Так вот, одна студентка с которой учился Денис, удостоилась счастья отдохнуть вместе с родителями на каком-то болгарском курорте, то ли на Золотых Песках, то ли еще где — память старшего помощника таких подробностей не сохранила, зато сохранила другое, а именно возмущение одногруппницы, что вместо вида на парк, обещанного в турфирме, где приобретались путевки, оказался вид на паркинг. Денис ее возмущения не разделял, подумал еще: "Мне б твои заботы!", потому что ему никакие заграницы не светили, а еще он был даже немного рад, что ее прокатили с видом на парк, потому что ему, в отличие от многих других, она никакого сувенира не подарила.

"Экий ты мелочный, брат!" — лениво заметил голос.

"Было дело, — не стал отпираться старший помощник. — Но я стал лучше!"

"Это вряд ли… — не согласился голос. — Ты просто перерос тот уровень…"

Денис хотел было поспорить, даже стал подбирать аргументы, но в какой-то момент прекратил это занятие — ему стало лениво, да и вообще так хорошо было спокойно сидеть на отшибе — никто не беспокоит, теплая ночь, мохнатые звезды перемигиваются над головой, свежий воздух, вкусная еда под боком, напитки на любой вкус — что еще нужно человеку для счастья!? — ничего! Будет он еще с внутренним голосом дискутировать, настроение себе портить — перебьется паршивец. Но голос не унимался:

"Ты выродок!" — безапелляционно объявил он.

"Схуяли!?!" — чуть не подавился коньяком старший помощник.

"Ты Антуана де Сент-Экзюпери уважаешь?" — вопросом на вопрос ответил голос.

"Ну-у… так… — осторожно отреагировал Денис, не зная, какой подвох готовит внутренний паршивец. А то, что готовит было очевидно и безоглядно соглашаться было бы опрометчиво, хотя с другой стороны и не согласиться было невозможно, потому что французского летчика-писателя, или писателя-летчика — неизвестно, как правильней, старший помощник вполне себе уважал. — За тех, кого приручил в ответе…" — аккуратно признался Денис, ожидая ловушку, которую приготовил голос. И дождался.

"Я про другое! — насмешливо протянул голос. — "Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения" — это его слова! А ты общаешься только с бабами, да и то — чисто из физиологических соображений!"

"Ну уж нет! — встал на дыбы Денис, которого всерьез задели слова голоса. — А как же Ботон, Холдол, да та же Тарения с Кирой и Гудмундун!.." — но уже по мере перечисления старший помощник стал осознавать шаткость своей позиции, которую тут же озвучил голос:

"Ты ни перед кем не открывал душу и тебя, на самом деле не интересовали настоящие переживания всех этих людей!"

"А Батон!?" — запальчиво возразил Денис.

"Ты просто исправил свой косяк, — пожал несуществующими плечами голос. — Из-за тебя он попал в историю и ты его вытащил. И все!"

"А Шэф!!? — привел последний аргумент старший помощник. — С ним нормальное человеческое общение было!"

"С твоей стороны может быть, — покачал отсутствующей головой голос. — А с его? Много ты про него знаешь? Вот то-то и оно…"

Осознавать правоту голоса было неприятно, но врать самому себе еще хуже и Денис попытался найти компромисс:

"Я интроверт!" — буркнул он.

"Хорошо, что не толераст, — ухмыльнулся голос. — Но это ненормально, что тебе хорошо одному. Как ни крути, а человек животное общественное. Человеку общение нужно!"

И тут старший помощник призадумался. Подсознание, рупором которого выступал внутренний голос, было во много право — ему действительно хорошо было одному. Нельзя сказать, что Денис кайфовал от одиночества, но ему было вполне комфортно, не было ни малейшего желания изливать кому-то душу, или же слушать подобные излияния.

Похоже было на то, что кочевой образ жизни и привычка полагаться только на себя несколько модифицировали психику старшего помощника. Никакой опасности Денис в этом не видел, но голос почему-то заволновался.

Старший помощник решил на досуге, буде такой появится, более тщательно обдумать опасения, высказанные голосом, а пока выкинул их из головы и собрался продолжить наслаждаться одиночеством, да только ничего из этого не вышло, потому что оно было нарушено. К старшему помощнику неторопливо, можно сказать — вкрадчиво приблизился один из мажоров — среднего роста, немного полноватый, что нисколько его не портило, с приятным округлым лицом.

— Не помешаю? — вежливо осведомился мажор, останавливаясь около кресла, в котором восседал Денис.

— Ничуть! — вежливо улыбнулся старший помощник. — Присаживайся!

"Да ты почетный лицемер!" — хохотнул голос.

"Замри, чучело!" — строго одернул его носитель, чтобы паршивец не забывал, кто в доме папа!

— Меня зовут Грейди, — представился мажор. — Я из рода Дэйбидих, — добавил он, усаживаясь по левую руку от Дениса.

"Судя по интенсивности ауры, — начал выслуживаться голос, чтобы вычеркнуть запись о замечании из личного дела. — Медный Искусник!"

"Если не младший медный…" — холодно уточнил старший помощник, давая понять, что убрать запись о неполном служебном соответствии дорогого стоит и сделать это сходу, за шоколадку, не получится. Придется заплатить настоящую цену.

— Чего не танцуешь? — полюбопытствовал от нечего делать Денис.

Ответ его совершенно не интересовал и проявил любопытство старший помощник чисто из вежливости — не о погоде же разговаривать, в конце концов, а раз человек подошел — значит хочет пообщаться. Так почему бы ему не помочь?

— А смысл? — недовольно поморщился Грейди. — Эти… — он сделал паузу и выпалил: — бычки не дают к Тире с Лирой приблизиться!

Информация была неожиданной и Денис решил повнимательнее присмотреться к происходящему на "танцполе". До этого он любовался целиком и полностью природой, как первой, так и второй: звезды, травка, деревья, ограда дворцового парка — очень красивая, к слову говоря, сам дворец и все такое прочее. На "танцпол" он бросил несколько скользящих взглядов и больше к этой теме не возвращался. И, как выяснилось — зря. Там было интересно.

Старший помощник поставил бокал на стол, поудобнее устроился в кресле, чтобы не соскользнуть на травку, пока будет отсутствовать в теле, активировал Астрального лазутчика и вылетел на разведку. Много времени рекогносцировка не заняла — для того, чтобы оценить происходящее на "дискотеке", Денису потребовалось всего несколько мгновений, после чего он вернулся на место постоянного базирования в тушку.

Перед целительницами выкаблучивались — другого слова не подберешь, два крупных мажора, не давая остальным мажорам мужского пола приблизиться к красавицам на расстояние, с которого можно было бы начать процесс обольщения. Танцевали они словно стиляги — так будет понятно людям старшего поколения, или же, чтобы было понятно более молодым — как брейк-дансеры — и от тех и от других лучше держаться подальше, а то или локтем в живот заедут, или коленом в голову. Одним из мажоров, заблокировавших подступы к Тире и Лире, был вышеупомянутый "Лель", а вторым — полная его противоположность.

Если "Лель" был несколько ангелоподобным (не путать с Ангела Меркель подобным), то второй "блокиратор подхода к красавицам" сильно смахивал на Врублевского демона — высоченный атлетически сложенный, угольно-черный загорелый брюнет с резкими, словно вырубленными из гранита, чертами лица, с горящими каким-то нездешним желтым цветом глазами. Как представлялось старшему помощнику, этому любимцу женщин и Рабиндраната Тагора достаточно было пристально посмотреть на легко возбудимую барышню, чтобы она словила оргазм, а наиболее впечатлительные могли и забеременеть.

"С этим хреном могут быть проблемы!" — насторожился голос.

"Похоже на то… — согласился Денис. — Решим…"