И вот что ей теперь делать?! В своем мире ей даже с гопниками в подворотне не приходилось сталкиваться, а как сбежать от этих? Или она зря на них напраслину наводит, ведь должны быть какие-то общепринятые правила поведения на станции?

— Эм, здрасьте, — отмерла она. — Прошу прощения, я…

И запнулась, когда около нее мгновенно оказался один из этих уродов. Здоровяк в темной одежде, состоящей большей частью из пластин, стал медленно обходить ее по кругу, демонстративно наклоняясь к ней ближе, отчего его толстые дреды раскачивались чуть не рядом с ее лицом. Он то хоть ее не обнюхивает? Или тут все сплошь нюхачи? Она попыталась аккуратно отклониться от монстра.

— Ччеловеччка, — один из впереди стоящих сделал подзывающий жест своей жуткой когтистой лапой, — иди сюда.

— Не думаю, что это хорошая идея, — ляпнула вслух Ната, прежде чем подумала.

Вот эти странные звуки — явно зафыркали инорасники.

— Смешная ччеловеччка, иди, — опять поманил толстыми пальцами тот же аут.

И что ей делать? Тут есть какая-нибудь полиция? И как ей звонить? Спросить у Алисы? Вот будет прикол, сейчас попросит космических гопников подождать, пока она вызовет патруль. Или она опять что-то не так думает про местные реалии, и это вовсе не гопники, а пугающие ее действия уродов — лишь стандартный ритуал аутского этикета? И в его последствиях нет ничего ужасного?

— Кажется я ее уже где-то видел, — сказал вдруг один монстр на вполне четком человеческом языке. И не успела она обрадоваться, как тут же фыркнул, — хотя кто знает, эти людишки все на одно лицо.

Она бы ответила ему тем же, все монстры как под копирку, но вряд ли стоит говорить им подобное. А она Кранса крокодилом обозвала, да он красавчик по сравнению с этими страшилами.

— На ней отметка, — отозвался вдруг другой. — Пусть идет.

Здоровенные ауты зашевелились, опять застрекотали.

— Нееет, — проскрипел тот верзила, что был рядом с ней. — Со мной пойдет.

Ната повернулась и с содроганием наблюдала словно при замедленной съемке, как потянулась к ней темная когтистая лапа. На открытом предплечье которой тут же вспоролись рваные полосы с каплями черной жидкости. Ната моргнула, и скорость мира вокруг пришла в норму. Аут невероятно быстро отлетел вперед, рухнув под ноги к своим подобравшимся соплеменникам. Рядом с ней взмахнул край знакомого плаща, и от взмаха не менее знакомой зеленой лапы на стенках коридора остались темные капли, сразу же поползшие вниз.

Девушка судорожно вздохнула. И зеленая рука тут же скрылась из ее обзора. Зато теперь понятно, зачем крионскау такие когти на руках. И вовсе не для того, чтобы лазить по деревьям, как она шутила.

Вокруг громко застрекотали, раздались непереводимые звуки. Это сейчас всё на самом деле происходит?!

И что здесь делает Кранс?!

Который тут же ухватил ее за руку и повел прочь. И никто не стал их останавливать.

Через пару поворотов коридора они вышли не в гомонящий зал, полный разношерстной толпы, а через очередную дверь в другие, такие же пустынные коридоры. И снова зашагали в неизведанном направлении, куда ее тащил Кранс.

— А что ты тут делаешь? — решила нарушить тишину девушка.

Ее спутник резко остановился, развернулся к ней и зло прошипел:

— Нет, что ты тут делаешь?! Тебя нельзя сюда.

— Почему? — опешила Ната. Это он сейчас про что? Ей нельзя ходить смотреть бои? Или в коридорах раздевалок нельзя бродить?

Но Зеленый вновь уже отвернулся и потащил ее дальше, как всегда, оставив вопрос без ответа.

— Да что случилось то?! — не вытерпела Ната еще через несколько длинных переходов по бесконечным тускло освещенным коридорам.

— Я запрещаю тебе ходить на бои, — отозвался Кранс.

— Ты не можешь мне запреща…

— Без меня, — перебил ее Зеленый, все еще таща за руку куда-то.

Потом немного помолчал и добавил:

— И со мной тоже не стоит.

Кто его вообще слушать будет? Запрещает он! С чего бы это? И почему даже с ним нельзя? Намекает, что она ему будет мешать? Кстати, что он там вообще делал? Тоже пришел делать ставки? Кто бы ей еще на все эти вопросы ответил.

— Мы идем в парк? — спросила она. В последний раз в парке он был разговорчивым.

— Нет.

— Почему нет? Мне там нравится.

— Там не дадут говорить спокойно. Пойдем в другое место, тебе понравится.

— Кто не даст? Твой Глава? И почему у меня такое ощущение, будто ты от него сбегаешь постоянно? Что, подростковый бунт?

Кранс резко остановился, а вот Ната не успела погасить скорость и по инерции впечаталась в темный плащ. Отшатнувшись, она подняла голову. Зеленый парень смотрела на нее сверху вниз своими черными глазами-маслинами.

— Я — мужчина, — зачем-то сказал Зеленый.

— Мне уже начинать бояться? — хмыкнула тихонько Ната, но судя по дрогнувшей линии рта, ее прекрасно услышали. Ой, это ж не флирт?

— Уже поздно начинать, но можешь бояться, — был ответ. Точно куда-то не туда разговор свернул.

— А, кстати, где твой Глава? — спросила, лишь бы сменить тему. — Что-то плохо он тебя сторожит.

Не то, чтобы она хотела видеть Страшного гада, но почему Кранс действительно постоянно один ходит? Тем более бывает в местах, полных жуткий аутов и, наверное, и других не менее «милых» инопланетян. А он всего лишь молодой парень без присмотра, хоть и высокий да плечистый. И когтистый.

— Он рядом — все еще стоящий на месте Кранс как будто внимательно изучал ее.

Девушка обернулась, в давящих тишиной коридорах по-прежнему пустынно, как и последние сколько-то минут. Повернулась обратно к парню, махнула в недоумении рукой и только хотела спросить, мол, и где, как сзади раздалось:

— Люди — ссслишком хитрые ссоздания…

Вздрогнула от неожиданности и не успела еще повернуться, как вслед прилетело:

— …и подлые.

А вот это уже зря!

— Что?! — Возмутилась Ната, все же развернувшись к Главе Стражи. — А у нас хитрыми и…подлыми считаются всякие змеи… и подобные им гады! И вообще, по нашим легендам, это из-за таких вот… — сделала паузу, демонстративно меряя взглядом так раздражающего ее инопланетника, — …зеленых чешуйчатых нас, людей, когда-то выгнали из рая.

— Вы, людишки, никогда не были в Раю, — выдал вдруг нависший над ней горой Глава. В сумраке коридора как-то недобро блеснули чернотой его глаза. — Вы слишком жалкие для этого.

Молча хлопнула ресницами. Это что же, у них тоже есть понятие рая? Того самого рая, что и у людей, или слово что-то другое значит? Неужели они дошли до обсуждений своих вариантов мифологий? Но как он смеет так уничижительно говорить про людей?!

— И что же тогда вы, судари великолепные, делаете тут, среди жалких людишек? А? — стала заводиться Ната. — Стоило ли опускаться так низко? Корона не потускнеет, не замарается то среди простых смертных?!

Зеленые нелюди мрачно переглянулись. Ой, кажется она все-таки перегнула палку, и сейчас ее прибьют. Глава Стражи что-то прошипел, а Кранс… А Кранс всего лишь провел рукой по стене, открывая проход в темноту. С виду обычная стенка, неужели здесь, на станции, как и в средневековых замках тоже есть потайные ходы? Надо будет у Вика спросить.

Ее тем временем впихнули в образовавшийся проход, и Кранс, шагнув следом, закрыл за собой дверь, оставив Главу за перегородкой.

— Извини, — спустя еще несколько минут молчаливого вышагивания по пустым, теперь уже совсем полутемным коридорам вздохнула Ната.

— За что именно ты извиняешься?

— Я не хотела сравнивать вас с чешуйчатыми гадами. Верне хотела, но не тебя… — она стыдливо запнулась.

— Меня это не задевает.

— А что тебя задевает? — Надо пользоваться случаем, пока говорит хоть что-нибудь.

— Что твое чрезмерное любопытство может навредить.

Кому именно навредить? И ничего у нее не чрезмерное любопытство…

— Ой, а где это мы?!

Какая красота! Она уже видела звезды в темной бездне космоса, но в небольших окошках на высоко парящем потолке в парке. А здесь часть стены небольшого помещения, куда они попали, представляла собой выпуклый прозрачный купол. Таким образом, подойдя вплотную к прозрачной стене, можно было ощутить себя как будто посреди звезд. Что Ната и сделала. Прилипнув к стеклу, наверное, даже нос расплющился, она уперлась ладонями в немного холодное стекло, или что это могло быть, и замерла. Сама не зная — от невероятной красоты, раскинувшейся перед ней, или от благоговейного ужаса, осознавая, что за этой хрупкой на вид стеной безвоздушная безжалостная к людям бесконечность.