Ната закрыла программу учета финансов на чипе, и, собираясь вновь открыть последний просмотренный видео файл на планшете, вдруг заметила краем глаза рядом движение.
Подняла взгляд, нервно выдохнула.
— Что-то ты… не очень хорошо выглядишь, — аккуратно подобрала слова Ната.
Напротив стола, где расположилась девушка вроде как на завтрак, стоял Азат. Да в гроб и то краше кладут. Неужели у них опять был бой? Вчера она с работы пришла уставшая на автопилоте и по сторонам не смотрела, не обратила внимания, были ли соседи дома.
— Наверное, чувствуешь себя не лучше, — добавила она, нервно сглотнув.
Чувствуешь… Вот уж точно у него должна быть полная гамма ощущений, и не из приятных. И стоит ли работа таких вот мучений? Интересно, на обезболивающее Вик хоть потратился или опять сэкономил?
Мужчина перевел на нее глаза и осторожно опустился за стол. И где его прошлая пластичность? Видать, совсем фигово.
Азат просто сидел, положив массивные руки на стол и глядя в стенку, и даже не торопился как обычно получить свою кормежку. Поскольку был он опять без майки, то над столом девушка могла прекрасно рассмотреть огромные синюшные пятна на его обнаженной груди и пару длинных кривых порезов, просто прихваченных поверх какими-то стежками или скобками. Остальные части широкого торса были закрыты полотнами медицинских наклеек. Под ними, наверное, ситуация еще хуже. Аппетит, не успев с утра прийти после недосыпа, махнул рукой и окончательно пропал с горизонта Наты.
Она пододвинула мужчине свой так и не тронутый завтрак — запечатанные упаковки с запеканкой и кофе.
— Совсем плохо, да?
Мужчина, мазнув взглядом по еде, выдал:
— Что это, жалость к модификанту?
— Сочувствие к знакомому человеку, — пожала плечами, опуская голову и листая файлы на своем планшете.
Ей было почему-то неловко. Хотя ее вины абсолютно нет в том, что партнер Вик «приобрел себе игрушку» и теперь выставляет в какие попало бои против монстров живого человека. Вернее, Азат сам сдался в подобную аренду — быть гладиатором. Он же знал, что его ждет? И чем она может ему теперь помочь и как? Она до сих пор не постигла тонкостей местных взаимоотношений, да и жалеть здоровенного мужика, у которого своя голова на плечах, — последнее дело.
— К человеку? — Эхом отозвался собеседник. Хмыкнул как-то горько. — Уверена?
— В чем? — подняла она голову. — Что это сочувствие?
Ну, жалость, сочувствие, сострадание — слишком зыбкие между ними грани, как не ошибиться? Не эксперт она в философских терминах, а в жизни слишком легко одно понятие спутать или подменить другим.
— Что я — человек.
— Только не говори, что ты тоже инопланетянин, — она вздохнула. — Это было бы слишком… А так-то внешне ты вроде человек.
Она встала, все же пора на работу.
Однако от стола ей отойти не удалось, мелькнула тень, и перед ней выросла преграда.
— И я тебе … нравлюсь? — навис над ней мужчина, не давая пройти.
Опля! Еще один жаждущий ее внимания. А этого то чего переклинило? Может его все же накачали лекарствами, и теперь проявляются побочные эффекты? Или неудачные удары в голову были? Она попыталась сделать шаг в сторону, но мужчина предупреждающе выставил руку, хоть и не прикоснулся к ней. Мда, не драться же ей с профессиональным гладиатором, пусть и потрепанным.
— Вик посмотрит на твое поведение и будет не рад, — попыталась приструнить соседа.
Но Азат молча поднял руку, показывая здоровенный сжатый кулак. Он же не… Да, его летающего шарика поблизости не видно. Ну, если он все еще настолько быстр, чтобы ловить летающие камеры, причем так, что она даже не успела этого заметить, значит точно не собирается помирать, облегченно вздохнула про себя Ната.
— Я тебе нравлюсь, — повторил Азат на этот раз утвердительно. И добил, — как мужчина.
Не фига себе! Кажется, у кого-то тут самомнение зашкаливает.
— Твое дыхание, сердцебиение, ты реагируешь на меня, — продолжал он негромко вещать, медленно наклоняясь все ниже.
Конечно, как может дыхание не реагировать, не замирать испуганно, когда с утра пораньше такие ужастики перед носом ходят. Жуткие последствия боев не очень симпатично выглядят даже на таком симпатичном теле.
Тьфу ты! Неужели действительно ее организм и раньше реагировал на этого качка, а он, хомо улучшенный, подслушивал и отмечал эти реакции или сейчас на ходу придумывает, пикапер фигов?
Или это такой современный вариант: «Ухаживать некогда. Вы… привлекательны. Я… чертовски привлекателен. Чего зря время терять?». Стоп, а ведь ни одного комплимента в ее адрес не прозвучало. Что, настолько ускорился процесс соблазнения, что даже вычеркнули комплименты дамам за ненадобностью? Куда мир докатился… Девушка фыркнула, отклоняясь назад от надвигающегося горячего мужского тела. Вот сволочь! Не важно почему сволочь, просто так нельзя.
Мужчина тем временем склонился еще чуть ниже. Откровенно глазея на ее плотно сжатые губы. Его лицо оказалось прямо напротив ее глаз. Массивная челюсть, четко очерченные скулы, крупный нос с горбинкой. Пронзительно зеленые глаза. Ее взгляд испуганно метнулся, соскакивая с крючка его вопрошающих глаз и… губы у него почему-то такие темные.
Вздрогнув, Ната отвернула голову вбок, напряженно застыла.
— То есть твоя жалость к модифицированным только до физического контакта? — Хмыкнул мужчина сверху.
— У меня уже есть парень, — тихо ответила Ната, все еще отвернувшись в сторону.
— Кто? Вик? — еще более откровенно хмыкнул, — или ты Зеленого имеешь в виду?
Какой Вик? А, официальный партнер. И вот Зеленого вообще не надо ей в парни приписывать. Вообще-то думала про Виктора, оставленного в родном мире, и куда она очень жаждет вернуться. И чем быстрее, тем лучше. Достали тут уже все. Но не случайному же соседу исповедоваться обо всех своих непонятных перемещениях.
Повернулась. Чтобы избежать близкого нахождения с его лицом пришлось прогнуться назад еще ниже, опираясь сзади на стол, и зло выдала:
— А это не твое дело.
Азат молча и нарочито демонстративно рассмотрел ее почти в упор, но все же сделал шаг в сторону. Выдохнув, Ната поспешила на выход.
Мужики тут какие-то неправильные, думала она, спеша на работу. Официальный партнер ею, вернее ее жизнью и делами не интересуется, а фирменную улыбочку включает, как рубильником, только когда хочет близкого контакта. Зато начал предъявлять какие-то претензии, стоило только появиться у нее на горизонте новым персонажам.
У Азата какие-то комплексы по поводу своей человечности, и поэтому он что, заранее ждет от нее отторжения? Лучше б научился нормально к дамам подкатывать, хотя бы про комплименты вспомнил, а не изображал из себя внушителя-соблазнителя. «Я тебе нравлюсь. Как мужчина» передразнила Ната, кривя губы. Нравится он видите ли. Ну, ладно, может чуть-чуть и нравится, это же не повод сразу и так нагло приставать. И уж если на то пошло, на самом деле ее больше смущает «нахождение в аренде», чем его гмоошность. Или как их там производят в лабораториях. Интересно, а их в пробирках что ли выращивают? От этой мысли Ната аж остановилась посреди коридора. Так у него, наверное, и пупка нет? Вот самое главное она у него и не рассмотрела, пока он перед ней своим обнаженным торсом щеголял. Надо будет в следующий раз приглядеться внимательнее. Или в сети фотки неодетых модификантов поискать?
Какой-то прохожий толкнул плечом ее, застывшую посреди станционной улицы. Ната тряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли, куда-то не туда они сворачивают, и поспешила дальше.
Вот у Зеленого никаких комплексов похоже нет. Его не смущает даже то, что он зеленый и абсолютно лысый! И что он вообще не человек. Вот поэтому, наверное, и не комплексует. Может он для своих однорасников парень красоты неписанной. Плохо только то, что он командует много, сам себе на уме, совсем с ним не договоришься. Если надумал ее куда тащить, фиг вернешь на исходный путь. Да и толком не поговоришь с ним, чуть что, замолкает наглухо.
