Девушка остановилась около пищевого автомата, выбирая себе напиток. Проведя рукой с чипом около платежного терминала, оглянулась, пока горячий чай наливался в выскочивший стаканчик. Мимо по своим делам торопились редкие прохожие, не обращая на нее внимания.
Какие тут вообще взаимоотношения у людей с инопланетянами? Пора бы тебе, Ната, полнее адаптироваться, коли уж застряла в этом времени и месте. Как много местных реалий ты еще не знаешь. И как с модифицированными тут общаются надо досконально выяснить. Может только в данном районе дискриминация к гмо-шным людям, может есть территории, где к ним относятся по-человечески?
Домой идти не хотелось, соседи вероятно дома сегодня. Надо вплотную заняться уже поисками своего жилья и быстрее переезжать.
И что ей с Азатом делать? Возможны ли у них вообще нормальные отношения в будущем? Она — попаданка из прошлого, до сих пор не знающая много чего о новом для нее мире. Он — модифицированный человек, арендованный для боев. Та еще парочка.
Ей то пофиг, что он модифицированный, и она даже сможет наплевать на мнение окружающих, но очень напрягает его род деятельности. Откажется ли он от боев? И чем еще сможет по жизни заниматься, если изначально создан грудой быстрозаживающих мышц? И самый сложный вопрос — а захочет ли он заниматься чем-то другим? И если не захочет, то смирится ли она, что ее парень — боец, который может не вернуться домой в любой из ближайших дней?
Как все сложно!
Повертев в руках пустой стаканчик из-под чая, Ната недоуменно оглянулась. И как она оказалась в парке? За своими мыслями даже не заметила, как сюда пришла, помнила только, что хотела погулять, а не домой идти. Ну не хочет она пока видеть Азата.
А вот хочет ли она видеть этого парня? На их привычном месте сидел Кранс, обернувшийся при ее приближении. Девушка замерла. Все-таки она скучала за ним, честно призналась себе. Или за их спокойными вечерами? Но вспыхнувшая было радость тут же сменилось неловкостью. Он же не будет опять продолжать тему про хвосты и вхождение в первый круг? И почему она теперь с каждым разом, видя зеленых, напрягается все больше? Что за беспокойство растет внутри? Может потому, что крионскау скрывают от нее свои дела? И что она чувствует по отношению к Крансу? Страх неизвестности? Нет, вряд ли…
— Сколько эмоций! — хмыкнул Кранс, вставая во весь свой немалый рост и поворачиваясь к ней.
— Вы еще и эмпаты? — поразилась Ната. Не слишком ли много щедрот природа отвалила этой расе инопланетников?
— С людьми не надо быть эмпатами, — дернул краем рта зеленый парень. — У вас и так все видно: ваша мимика, глаза, ваши жесты, изменяющиеся ритмы сердцебиения и дыхания, даже запах… вы такие… открытые.
— Это… плохо? — спросила девушка. Она все еще не торопилась приближаться к своему знакомому.
— Для нас хорошо.
Вот как он так умудряется: даже отвечая, путать ее еще больше?
— А «для нас» — это для кого? Для нас двоих сейчас или для вас, крионскау? — и да, она помнит, что их расы вроде как не дружат.
Но парень лишь улыбнулся. Он реально практически по-человечески улыбнулся! Быстро учится. Кстати, действительно, чему он тут учится?
— Как дела? — чуть наклонил голову Кранс.
— Ты интересуешься моими делами? — опять поразилась Ната.
— У вас же это форма приветствия, — спокойно пояснил парень.
Ну, ладно, раз уж Зеленый учится с ней человеческому общению, то надо самой следовать своим же начинаниям.
— У меня хорошо дела, спасибо. А у тебя как?
Кранс мельком заглянул ей в глаза и в пол своих широких шага быстренько переместился к ней. И тут же стиснул в своих крепких объятиях.
— Эээ, Крааанс…
— Я помню, — хмыкнул парень, отпуская ее через несколько мгновений. — Просто приятель. У вас приятели тоже обнимаются, я узнавал.
Кажется, кто-то тут всерьез увлекся изучением человеческой расы. Уж не будущий ли дипломат меж их расами перед ней?
— Я рад тебя видеть, — сказал вдруг Кранс и потащил ее на уже собранные в кучу подушки.
— Очень мило, — вежливо, но отстраненно отозвалась Ната.
— Я решил сказать, потому что ты сама не поймешь по моему виду. Мы не такие открытые, как вы, а люди не такие чуткие, как мы, — бесхитростно выдал Зеленый.
— Фух, то есть все по-прежнему, — сказала девушка, и когда парень повернулся к ней, пояснила. — Ты — все тот же самодовольный засранец, каждый раз тыкающий в свое превосходство. А то я уж запереживала, чего это ты вдруг такой вежливый, не заболел ли.
Кранс усадил ее боком к себе и заглянул в лицо.
— Это шутка? — спросил он. И не дожидаясь ответа, добавил, — но крионскау действительно лучше людей.
— Не лучше, а всего лишь круче физически, — поправила его Ната. — И это не шутка, а констатация факта.
— Значит, ты грубишь крионскау?
— А ты придушишь меня за это?
— Тебя — нет, — опять по-человечески вздохнул Кранс, отворачиваясь.
Нет, она не будет спрашивать, за что ей такая персональная милость. А то вдруг опять нарвется на персональное предложение стать ближе. Да она и так не поверила бы, что Кранс будет кого-то душить. Он же не такой гад, как его Глава, который по любому чиху готов придушить не угодившего ему человека.
Они помолчали. Что-то не складывается у них приятельское общение.
— Кранс, а что ты тут делаешь? Чему учишься?
— Тебе не надо это знать. — Ну вот, опять начались секреты.
— Ну и какие темы тогда можно с тобой обсуждать? А то что не спроси — секрет. Прям ходьба по минному полю, туда нельзя, сюда — лучше не спрашивать, а то еще хуже будет, — фыркнула Ната.
— Расскажи ты что-нибудь, — предложил Кранс, — например, о своем доме, который ищешь.
— О своем доме, — эхом отозвалась Ната. Тоска опять сжала ее сердце, она протяжно вздохнула.
— У меня самый замечательный дом. Зеленый. Солнечный. Приятный, — ну что она расскажет инопланетнику из предполагаемого будущего о своем потерянном доме. — Но в гости я тебя не позову.
Кранс вдруг опять открыто заулыбался, растягивая свои полу-губы в подобии улыбки. Вот и пойми этих Зеленых, где они оскорбляются из-за пустяка, а где им весело.
— Не доверяешь?
— Нет, — честно покачала головой девушка. Насчет Кранса она не уверена, но остальным Зеленым гадам она не доверяет, Главе Стражи уж точно. А ведь он всегда рядом с парнем.
— Правильно делаешь, — хмыкнул Кранс.
Да она в любом случае не смогла бы позвать парня в гости в навсегда потерянный для нее дом. Ведь в прошлое же нельзя вернуться?
— А тебе обязательно туда возвращаться? — спросил вдруг парень, приобнимая ее за плечи. — Зеленых и солнечных планет много.
Девушка удивленно глянула на него, приподняв брови.
— Но это же мой дом! — Пояснила она. — Я хочу туда! Зачем мне другие планеты? Там же нет моей семьи и друзей, нет моего прошлого и воспоминаний о нем.
Она только тут, на станции, поняла, что действительно любит свой дом. Не конкретно съемную квартиру или родной городишко, а вообще весь тот мир, в котором жила. Поняла только тогда, когда лишилась его. Любит такой, какой есть — не всегда приятный, часто не комфортный. Со слякотной ветреной осенью, приносящей депрессивные от серости вечера, с морозными зимними днями, когда не хочется лишний раз высовывать нос на улицу из-под теплого одеялка. И пусть весной грязь, а летом жара и комары, но ведь это здорово! Зато есть эти самые комары, и птицы, которые их ловят, и небо, в котором эти птицы летают. И ветер, на котором расправляют крылья все эти многочисленные разноцветные птицы. И теплое солнце, от которого полгода мажешься защитным кремом, а остальные полгода тоскливо ждешь его, поглядывая в пустое серое небо. Разве это не чудесно?
Вернулась мыслями назад, на станцию. Парень рядом молчал, по-прежнему не отпуская ее из своих рук.
— Разве ты не скучаешь по своему дому? Я скучаю. Если б я вернулась домой, то первым делом поехала за город на речку купаться и загорать. Так соскучилась по солнышку! Хотя, стоп. У нас же осень, уже холодно, и нельзя купаться. Тогда пошла бы в лес. В настоящий лес, а не вот это недоразумение, — Ната обвела рукой невысокие деревца в стороне.
