит мир… Но все равно этому мало кто сможет найти оправдание. Но я и не пыталась сделать именно это и именно сейчас. Сейчас я нуждалась в ком – то, кто мог бы при помощи своей жизни принести мир и покой в мою измученную и истерзанную душ… А если он захочет принять взамен смерти вечную жизнь вампира, одного из нас, Создания Ночи – то я тем более не буду этому препятствовать…

Ведь врата в наш мир открыты для любого, кто согласен будет расстаться с собственной тенью. А у меня тени не было. Уже давно, с тех самых пор, как я превратилась в носферату. Потому что у меня давно не было настоящей, обычной человеческой души.

– Лия… Что с тобой? – тихо спросил меня Кощей. – У тебя такой странный взгляд и глаза… красные.

– Чего?!! – не на шутку испугалась я, на секунду отвлекшись от сладостных мыслей о свежей крови.

– А того. Зеркало дать?

– Давай…

Так вот, дорогой мой читатель, сейчас я скажу тебе то, что ты должен был ожидать от меня уже давно, еще в самом начале нашего рассказа… Я не отражалась в зеркале. Вообще. И я не знаю, как такое возможно!

Вампиры – в смысле, нормальные, обычные вампиры, прекрасно в нем отражаются, и ничего такого, как сейчас со мной, с ними никогда не происходит. И что это такое?

– И как это выглядит? – тихо, но злобно поинтересовалась я у небес, не зная, к кому еще в такой ситуации можно обратиться. Разве что… Но от него дождешься ответа, как же! Слишком велика честь будет!

– Да нормально, в принципе. Ничего страшного. Просто немного светятся… Как маячные огни… И красные, как кровь. Говорю же – ничего страшного! – попытался меня уверить добрый Кощей.

Я не выдержала и рассмеялась. Ох, Костя, доброхот ты мой непрошенный! Что бы я сейчас без тебя делала…

– Ладно. Я пойду искать кого – то, кто мне подойдет, а ты, если можно, смотайся в ближайший супермаркет и приобрети пару связок чеснока, что – то серебряное, н…

Пару бутылок томатного сока. Это на случай, если я проголодаюсь… – попросила я его, остмеявшись и вспомнив о том, что мне предстоит. И о том, что никогда и ни при каких обстоятельствах не возьму с собой на дело Кощея.

– А что ты собираешься делать? – поинтересовался он, уже разворачиваясь в нужную сторону.

– Охотиться… – едва слышно шепнула я, быстро трансформируясь и чувствуя, как за спиной распахиваются мои привычные и родные крылья. И взмыла в воздух, не слушая его испуганных и отчасти возмущенных воплей…

Свою жертву я нашла не сразу. Не надо думать, что я обезумела настолько, что кинулась на первого попавшегося прохожего и вцепилась ему в шею. Я еще неплохо могла себя контролировать и поэтому искала вполне определенный объект. Поэтому и полетела на Донское кладбище. Потому что именно там могла найти в данный момент того единтсвенного, кто был достоин стать моей первой жертвой. Я искала такого же, как мы. Гота.

Того, чья душа, хоть и была вполне человеческой, все же тянулась к нашему миру, и поэтому появление голодного вампира могла перенести нормально. К тому же, почему бы не помочь какому – нибудь самоубийце, мечтающему отдаться в объятия смерти, найти ее? В какой – то мере это даже милосердие… Но только в какой – то.