Это была та часть, которую я любил, та часть, где на глупых лицах людей появлялось узнавание, и они понимали, что жить им осталось около десяти секунд.

Но сегодня ночью не прольется никакой крови, по крайней мере, с этим человеком.

— Мистер Вульф, примите мои извинения. Я не знал, что это ваш водитель. Пожалуйста, сэр, примите мои извинения, — жалобно извинился швейцар. Я уставился на него, одарив одним из своих печально известных взглядов, взглядом, который говорил: "любые последние слова, прежде чем я вышибу тебе гребаные мозги".

Когда я увидел, как у него дернулся кадык, я понял, что он получил сообщение громко и ясно. Фрэнк тоже это знал, он открыл заднюю дверцу моей машины, на его губах играла довольная ухмылка.

Я устроился на заднем сиденье, и когда Фрэнк отъехал от клуба, я велел ему ехать в сторону моих складов в доках. Это была поездка, которая заняла бы около тридцати минут, что меня вполне устраивало, поскольку поездка давала мне время подумать о том, какую информацию я хотел бы вытянуть из рыжеволосой шлюхи.

За исключением того, что я не мог выбросить Райли из головы.

Разговор, который мы вели, потягивая напитки, прокрутился у меня в голове. Она рассказала мне, что была студенткой, работала в клубе, чтобы оплатить учебу в колледже, и что ее семья жила в другом штате, где она вернется к ним, как только закончит учебу.

Конечно, все это было полной чушью. Я хорошо разбирался в людях, это был навык, который помог мне достичь того, кем я был сейчас, способность легко распознавать лжецов означала, что я мог ловить предателей.

Райли, вероятно, даже не знала, что, когда она говорила неправду, она заправляла прядь волос за ухо, даже когда у нее не было пряди, которую можно было бы заправить за ухо. Я не винил ее за то, что она лгала мне, она просто пыталась защитить себя, но это только усилило мое любопытство относительно того, кто, черт возьми, была эта девушка и что произошло в ее жизни, что привело ее работать в чертов клуб «Грех».

Она была чем-то другим, воплощением красоты, которая должна быть на сцене, вся в бриллиантах и дорогом нижнем белье, освещенная для всего мира, но только для того, чтобы я мог прикоснуться. Не работать в каком-нибудь захудалом, тусклом клубе, где тусуются крестьяне этого города, пускающие на нее слюни. Хотя, чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что мне не нравится мысль о том, что люди увидят, как она танцует в своих откровенных нарядах.

Это было то, чему я собирался положить конец, и как можно скорее.

Мои мысли переключились с нашего разговора на мой приватный танец. Я закрыл глаза и откинул голову на подголовник, перед моим мысленным взором возник образ Райли, поднимающейся и спускающейся по шесту, который находился в углу нашей отдельной комнаты, ее миниатюрная фигурка с легкостью вертелась, ее дерзкая попка вращалась по металлу. Я даже не мог сказать вам, под какую песню она танцевала, единственное, что привлекало мое внимание, была она, все остальное не имело значения.

Мой член затвердел в ту же секунду, как она начала двигаться, совсем как тогда, когда она танцевала на главной сцене. И теперь, когда в моей голове прокручивались картинки ее подтянутых ног, обвивающих шест, мой член снова стал твердым, как стальной стержень.

Я знал, что мне следовало сосредоточиться на допросе Блейз, но я также знал, что не смогу сосредоточиться ни на чем, пока не сделаю что-нибудь, чтобы унять боль в моем члене.

— Фрэнк, мне нужно побыть одному.

Мне не нужно было больше ничего говорить, Фрэнк подтвердил мое заявление, закрыв защитное стекло между нами, оставив меня наедине с моими мыслями на заднем сиденье.

Я больше не мог ждать, я расстегнул пряжку ремня, молнию на штанах и достал свой член, на головке уже блестела предварительная сперма, а мои яйца ныли, нуждаясь в разрядке.

Я слегка погладил свой член и снова позволил своим глазам закрыться, а образам Райли завладеть моим разумом. Я не мог дождаться, когда сделаю ее своей.

Сжимая свой член с нужным усилием, чтобы чувствовать себя чертовски приятно, я подумал о том, каково это было бы, если бы влагалище Райли обхватывало меня по всей длине, а не мою руку. Я дергал рукой вверх-вниз, двигаясь все быстрее и быстрее по мере того, как давление в моих яйцах увеличивалось.

Я представил, как Райли сидит у меня на коленях, жестко скачет на мне верхом, а ее соки стекают по моему стволу. Я представил, как швыряю ее на заднее сиденье и наслаждаюсь ее мокрой киской, прежде чем снова войти в нее и загонять ее в забытье, пока она снова и снова не кончит на мой член, выкрикивая мое имя. И тогда я представил, каково это - выйти из нее и засунуть свой член ей в рот и в горло, заставляя ее замолчать и проглатывать мое семя.

Образы проносились в моей голове, когда боль в яйцах стала невыносимой, моя рука двигалась быстрее, пока сдерживаться не стало невозможно. Я не смог сдержать стон, сорвавшийся с моих губ, когда я жестко кончил, размазав сперму по всей руке.

Когда я открыл глаза, меня охватило разочарование оттого, что я был один на заднем сиденье машины, и в тот момент я знал, что в какой-то момент в моем ближайшем будущем моя фантазия станет реальностью, на самом деле это был только вопрос времени.

Иррациональная ревность захлестнула меня, когда мне в голову пришла мысль, что Райли, вполне возможно, собирается домой к парню после окончания работы, одна эта мысль отрезвила меня, поскольку ревность переросла в гнев. Я привел себя в порядок носовым платком, который держал в кармане пиджака, не стыдясь беспорядка, который устроил, и чувствуя, что наконец-то снова могу сосредоточиться.

Гнев был полезен, он помогал мне сосредоточиться.

Некоторое время спустя Фрэнк остановился у причала и открыл передо мной дверь. Если он и знал, что я получил удовольствие, то не подал виду. Мои сотрудники знали, как важно соблюдать осторожность, особенно если они дорожили своей жизнью.

Я пробрался на склад, один из многих, которыми я владел по всему городу. В то время как некоторые из моих складов использовались для моих незаконных операций, этот был пуст. Причина заключалась в том, что под складским этажом находился подвал, стены которого были обиты армированной сталью, а дверь открывалась только по отпечатку моего пальца или одного из моих доверенных сотрудников - мера безопасности, которую я использовал во всех объектах, которыми владел.

В подвале не было окон, а это означало, что кто-то мог выбраться из подвала только с моего разрешения. Я пересек пустой склад, и в нос мне ударил запах грязи и жира.

Много лет назад склад использовался как предприятие по производству автомобилей, но его закрыли после того, как компания обанкротилась, из-за того, что генеральный директор не выплатил долги моему отцу. Генеральный директор расстался с жизнью, а семья Вулф приобрела еще один склад, чтобы заботиться о нашем бизнесе.

Спустившись по бетонной лестнице, мои шаги отдавались эхом, я спустился в подвал, прижав палец к сканеру, как только добрался до стальной двери и вошел внутрь, где обнаружил Блейз, привязанную к стулу посреди комнаты. Вдоль задней стены стоял длинный стол, на котором были разложены инструменты, предназначенные для применения пыток.

Кровь стекала по лицу шлюхи из глубокой раны над бровью и из царапины на щеке Винса, я решил, что глупая сучка пыталась сбежать. В рот ей была засунута тряпка, удерживаемая на месте веревкой, которая была обвязана вокруг затылка, руки были связаны за спиной, а ноги связаны вместе. Черные потеки туши стекали по ее пухлым красным щекам, свидетельствуя о слезах.

Хотя сейчас ее слез нигде не было видно, вместо этого сучка хмуро посмотрела на меня, отчего с моих губ сорвался смешок.

— Тебе не показалось, что ты не смог справиться с ней в одиночку, Винс? - спросил я своего верного телохранителя с явным юмором в голосе. Винс был большим ублюдком, ему бы не понравилось, если бы над ним насмехались из-за крошечной женщины, взявшей над ним верх.