Я никогда бы не подумала, что все, что я буду делать, - это подвергать ее жизнь опасности.

- Скажи что-нибудь, Райли, - стоически попросил Кай. Я не знала, сколько времени только что прошло. Это могли быть секунды, а могли и часы. Единственное, что было у меня в голове, - это воспоминание о лице Энджел и о том, как она, должно быть, напугана.

Когда слезы каскадом текли по моим щекам, слова, которые я хотела сказать, крутились у меня в голове, но я не могла выдавить их из комка, который прочно застрял у меня в горле.

Когда я ничего не сказала, он подошел к кровати и снова взял меня за руку. Но вместо обычного тепла, которое я чувствовала, когда Кай прикасался ко мне, все, что я чувствовала, был огонь. Огонь, который начался в кончиках моих пальцев и распространился по руке, прежде чем переместиться вверх по предплечью. Моя кожа горела, и боль, какой я никогда раньше не испытывала, охватила все мое тело. Я отдернула руку, глаза Кая расширились, как будто огонь распространился по его собственному телу.

- Не прикасайся ко мне, - прошипела я с ядом в голосе. Мои глаза сузились, глядя на него, ненависть сочилась из каждой моей поры.

Это была его вина.

Возможно, я и заключила сделку, но именно он навлек это на Энджел. Он и его гребаные преступные замашки, его дерьмовое отношение "ничто не может меня тронуть" и его стремление выяснить, кто убил его брата. Что ж, теперь его пути настигли его, и все же Энджел была единственной, кто страдал от последствий.

- Звездочка... - начал он, но использования моего прозвища было достаточно, чтобы наконец выдавить из себя эти слова.

- Нет, ты больше не имеешь права называть меня так. Ты больше не будешь находиться рядом со мной, - прорычала я. Мои руки затряслись от ярости, когда мои слова превратились из тихих гневных слов в крики чистой ненависти. - Ты сделал это с ней, и я никогда тебя не прощу. Я чертовски ненавижу тебя, Кай. Лучше бы я никогда тебя не встречала!

Мое тело содрогнулось от необходимости вылезти к чертовой матери из постели и причинить ему как можно больше физической боли, но я едва могла пошевелиться из-за пульсирующей боли в голове. Кай отшатнулся от моих слов, но мне было все равно, я имела в виду каждое из них.

- Я делаю все, что в моих силах, чтобы найти ее, Райли, и я обещаю тебе, что когда я это сделаю, Дэнни не доживет до следующего дня.

Я не хотела больше слышать от него ни слова, я хотела, чтобы он убирался нахуй от меня. Он ничего не мог сказать, чтобы остановить мою кровь, кипящую от ярости.

- Черт возьми, Кай. Разве ты не видишь, что из-за этого и начался весь этот бардак? Ты настолько самонадеян, что не видишь, что люди хотят убить тебя за все то дерьмо, которое ты и твоя семья натворили? Что смерть Тео, вероятно, была местью за что-то, что ты сделал, чтобы кого-то разозлить?

При упоминании имени брата его губы скривились в усмешке, а кулаки сжались. Но мне было все равно, я надеялась, что упоминание о Тео причинило ему такую же боль, какую чувствовала я.

- Райли, я знаю, ты чувствуешь...

- Не смей, блядь, говорить мне, что я чувствую! - взревела, движение отдалось в моем плече, отчего раскаленная добела боль пронзила руку. Но я не поморщилась, на самом деле, я наслаждалась этим, так как на несколько секунд это уняло боль в моем сердце. - Твоего брата убили, потому что вы с ним - всего лишь преступники. Энджел невиновна, она всего лишь маленькая девочка, Кай, она не заслуживает всего этого дерьма.

Это было все, что я успела сказать, прежде чем плотину прорвало. Слезы полились водопадом, когда глубокие сокрушительные рыдания поглотили меня, отчего стало трудно дышать. Стук в моей голове усилился до такой степени, что я подумала, что меня сейчас стошнит.

Моя младшая сестра была где-то там, в большом мире, без сомнения, напуганная до смерти и не понимающая, что, черт возьми, происходит. Дэнни не смог бы общаться с ней, он не знал бы, что нужно делать, чтобы успокоить ее, когда она напугана.

Я была нужна ей.

Я не знала, сколько времени прошло, пока я сидела в постели и рыдала. Кай не сделал ни малейшего движения, чтобы утешить меня, что было к лучшему, если бы он прикоснулся ко мне снова, я не была уверена, что отвечала бы за свои действия, будь прокляты вывихнутое плечо и сотрясение мозга.

В конце концов, усталость взяла верх, и рыдания постепенно утихли. В голове пульсировало, плечо ныло, но это было ничто по сравнению с болью, которую я ощущала в груди. Когда мои глаза очистились от слез, я увидела Кая, прислонившегося к стене, и на мгновение удивилась, увидев, что его собственные глаза были влажными. Я не могла смотреть на него больше секунды.

Крошечная часть меня хотела, чтобы он заключил меня в объятия и сказал, что все будет хорошо, но большая часть меня хотела оказаться как можно дальше от него, зная, что ничего не будет хорошо, пока Энджел не вернется ко мне.

- Я собираюсь вернуть ее, Райли. Я обещаю тебе, - тихо сказал Кай, когда мои слезы высохли и я ничего не могла поделать, кроме как уставиться в стену.

Хотя он стоял всего в нескольких футах от меня, мне казалось, что мы находимся на разных континентах. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, собравшись с духом, и сказала ему именно то, что мне нужно было сказать.

- Когда ты вернешь ее, мы закончим. Пошел ты к черту со своей сделкой, мы с Энджел уезжаем так далеко от тебя и Холлоуз-Бэй, как только можем, и я обещаю тебе, Кай, что больше никогда не буду думать о тебе.

Он не ответил, его ноздри раздулись, когда он повернулся на пятках и вышел, закрыв за собой дверь.

В ту секунду, когда я снова оказалась одна, слезы потекли по моим щекам, а весь мой мир рухнул вокруг меня.

Кай

Тео мертв из-за тебя.

Я ненавижу тебя.

Я никогда не прощу тебя.

Лучше бы я никогда не встречала тебя.

Слова Райли снова и снова повторялись в моей голове, пока я колотил кулаками по мертвецу. Это помогло выплеснуть часть моего гнева и разочарования, но этого было далеко не достаточно, чтобы подавить бурю, бушующую внутри меня. Когда она произнесла эти слова, то разрушила покой, к которому я привык с тех пор, как она вошла в мою жизнь.

Ублюдок передо мной заслуживал каждого удара, и когда я, наконец, перестал его бить, его лицо было совершенно неузнаваемо.

Лайл Уинтерс работал в городском совете, обслуживая общественные камеры по всему городу. Именно Лайл вытер камеры после засады. Это была его гребаная вина, что Дэнни удалось выбраться из города незамеченным.

Стоя над его мертвым телом, я вытер руки тряпкой, которую передал мне Хендрикс, и разозлился, увидев, что кожа на костяшках моих пальцев треснула. Кровь, кости и мозги покрывали бетонный пол в моей комнате пыток в подвале моего многоквартирного дома. Чтобы избавиться от беспорядка, потребуется чертовски много уборки, и мне, вероятно, придется доплатить за это команде уборщиков.

- Избавься от этого ублюдка и позови сюда уборщиков, чтобы они убрались, я хочу, чтобы это место сверкало, - прорычал я, направляясь к двери, оставляя Майлза и Хендрикса убирать за мной.

Они оба были в настроении, равном моему собственному отвратительному. Дэнни предал не только меня, может, мы и не все были одной крови, но мы были семьей, и он тоже предал их. Они хотели полкило его плоти так же сильно, как и я.

Последние несколько дней Майлз провел, запершись в своей комнате, делая все возможное, чтобы восстановить запись с камеры. Он взламывал частные камеры, чтобы мы могли найти хоть одну гребаную зацепку относительно того, где был Дэнни. У него были следы на телефоне Дэнни, его банковских счетах и даже на его гребаной электронной почте. Если бы появились какие-либо признаки того, что Дэнни снова появился на свет, Майлз узнал бы об этом.

Хендрикс подключал свои источники и допрашивал всех, кто ранее работал с Дэнни, а также руководил рейдами по объектам, которыми владел Дэнни, но, несмотря на все их усилия, мы не приблизились к его местонахождению.