„Да-а… блин… — сочувственно протянул голос. — Врагу не пожелаешь. Представь, что тебе в жопу муравей залез…“

„Прекрати! — рявкнул на него старший помощник. — Ты еще скажи, чтобы я представил, как гадюка из унитаза меня раздвоенным язычком за яички щекочет! Извращенец!“

„Ну, извини…“ — голос сделал вид, что раскаивается.

— И я увидела воду, — горько усмехнулась Тарения. — Только до нее надо было спуститься с отвесной скалы, высотой вардов пятьдесят, на которую меня загнали. Внизу было озеро с прозрачной водой, через которую были видны снующие в ее толще рыбы и я откуда-то знала, что если искупаюсь в этом озере, то смою с себя всех муравьев и изнутри и снаружи. Но я не умею лазать по скалам…

„Она еще и высоты боится! — верноподнически доложил голос, чтобы подлизаться после косяка с муравьем в жопе. Однако, Денис ничего ему не ответил, показывая, что опалу еще не снял и тогда голос пошел ва-банк: — А ты — не боишься!“

„Это правда!“ — после небольшой паузы отозвался старший помощник, восстанавливая дипломатические отношения.

— Долго колебаться мне не дали, — продолжила свой рассказ Снежная Королева. — Муравьи полностью окружили меня и через мгновенье живой ковер достиг моих израненных стоп и пополз вверх по моим ногам. У меня был выбор: быть съеденной заживо, или разбиться. Я выбрала разбиться и прыгнула со скалы…

„А у меня никакого выбора не было…“ — грустно подумал Денис.

„Это потому что ты неправильный чел!“ — разъяснил ему голос.

„А Тарения — правильный?“ — прищурился старший помощник.

„Ну-у… раз она стала магом, а ты нет…“ — голос продолжать не стал и так все было понятно.

„А может ты и прав…“ — неожиданно легко согласился Денис.

„Да ладно, — удивился голос. — Ты чего! Я же прикалываюсь!“

„Ты может и прикалываешься, — поджал губы старший помощник. — Но результат налицо. Снежная Королева — маг. Я — нет“.

— Я не разбилась! — широко улыбнулась Тарения. Воздух подхватил меня, донес до озера и бережно положил на воду. — Ее глаза снова засияли зеленым волшебным светом — видимо она вспомнила ощущение полета. — Я нырнула и стала погружаться все глубже и глубже. Никакого страха утонуть не было — я даже смогла дышать под водой! — торжествующе сообщила она. — Хотела добраться до дна, но не удалось, — она шутливо развела руками, — потому что „вынырнула“, — девушка показала два больших пальца, что было аналогично земным кавычкам, — уже здесь, на альпийской поляне, среди людей. На мне было мое дорожное платье, у меня ничего не болело и мои ноги были в порядке — целые и невредимые! И я получила сродство с воздухом и водой! — победно сверкнула она глазами, но бросив быстрый взгляд на Дениса, мгновенно погасила сияющий взор и приняла вид смущенный и сострадающий.

„Да-а-а… — сочувственно протянул голос. — Одним всё, другим — хрен. Снова ароматами родины потянуло…“

„Не хрен, а хер!“ — поправил его носитель.

„А в чем разница?“ — удивился голос.

„Хрен — это что-то осязаемое, приправа острая, — разъяснил свою позицию старший помощник, — а хер — ничего. Пустота…“

После того, как Снежная Королева закончила свою повесть, тишину на палубе нарушали лишь отдаленные крики матросов, демонстрирующие что проблем с ухо-горло-носом в целом и со связками в частности у них нет — никто не хрипел и не шепелявил, а все, как один, орали весело и задорно. Кроме моряков кричали еще и чайки, что свидетельствовало о близости земли. Вся эта какофония звучала на фоне шума ветра и плеска волн, что привело Дениса в меланхолически-лирическое настроение, заставив вспомнить любимые строки Эдуарда Багрицкого:

А ветер как гикнет,

Как мимо просвищет,

Как двинет барашком

Под звонкое днище…

Стихотворение было достаточно длинным, полностью его старший помощник не помнил, потому что, то ли слышал, то ли читал в первой жизни, когда абсолютной памятью не обладал, но это четверостишье в памяти засело и именно поэтому и было любимым, вот и всплыло в подходящий момент. Однако, стихи — стихами, а дела — делами. Закончив вечер поэзии, переварив, если можно так выразиться, рассказ Тарении и отзавидовав свое, старший помощник приготовился слушать рассказ Айзиряк, которая и продолжила дозволенные речи.

— У меня ничего такого страшного не было, — смущенно потупив взор и шаркнув ножкой, начала свой рассказ вторая девушка.

„Чё это она мнется, как булочка в жопе? — удивился внутренний голос. — Все свои. Стесняться нечего!“

„Ну-у… может она смущается, что, что ее повесть не укладывается в канву фильмов ужасов, обозначенную нашими с Таренией рассказами…“ — интеллигентно предположил Денис.

„Или трахнули ее там в извращенной форме! — ухмыльнулся внутренний голос. — Сбылась девичья мечта!“

„Какой ты все-таки циник…“ — укоризненно покачал головой старший помощник.

„Яблоко от яблони…“ — не остался в долгу голос.

„Смотри, допиздишься! — пригрозил Денис. — Станешь нерукопожатным в приличном обществе!“

„Это в каком таком обществе?!“ — изумился голос.

„В моем!“ — отрезал старший помощник.

„Да пошел ты!“ — вполне адекватно отреагировал голос.

— После того, как Имбах меня толкнул…

… пока все по канону…

— Я оказалась в какой-то… — Айзиряк замялась, подбирая слова, — пусть будет пустыне… — наконец сказала она и снова замолчала. — Но не такой пустыне, как я себе представляла, — покачала она головой, — ведь пустыня это просто песок и больше ничего…

… ну-у… с этим можно поспорить…

… пустыни разные бывают…

— … а там кое-где росла чахлая трава, камни были разбросаны, песчаные проплешины встречались, деревья изредка попадались какие-то скрюченные, как больные, а вдали виднелись невысокие горы, обступавшие эту пустыню с трех сторон. Я постояла немного и пошла в ту сторону, где не было гор — из пустыни все равно надо было выбираться, а это легче сделать там, где не нужно лазать по горам.

… логично…

— Шла долго, жарко было, устала, пить хотелось, — вздохнула Айзиряк, заново переживая свой квест. — Шла-шла и наткнулась на каменный колодец. Да даже не колодец а так — обложенная камнями каменная чаша с гладкими, будто отполированными, стенками, глубиной полварда. Обрадовалась! Наклоняюсь, а там воды совсем немного, — девушка пальцами показала малость глубины, — а на дне сидят жаба, крыса и змея! — Айзиряк даже передернулась от отвращения.

„И вот семья, обычная семья, — хохотнул внутренний голос: — жаба, крыса и змея!“

„Нет… — несколько неуверенно поправил его Денис, а неуверенно, потому что точно не помнил: — Там вроде: лошадь, крыса и свинья…“

„Один хрен!“ — вальяжно отреагировал голос и с этим трудно было поспорить.

— Я с детства, сколько себя помню, — вздохнула девушка, — боюсь змей…

„Ну-у… не ты одна, — ухмыльнулся голос. — И у меня такой знакомый есть!“

„Я не боюсь! — надулся старший помощник. — Просто не люблю!“

„Ню-ню…“

— А жабы и крысы противные очень! — снова передернула плечами Айзиряк.

„И не поспоришь, — согласился Денис. — Странно еще, что змея не сожрала жабу и крысу. Вроде змеи ими и питаются…“

„Это смотря, какая змея и какая крыса, — рассудительно отозвался голос. — Иная крыса змеей позавтракает и не поморщится!“

„Но жаба, по-любому, терпила в этой компании!“ — проявил свои познания в зоологии старший помощник.

„Наверно недавно сидят, — предположил голос. — Пить хотели, забрались, а обратно никак!“

„А вот смотри, как несправедливо получается! — В голову Дениса пришла неожиданная мысль. — Представь в этой ситуации щенка, котенка и какого-нибудь… — он замялся, — пусть будет… — утенка!“