— В гоночном самолете все подчинено скорости, — объяснил Док. — Я не могу взять тебя с собой.

— Тогда, похоже, я останусь, — сказал Кулден, криво улыбаясь. — Но лучше оставьте мне патроны для винтовки.

Без малейшего колебания Док опустил бронзовую руку в карман под паркой и вытащил горсть патронов.

— Они для винтовки Бена Лейна, — сказал он. — Это самое мощное оружие из всех.

Кулден взял дорогую винтовку с инкрустацией, которая, по его словам, принадлежала Бену Лейну. Однако он не зарядил патроны в магазин.

Док пошел к самолету, а Кулден шел рядом.

Благодаря электрическим нагревательным элементам на карбюраторе, большой двигатель заработал с первого нажатия на стартер. Док Сэвидж прогревал двигатель тридцать секунд, минуту.

На лбу Кулдена выступил пот. Он боялся, что топливо закончится, прежде чем Док взлетит. Но этого не произошло.

С грохотом гигантских цилиндров самолет рванулся вперед. Лыжи взобрались на мягкий снег. Белые хлопья разлетались в кипящем водовороте за хвостовым полозьем.

Аппарат поднялся в холодный северный воздух.

Непосредственно к западу простиралась цепь невысоких холмов. Самолет поднялся ровно настолько, чтобы перелететь их, а затем исчез из виду.

Кулден ухмыльнулся, слушая стук огромного двигателя.

— Он летит низко, — прохрипел он. — Он не знает, но он совершает самоубийство. У него не будет времени выбрать место для посадки, даже если бы оно было, а его нет.

Кулден поспешно зарядил дорогое ружье Бена Лейна.

— Я мог бы попытаться застрелить его, — проворчал он, — но риск был слишком велик. Этот бронзовый парень — не обычный противник.

Зарядив ружье, он поднес руку к уху. Рев двигателя гоночного самолета все еще был слышен.

Вдруг он прекратился.

Кулден не смог сдержать крика злобного восторга. — У него закончился бензин!

Бросив винтовку, Кулден приложил ладони к ушам. Он прислушивался с напряженным вниманием.

Удаляющийся самолет, снижаясь, издавал свистящий звук. Кулден слышал его, хотя и слабо. Это говорило ему, что самолет быстро снижается.

— Хотел бы я его увидеть, — стонал он.

Высокие холмы мешали этому.

Затем раздалась серия ударов. Первый был негромким, без сомнения, самолет столкнулся с верхушками деревьев. Однако последующие удары становились все громче — треск, хруст, которые завершились одним огромным, ужасным звуком.

— Это его доконало, — пробормотал Кулден. — Надеюсь, он попытался использовать парашют!

Кулден бежал вперед, держа винтовку Бена Лейна под мышкой. Ему не терпелось увидеть результаты своего труда. Снег сильно мешал ему, и он спотыкался, ругаясь.

Неприятные мысли мучили его несколько минут.

— А вдруг Док Сэвидж носил с собой запасной парашют, который был у него под рукой? — стонал он.

Но, поразмыслив над этим некоторое время, он успокоился.

— Ни за что! — убедил он себя. — Даже если у него был парашют в багажном отсеке, он не мог его достать за время между остановкой двигателя и ударом.

Кулден был не лишен хитрости. Когда он поднялся на холм, он громко и тревожно закричал несколько раз.

— Док Сэвидж! Что случилось? Вы в порядке?

Ответа не последовало. И это заставило его улыбнуться. Он поискал — и перестал улыбаться. Он не нашел изуродованное тело Дока в разорванных остатках парашюта, как ожидал. Док, должно быть, остался в самолете.

Кулден был несколько разочарован, когда нашел самолет. Это чувство не было вызвано состоянием обломков. Оно было вполне удовлетворительным. Самолет разбился на бесчисленные осколки. Металлическая обшивка, куски лонжеронов крыльев были разбросаны по большой территории.

Однако двигатель и большая часть фюзеляжа упали в реку. И не было никаких следов тела Дока.

Река текла с огромной скоростью. Она была полностью замерзшей, за исключением некоторых участков, где вода неслась с головокружительной скоростью. Именно в один из таких участков врезался двигатель гоночного самолета, увлекая за собой переднюю часть фюзеляжа.

Течение было настолько сильным, что тяжелый двигатель был унесен вниз по течению под лед, покрывавший менее бурный участок.

Кулден ходил кругами, напрягая зрение. Наконец, он вздохнул с облегчением.

— Нашел! — заключил он. — Его тело унесло в реку вместе с кабиной, частью фюзеляжа и двигателем.

Кулден не сразу вернулся в лагерь. Он сделал три широких круга, на случай, если Док Сэвидж действительно приземлился на запасном парашюте.

— Сэвидж! — закричал он. — Вы спаслись?

Когда ответа не последовало, он постарался не смеяться вслух.

Он вернулся на место крушения самолета. С кропотливой тщательностью он собрал все обломки разбитого самолета. Затем он бросил их в реку, и бурлящая вода унесла их под лед.

Кулден потратил на эту работу почти два часа. Когда он закончил, он был уверен, что ни одного обломка самолета не удастся найти. Он взял еловую ветку и разровнял ею снег, сглаживая хлопья. Он сделал это со своими собственными следами.

При внимательном осмотре можно было бы заметить, что снег был потревожен, но с воздуха этого нельзя было обнаружить даже с помощью бинокля.

Кроме того, первый же легкий ветер стер бы все следы.

С помощью еловой ветки Кулден стер свои следы, ведущие к лагерю. Он собрал все винтовки и связал их в узел.

Он совершил несколько, казалось бы, бесцельных поездок туда и обратно от места, где приземлился самолет. Его цель состояла в том, чтобы оставить следы, которые указывали бы незнающим, что группа, напавшая на лагерь, прибыла на самолете.

— Было бы неплохо пролить немного крови по следам, — ухмыльнулся Кулден. Он попытался застрелить кролика, намереваясь использовать его кровь для этой цели.

И тут его ждал неприятный сюрприз. Винтовка не стреляла.

Кулден осмотрел патроны. Покрутив их, он сумел извлечь из одного свинцовую пулю. В патроне не было пороха.

— Сэвидж дал мне бесполезные патроны! — взорвался он. Подумав об этом, он слегка побледнел. — Сэвидж подозревал меня. Он не хотел рисковать, что я застрелю его в спину.

Кулден сложил винтовки в узел, перекинул их через плечо и отправился в сторону Сноу-Маунтин.

Время от времени он криво улыбался.

— Пятеро людей Сэвиджа, без сомнения, следуют за ним на север, — мрачно сказал он. — Но у меня есть небольшая идея, как с ними поступить. Они никогда не узнают, что случилось с Беном Лейном.

Пост конной полиции Сноу-Маунтин состоял из одного бревенчатого здания, которое служило одновременно казармой и административным офисом. Хижина имела два крыла, по одному с каждой стороны длинного здания. Крылья были короткими, каждое представляло собой небольшую комнату. Это были камеры. Над крышей возвышались антенны радиомачт.

Ели были вырублены на полосе шириной в сто ярдов для защиты от лесных пожаров. За ней деревья росли густо.

Рядом река пробивала себе путь через лес, но в настоящее время она была полностью замерзшей. Окружающие горы торчали белыми клыками в странно ярком ночном небе.

Было уже поздно, даже для региона, где мало внимания уделялось дневному свету, поскольку из суток только три часа были освещены солнцем.

Капитан Стоунфельт из конной полиции сидел в своем кабинете, не смыкая глаз. Перед ним лежал лист бумаги.

Рядом с ним находился сержант конной полиции.

Капитан Стоунфельт рисовал карандашом круги на бумаге.

Капитан рисовал круги, погруженный в глубокие раздумья. Он рисовал их большие и маленькие, соединял их вместе и пытался создать из них разных животных — кроликов и ослов, а иногда и Санта-Клауса. Санта-Клаус был его лучшим творением.

На улице, когда у него не было карандаша и бумаги, он рисовал круги на снегу носком ботинка. Рисование кругов было его привычкой.

Капитан Стоунфельт был крепким мужчиной. У него было лицо, похожее на красную свеклу, и белые усы, которые напоминали зубную щетку. Он был грубым человеком, склонным к резким высказываниям и резким действиям.