Клуб был гребаными трущобами, в которые я бы не стал возвращаться в спешке.

Я начинал терять терпение, как из-за несуществующей рыжей, так и из-за Вики за то, что не нашел ее быстрее, и это никогда не было хорошо, когда мое терпение иссякало.

Люди, как правило, умирали, когда это происходило.

Все это чертово место, откровенно говоря, начинало меня бесить, начиная от шлюх, разгуливающих со своими фальшивыми сиськами и надутыми коллагеновыми губками, заканчивая темнотой клуба и оглушительной музыкой, которая, на мой вкус, была чертовски громкой.

Я уже собирался приказать Винсу оторвать свою задницу и самому отправиться на поиски этой неуловимой Блейз, но в тот момент, когда я повернулся, чтобы поговорить с ним, гребаный ведущий решил, что пришло время объявить следующую шлюху, которая выставит напоказ свои штучки. Я решил подождать, пока девушка выйдет на сцену, прежде чем приказать Винсу пойти посмотреть, по крайней мере, так каждый мужчина в этом клубе смотрел бы на сцену, и мне было бы легче заметить шлюху, которую я искал. По крайней мере, теоретически.

Я фыркнул в свой скотч, когда ведущий прокомментировал, что мужчины в этом заведении хотят попробовать следующую девушку, которая почтит нас своим присутствием. Мне было страшно подумать, чем можно заразиться, подойдя к любой из шлюх в этой дыре.

Свет погас, погрузив заведение почти во тьму, прежде чем зазвучали вступительные такты следующей песни. Песня "Love on the Brain" вообще не в моем вкусе, но я слышал ее раньше в своем клубе и должен был признать, что у нее хороший ритм, который всегда заводит дам.

Свет снова включился, но только приглушенный, отбрасывая мягкое сияние на сцену, а вместе с ним раздались свистки и улюлюканье зрителей. Я поерзал на своем стуле, чтобы получше рассмотреть сцену, гадая, из-за чего весь сыр-бор.

У меня мгновенно перехватило дыхание при виде девушки на сцене. Она была ошеломляющей, не похожей ни на кого другого, кого я видел в этом месте, или любом месте, если уж на то пошло.

Девушки из Sapphire не обратили внимания на красавицу, которая стояла у шеста, терпеливо ожидая, когда ей подадут сигнал к движению.

Я выпрямился на своем сиденье, чтобы лучше видеть ее лицо, и в этот самый момент она сорвала с себя авиаторские очки и отбросила их в сторону. Она оглядела комнату, и ее темно-шоколадные глаза на мгновение нашли мои, всего на секунду, но я мог бы поклясться, что ее губы изогнулись в застенчивой улыбке.

Как только начались слова песни, красавица внезапно развернулась и подтянулась сильными, подтянутыми руками, обвивая свое маленькое подтянутое тело до тех пор, пока оно не обвилось вокруг шеста.

Сказать, что я был загипнотизирован, было бы гребаным преуменьшением, и впервые с тех пор, как я увидел безжизненное тело моего брата, мое холодное сердце снова забилось.

В этой девушке было что-то такое, из-за чего я не мог оторвать от нее взгляда. Третья мировая война, мать ее, могла начаться у меня за спиной, и я бы этого не заметил, потому что был так увлечен ею.

То, как она двигалась вокруг шеста, было совершенно опьяняющим, я с благоговением наблюдал, как она развернулась, перевернулась вниз головой и ухватилась за шест одним сильным бедром. Каждое движение было нежным, изощренным... соблазнительным, и я не мог не представить, каково это - чувствовать, как она обнимает меня.

В ее теле не было ничего фальшивого, ее груди были просто великолепны, не слишком большие, не слишком маленькие, но, что более важно, абсолютно настоящие. Именно такими они мне нравились.

Ее тело двигалось в такт музыке, она знала, как покачивать бедрами и задницей, чтобы привлечь внимание каждого мужчины в этом месте. Но, несмотря на то, каким чертовски великолепным было ее тело, мое внимание привлекло ее лицо. У нее были темные и страстные глаза, а высокие скулы придавали ее лицу изящные очертания. У нее были мягкие, пухлые губы, которые, как я мог себе представить, обхватывали мой член, когда я трахал ее в рот, на вкус как у фаната.

Ее брови нахмурились, когда она сосредоточилась на музыке, как будто она не видела толпу перед собой, были только она и ее шест. В ней чувствовалась ранимость, и хищнику внутри меня это нравилось, ранимых всегда легче всего сломить, и я внезапно поймал себя на желании посмотреть, как далеко я смогу зайти с этой девушкой.

Она не сняла ничего из своей одежды, часть меня хотела, чтобы она это сделала, чтобы я мог увидеть, какого оттенка розового были ее соски или насколько красива ее киска.

Но другая часть меня была рада, что она не убрала ни одной вещи, потому что я был не единственным, кто был очарован этой девушкой, вся аудитория была очарована, и меня переполняла мысль, что если кто-нибудь из них осмелится посмотреть на нее обнаженной, я перережу им глотки всем без исключения и получу от этого такое же удовольствие.

Эта девушка, эта чертовски великолепная девушка, была соблазнительна, как грех, и я сразу понял, что должен сделать ее своей.

Волк только что нашел свою новую добычу, и я не остановлюсь ни перед чем, чтобы сделать ее своей.

Она работала шестом так, словно он был частью ее самой, она точно знала, куда деть руки и ноги в нужный момент, и к тому времени, как она закончила, мужчины в партере повскакивали со своих мест и бросились вперед, чтобы бросить в нее свои доллары. Она улыбнулась им, выглядя почти удивленной, что зрителям понравилось ее выступление.

Я молча умолял ее посмотреть на меня еще раз, просто чтобы я мог еще раз увидеть эти прекрасные карие глаза, но она этого не сделала. Вместо этого она поблагодарила своих зрителей, собирая доллары, и соблазнительно наклонилась, чтобы забрать деньги, покачивая своей дерзкой маленькой попкой.

А затем она ушла, и на сцену вернулся ведущий и попросил публику еще раз поаплодировать девушке, Стар. Я не хлопал, вместо этого я откинулся на спинку стула и посмотрел на толпу, большинство из которых были на ногах и вызывали на бис, совершенно не обращая внимания на то, что я сижу там, борясь с желанием пойти за кулисы, найти девушку и украсть ее из этой жизни.

Это заняло несколько минут, но в конце концов зрители вернулись к своим напиткам или к разговорам, которые вели до того, как она вышла на сцену, вероятно, совсем забыв о ней и готовые к следующему выступлению. Но я не мог оторвать глаз от теперь уже пустого пространства, странное чувство пробежало по моему телу.

Это было чувство, которого я никогда раньше не испытывал, по крайней мере, ни к одной женщине, чувство собственничества и отчаянной потребности сделать ее своей, чего бы это ни стоило.

— Добрый вечер, сэр, я полагаю, вы искали меня, - соблазнительный голос оторвал меня от моих мыслей, и я обернулся, чтобы увидеть рыжеволосую девушку, склонившуюся над столом со знойной улыбкой на губах, ее задница была прямо перед лицом Винса, а лифчик почти лопался по шву от размера ее огромных сисек.

Она была уродливой сукой, очевидно, под кайфом от чего-то, если судить по крошечным зрачкам в ее глазах. Причина, по которой я пришел в клуб, стояла передо мной, только теперь она не была причиной, по которой я хотел остаться.

Я резко встал, и Винс сделал то же самое, с той разницей, что мне пришлось поправить штаны, которые стали тесными для моего члена, который был твердым с той минуты, как она взобралась на шест. Я наклонился к нему, убедившись, что рыжая меня не слышит.

— Отведи Блейз на склад и держи ее там. Мне нужно уладить кое-какие дела, прежде чем мы разберемся с ней.

Я не дал Винсу возможности ответить, прежде чем вышел из кабинки и отправился на поиски Дианы, старой сучки, владелицы заведения. Я знал, что Винс не был бы рад оставить меня здесь одну, но это не было похоже на то, что я не знал, как позаботиться о себе.

Кроме того, Диана была у меня в долгу, и я собирался этим воспользоваться.

Она собиралась добиться для меня личной аудиенции у девушки, которую они называли Стар.