– Подожди, – Бакстер вскинул взгляд, – ты думаешь, что у погибших леди кто-то загасил искру?

Чарли вышла из-за стола и, остановившись у окна, обхватила себя за плечи. Ей было тяжело говорить. Она рассказала самое основное, но о многом умолчала. И сейчас, задавая вопрос, она в первую очередь думала о своем дяде. Но вопрос детектива заставил ее буквально заледенеть. Может ли быть такое… Возможно ли…

– Я не знаю, – неуверенно подбирая слова, начала Чарли, старательно отгоняя от себя надежду, смешанную со страхом. – Но мне кажется, что если бы девушки умирали под обычным ментальным воздействием, каким бы оно не было аккуратным, то в этом случае у них не должна была погаснуть искра жизни. Ведь навеянное принуждение, даже если оно выдается за собственное желание, имеет свой срок.

– И оставляет след, – нахмурился за спиной чародейки детектив Ли.

– Определенно. Но допустим, что менталист настолько хорошо владеет своей силой, что почти не оставляет следов. После смерти так точно. Но все равно ментальное воздействие идет на сознание. Всегда на сознание человека, не на саму нашу суть. Менталист может заставить думать, что у тебя три ноги, но он не может заставить эту третью ногу вырасти. Так возможно ли ментальным вмешательством погасить искру?

– Шарлотта, – осторожно, будто боясь спугнуть чужую мысль, позвала Алисия. – Ты сейчас хочешь сказать, что у тех девочек, что шагнули в открытые окна погасили искру, так?

– Насильно, – кивнула Чарли. – Потому что миру мертвых все равно на игры живых. Для него ментальное воздействие не должно быть индикатором желания или не желания жить. А значит Тени погибших должны были оставаться в первом круге. Должны!

– Ты уверена в этом?

– К сожалению, сейчас я не уверена ни в чем.

В комнате повисла тишина, которую нарушали тиканье часов и шорох крыльев ворона, что внимательно следил за хозяйкой. Он знал ее как никто другой и умел получать больше информации в ее молчании, чем в словах.

– Знаешь, кажется, я понимаю, почему ты так стремился встретиться с Шарлоттой Хилл, – Алисия сидела в наемном экипаже и с грустной улыбкой смотрела на проплывающий мимо пейзаж. – Она, действительно, мыслит нестандартно.

– Да, Чарли необыкновенная женщина, – Бакстер задумчиво усмехнулся. – А еще она умеет задавать такие задачи, ответ на которые можно никогда не найти. И в этом, при всем очаровании, кроется большая проблема.

– Думаешь, мы не сможем выяснить про эту искру жизни?

– А ты думаешь, у нас есть малейшая возможность узнать хоть что-то из тайн смертников? Кто интересно, по-твоему, должен поделиться с нами информацией?

– Не знаю, – Алисия нахмурилась. – Но, возможно, если я напишу ректору Амосу, он сможет нам помочь. Братство одаренных…

– Да-да, всегда помогает своим. Только, Алисия, тебя не смущает, что Чарли узнала про такую деталь нашего существования как искра далеко за пределами академии, хотя от туда вышла в звании магистра?

На долгое время в кэбе повисла тишина, только на полпути к ГУБу Алисия заговорила снова:

– И что мы будем делать?

– Если бы я знал, – вздохнув, Бакстер растер ладонями лицо. – Когда у нас встреча с советниками?

– Завтра утром. И я сомневаюсь, что им стоит рассказывать про теории чародейки, которая даже не подписывала договор о неразглашении как временный участник следствия.

– Ты забыла, Алисия. Следствия как такового и нет. Мы просто все, как болванчики, пытаемся обезопасить Алрун от их повального желания распрощаться с жизнью. Сейчас проводится проверка причин смерти леди Юнис. Но все закончится, я уверен, так же как и при смерти леди Клоуз – ввиду отсутствия события преступления.

– Все демоны Ада, как же меня бесит все это! – неожиданно вспылила Алисия.

– О да, в этом я тебя полностью поддерживаю! Особенно меня «вдохновляет» завтрашняя встреча с советниками. Кто у нас на повестке?

– Айвор Лютер Стоун. Глас империи жаждет встречи с представителями следственной группы. Но ходят слухи, что при встрече будут присутствовать едва ли не все семеро советников.

– Слухи?

– Весьма из надежного источника.

– Проклятье! А у нас опять практически нет никакой информации. Это дело войдет в историю, я тебе точно говорю. И всем причастным никогда не дадут забыть о главном провале в их карьере.

– Что-то мне не нравится твое настроение.

– Проблема в том, Бартон, что, если нам даже удастся выяснить, возможно ли каким-то образом погасить в человеке искру, то каким образом мы будем это доказывать, я даже не могу предположить. Но ректору вашей убийственной академии все же напиши, может, он сможет подсказать что-то. Хотя бы того, к кому можно обратиться за помощью. Видят Боги, без нее нам не справиться. Игра ведется на недоступном простому детективу уровне.

– А ваш штатный посмертник? – вскинулась Алисия, вспомнив, что гораздо ближе, чем ректор есть и другой вероятный источник информации.

– Поговорю с ним. Но думаю, что ответ не получу.

– Но почему? Он же был первым, кто сказал нам, что тени самоубийц найти за гранью не может.

– Да, но на вопрос «почему?» так ответ и не дал.

– Бакстер, ты, возможно, еще не в курсе, но одаренные вообще не любят рассказывать про особенности своего дара. И тем более, делиться знаниями.

– Поверь мне, я это крепко усвоил. Только…

– Только твоя магистр Хилл так же, как и ты, любит нарушать всевозможные правила. А ты понимаешь, что, если кому-то из консерваторов среди одаренных станет известно, как легко она посвящает обычного человека в некоторые тонкости работы чародеев, как и нашего обучения, то она станет парией в обществе?

Острый взгляд из-под полей шляпы и голос, от которого Алисия заледенела, почувствовала как напряжение сковывает ее.

– Ты не посмеешь отплатить Шарлотте за ее помощь таким образом.

Мисс Бартон испугалась. Действительно испугалась. Потому что во взгляде Бакстера проступило что-то слишком уж чудовищное. Жесткое. Даже жестокое.

Алисия плохо знала напарника, как, в общем-то, и сотрудники главного ГУБИ империи. Ведь таким «Брамондский губошлеп» позволял себе быть лишь с преступниками в Брамонде. Именно такой его взгляд заставлял закоренелых убийц пасовать перед детективом. Ведь они видели, в этом мужчине в шляпе что-то, что каждый из них видит в зеркале каждый день. Жажду крови.

Бакстер и сам знал, что при определенных обстоятельствах в его жизни он мог бы строить свою карьеру по другую сторону закона. И лишь воспитание, обещание родителям, упрямство и доброе отношение бывшего начальника уберегли Бакса от первого шага на скользкий путь преступности.

– Бакстер?!

Алисия и сама не понимала, это была попытка возмутиться или писк задушенной мыши, выдающий ее страх. Но прямая спина и гордо вскинутый подбородок оставляли ей иллюзорную надежду, что детектив не увидит ее страха перед ним.

– Ты услышала.

Картер Бакстер Ли закрыл глаза и отвернулся от напарницы. Сжав кулаки, он на несколько минут сосредоточился на дыхании. Чертовы имперцы! Проклятые пауки со своими паутинами интриг, привычкой шантажа и грязных игр. Как же он все это не любил. Бакс искренне проклинал тот день, когда в ГУБИ Брамонда пришел приказ о его повышении и переводе в Клауден. Уже тогда он знал, что здесь ему будет слишком тяжело прижиться. И еще труднее найти свое место. Он не ошибся. И это был не тот случай, когда мужчина мог бы порадоваться своей прозорливости. Иногда ему казалось, что было бы куда проще, если бы его определили в соседнюю камеру с Фредди Ричардсом в душегубке. Со старым знакомым ему всегда было бы о чем поговорить. А там, как знать, возможно, одна безумная чародейка и смогла бы вытащить детектива, в очередной раз рискуя головой. За что и получила бы потом привычный выговор от недовольного, но свободного Бакстера.

Мысли, такие нелепые и глупые, помогли взять себя в руки. Настолько, что детектив Ли даже нашел в себе силы проскрипеть охрипшим голосом: