Она собиралась ответить, когда зазвонил мой телефон, прервав ее.

- Вульф, - рявкнул я, отвечая на звонок.

- Сэр, это Эриксон, я глава команды, размещенной снаружи, - прогрохотал низкий голос. Мои глаза метнулись к Майлзу, мое тело мгновенно напряглось.

Команда снаружи знала, что обращаться ко мне можно только в случае угрозы безопасности. Майлз сразу понял, что что-то не так, его рука потянулась за спину, где он держал пистолет.

- Сэр, извините, что беспокою вас, но здесь есть кое-что, на что вам нужно посмотреть, - сказал Эриксон. - Мы осмотрели периметр, выходить безопасно, - добавил он, как будто я чертовски боялся выходить из дома.

- Я иду, - ответил я, вешая трубку. - Это была команда снаружи, он сказал, что мне нужно кое-что увидеть.

Майлз встал, и Райли быстро последовала его примеру. У меня вертелось на кончике языка сказать ей, что она не придет, но она уже одарила меня взглядом, который говорил, что у меня будут аргументы, если я посмею остановить ее.

Кроме того, для нее было безопаснее пойти с нами, хотя я и доверял мужчинам снаружи, я бы не рискнул оставить ее в доме одну.

Взяв ее за руку, я вывел ее на улицу, Майлз шел по другую сторону от меня, когда мы проходили мимо огромного фонтана, который находился во внутреннем дворе. Извилистая тропинка вела нас через длинный палисадник, мы трое молчали, переполненные предвкушением того, что нам предстояло найти.

Когда мы приблизились к концу подъездной дорожки, ведущей к дороге, нам навстречу направился мужчина, одетый в черное боевое снаряжение.

- Мистер Вульф, Джек Эриксон, - сказал он, протягивая руку с мрачным выражением лица.

- Что происходит? - Спросил я, пожимая ему руку.

Его взгляд метнулся к Райли, прежде чем вернуться ко мне, в нем отразился невысказанный вопрос. Он просил разрешения рассказать мне, что произошло, когда она стояла рядом со мной, и я сразу же зауважал его за это. Я кивнул ему, давая понять, что он может говорить открыто.

- Примерно за тридцать секунд до моего звонка вам мимо проехал фургон. Он остановился недалеко от участка, и из него было выброшено тело, прежде чем он снова уехал. На фургоне не было ни номерных знаков, ни опознавательных знаков, но я поручил одному из моих парней просмотреть запись с камеры, чтобы посмотреть, сможем ли мы опознать водителя.

- Гребаный ад, - пробормотал Майлз, вторя моим мыслям.

Рука Райли напряглась в моей, но это был единственный признак того, что она была тронута новостью.

- Покажи мне тело, - приказал я Джеку. Он коротко кивнул и повернулся, чтобы идти обратно к дороге, мы трое последовали за ним.

Группа мужчин в одинаковом черном боевом снаряжении окружила комок на полу, но при нашем приближении отошла в сторону.

- Господи, - сказал Майлз, когда мы подошли к телу. Моя челюсть сжалась, когда меня осенило.

Передняя часть его тела была пропитана кровью в том месте, где было перерезано горло, глаза широко открыты, но ничего не видят.

- Кто это? - спросила Райли тихим голосом. Я посмотрел на нее и обнаружил, что она смотрит на мертвое тело, ее лицо побледнело.

Обняв ее одной рукой, я притянул ее к своей груди, желая защитить от открывшегося перед нами зрелища.

- Айзек, мой частный детектив, - сказал я ей.

- Сэр, к его телу было что-то прикреплено, письмо, адресованное вам, - сказал один из охранников. Он протянул пластиковый бумажник, который был пропитан кровью, но сохранил то, что находилось внутри.

Убрав руку с Райли, я взял бумажник и открыл его, вытаскивая конверт внутри. На лицевой стороне небрежным почерком были написаны слова:

Вульф, я полагаю, ты искал это.

Не дожидаясь больше ни секунды, я разорвал конверт и вытащил содержимое - два листка бумаги.

Первым был опрос акта, в котором указывалось на смену имени с Майкла Такера на Макса Торна.

Вторым листом бумаги были результаты теста ДНК, подтверждающие, что Майкл Такер, мальчик, родившийся всего за месяц до меня, был биологическим сыном Кристофера Вулфа.

Мой отец.

Райли

Мы втроем вернулись в дом в ошеломленном молчании.

У Кая есть брат.

Макс Торн - брат Кая.

Я еще не испытала такого шока, так что могла только представлять, что чувствовал Кай. Когда мы добрались до дома, Майлз пробормотал что-то о том, что ему нужно сесть за компьютер и посмотреть, правда ли вся эта чушь, прежде чем убежать, оставив нас с Каем пялиться на его удаляющуюся фигуру.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Кая, не зная, что, черт возьми, сказать или сделать дальше. Я имею в виду, что не каждый день твой муж узнает, что у него есть брат, и брат, который хочет при этом разрушить твою жизнь.

Кай рассеянно смотрел на дверь, через которую только что вошел Майлз, на его лице отразился миллион эмоций.

- Ты в порядке? - спросила я, а затем внутренне съежилась от того, что задала такой идиотский вопрос. Конечно, с ним было не все в порядке, да.

- Я действительно не знаю, - ответил он с неприкрытой уязвимостью в голосе. Я ненавидела слышать его таким, обычно он был таким уверенным в себе. Черт, если бы он был в ярости, с этим было бы легче справиться, но сейчас он был в таком состоянии, что я не знала, хотел ли он утешения или чтобы я оставила его в покое.

Сделав неуверенный шаг вперед и надев свои большие женские трусики, я обвила руками его тело, положив голову ему на грудь. Его сердце бешено колотилось о грудную клетку. Я вздохнула с облегчением, когда его руки поднялись, чтобы крепче прижать меня к себе.

- Что тебе нужно? - спросила я, когда прошло несколько минут, а он не проронил ни слова.

- Мне просто нужно немного времени, чтобы все это осмыслить. Это гребаный беспорядок, - ответил он, отстраняясь от меня. За несколько минут Кай выглядел так, словно постарел на десять лет.

- Ты хочешь, чтобы я оставила тебя в покое?

Он тяжело выдохнул, проводя рукой по волосам. - Нет, - сказал он, прежде чем провести большим пальцем по моей щеке. - Если бы кто-то другой спросил меня об этом, я бы сказал им отвалить и оставить меня в покое. Но нет, ты нужна мне, Райли.

Весь остаток дня Кай почти не разговаривал. Он то смотрел вдаль, то сжимал кулаки и свирепо пялился на случайные предметы, готовый разнести дом вдребезги, то расхаживал по комнате так, словно пытался протереть дыру в ковре.

В какой-то момент я предложила покинуть дом его семьи, но, как напомнил мне Кай, Макс Торн, его брат, взял под контроль все активы Кая, и, кроме как уехать из города, ему больше некуда было податься.

Кроме того, даже химическая бомба не заставила бы Кая покинуть Холлоуз-Бэй.

Я не заставляла его говорить о своих чувствах. Я научилась действовать осторожно, когда дело касалось чувств Кая к его семье. Помимо того, что он рассказывал мне о своих чувствах ко мне, что, казалось, давалось ему легко, он не был так хорош в выражении своих эмоций в других сферах своей жизни. Последнее, чего я хотела, это давить на него и раздражать еще больше, чем он уже был.

Приближался вечер, и я приготовила Каю ужин из продуктов, которые принес дворецкий Томаса, но он к ним не притронулся. На самом деле, ни я, ни Майлз тоже.

Майлз был слишком занят поисками в Интернете, а беспокойство за Кая в сочетании с чередой событий последних нескольких дней вызвало у меня мигрень. При мысли о еде у меня скрутило живот.

На улице уже темнело, когда Кай поднял меня с кресла, в котором я уютно устроилась, сел и усадил к себе на колени. Он по-прежнему ничего не говорил, просто прижимал меня к своему телу. С пульсирующей болью в голове и комфортом надежных рук Кая усталость, наконец, взяла верх, и я заснула.

Я проснулась несколько часов спустя и обнаружила, что нахожусь в спальне Кая, одна в постели. В какой-то момент он отнес меня сюда, снял с меня кроссовки и накрыл меня одеялом, а я так ничего и не узнала.