— И что случилось? — спросил я, хотя догадывался об ответе.

— Демидов узнал, — она сжала кулаки так, что побелели костяшки. — Он запер её в поместье на севере. Годами держал под домашним арестом. А потом… — она замолчала, глядя куда-то сквозь меня. — Он убил её. Медленно, год за годом. Не пулей в затылок, а одиночеством, страхом и ложью. Когда я была подростком, её нашли мёртвой. «Несчастный случай», — она выплюнула эти слова, как что-то ядовитое.

— И ты поклялась отомстить, — закончил я за неё.

— Я поклялась уничтожить всё, что он построил, — поправила Марта. — Систему, империю, его самого. Не ради мести, а ради всех, кого он уничтожил. Включая твою семью.

Что-то в её голосе, в её взгляде заставило меня поверить. Как ни странно, именно ненависть к Демидову в её глазах выглядела искренней и настоящей.

— Ты одарённая? — спросил я, вспомнив слова о её даре, которые слышал в подземельях.

Марта помедлила, потом медленно извлекла из-под воротника цепочку с медальоном. Не простым украшением, а амулетом-блокиратором — я узнал его конструкцию. Тусклый металл с выгравированными рунами поглощения силы, камень в центре, неестественно чёрный, словно поглощающий свет.

— Банши, — произнесла она почти шёпотом. — Но я не использую дар. Никогда.

— Почему?

Марта бросила на меня быстрый взгляд, затем вернула внимание к медальону в ладони. Пальцы слегка дрожали, выдавая внутреннее напряжение.

— Это не просто вопрос контроля или морали, — опустившись в кресло, Марта впервые за весь разговор выглядела по-настоящему уставшей. — Мой дар… сила Демидовых… разрушительна сама по себе, но опасна вдвойне из-за своей уникальности. Каждое его проявление оставляет в эфире след, который нельзя подделать или скрыть.

Задумчиво проведя пальцем по контуру медальона, Марта продолжила тише:

— Представьте, сколько сил я потратила, чтобы исчезнуть. Сменить имя, внешность, стереть все следы прошлой жизни. Годы ушли на создание новой личности, выстраивание сети сопротивления. — Глаза сузились, взгляд стал жёстче. — А один-единственный крик перечеркнет всё. Это как радиосигнал, направленный прямо к нему: «Вот она, твоя непокорная дочь. Иди и забери её.»

Перевела взгляд на меня, в глазах отразилась горечь:

— Этот крик разрывает барабанные перепонки, вызывает кровоизлияния в мозг, останавливает сердца, — голос звучал ровно, будто зачитывая технические характеристики оружия. — Невозможно его контролировать или направлять. Просто… тотальное уничтожение всего живого вокруг.

Медальон исчез в крепко сжатом кулаке.

— Когда сила впервые проявилась, я потеряла контроль. Погибли невинные люди, — голос дрогнул. — Но хуже всего, что в тот же миг я почувствовала связь. Как где-то далеко, в Императорском дворце, отец поднял голову, ощутив меня. Связь крови, связь дара — её невозможно разорвать. С того дня эта часть меня заперта. Навсегда.

В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем старых часов на стене.

Внезапно снаружи донёсся шум — топот ног, лязг оружия. Профессор бросился к окну, осторожно отодвинул край тяжёлой шторы.

— Чёрт! — выдохнул он, резко отпрянув. — Вас нашли!

В следующий момент входная дверь слетела с петель, сотрясая весь дом. Сверху донёсся грохот — кто-то вламывался через окно второго этажа.

— Дом окружён! Сопротивление бесполезно! — проревел голос через мегафон снаружи.

Марта схватила меня за руку:

— Это ловушка! — прошипела она. — Они следили за мной!

Не успела она договорить, как на лестнице появилась грузная фигура в чёрной броне. Наёмник тащил за волосы Кристи, которая отчаянно сопротивлялась. Её лицо было в крови, губа разбита, один глаз заплывал.

— Макс! — выкрикнула она, пытаясь вырваться.

Здоровяк рывком швырнул её на пол. Следом за ним спустились ещё трое наёмников, все в защитных амулетах, блокирующих ментальное воздействие.

— Какая прелесть, — осклабился главарь, обводя нас взглядом. — Дочка императора, последний Белозерский и профессор-предатель. Полный комплект.

Он приставил пистолет к виску Кристи. Она попыталась телепортироваться — её тело на мгновение окуталось синеватым сиянием, но наёмник ударил её рукоятью по затылку, и свечение погасло.

— Спокойно, девочка. Попробуешь еще раз вытворить что-нибудь подобное, я тебя прикончу, — произнёс он, надавливая стволом на висок Кристи так, что она поморщилась. — Тебя, дочурка, папочка хочет видеть живой. Мальчишку — желательно целым. Остальные… — он ухмыльнулся, глядя на профессора, — расходный материал.

Второй наёмник ткнул стволом:

— На колени. Все, кроме неё, — он кивнул на Марту.

Нас загнали в угол. Я лихорадочно искал выход, но понимал — любое моё ментальное воздействие разобьётся о защитные амулеты наёмников. А Кристи, судя по её бледности и дрожащим рукам, была слишком истощена для телепортации.

Краем глаза я заметил, как Марта смотрит на свой медальон-блокиратор. Её пальцы подрагивали, словно она боролась с каким-то решением.

— Не надо, — сказал я, поняв её намерение.

— У нас нет выбора, — отозвалась она, не глядя на меня. Её глаза были устремлены куда-то вдаль, словно она видела перед собой не комнату, а другую реальность.

— Прости меня, — прошептала она, и я не понял, к кому она обращается — ко мне, к себе или к тем, кто давно мёртв.

А в следующее мгновение цепочка с медальоном со звоном упала на пол.

Три секунды абсолютной тишины. Казалось, даже сердца перестали биться. Воздух внезапно загустел, стал холоднее. Изо рта вырывались облачка пара, хотя мгновение назад в комнате было тепло. Керосиновые лампы замерцали и одна за другой начали гаснуть.

А затем Марта открыла рот и закричала.

Это не был обычный крик — звук, извергающийся из человеческого горла. Это была смерть, облечённая в звуковую волну. Первобытный ужас, боль и ярость, спрессованные в высокочастотный вопль, который, казалось, раздирал саму ткань реальности.

Стёкла в окнах взорвались, рассыпаясь мириадами осколков. Наёмники выпустили оружие и схватились за головы. Из их ушей, носов, глаз потекла кровь. Первым рухнул тот, кто держал Кристи — его тело забилось в конвульсиях, изо рта хлынула алая пена.

Остальные держались на секунду дольше, но результат был тем же — они падали один за другим, как марионетки с обрезанными нитями.

Амулет на моей груди раскалился, образуя вокруг меня защитное поле. Но даже сквозь эту защиту я чувствовал, как крик Банши вибрирует в моих костях, как от него сворачивается кровь.

Профессор корчился на полу в позе эмбриона, из его носа сочилась кровь. Кристи, закрыв уши руками, пыталась отползти подальше, но её движения были вялыми, неуверенными.

А Марта… она не могла остановиться. Её глаза полыхали синим пламенем, волосы развевались в невидимом урагане. Её рот был открыт в крике, который, казалось, становился только громче. Вокруг неё плясали электрические разряды, мебель тряслась и разваливалась на части.

Я понял: она убьёт всех, включая себя, если не остановится. Но как остановить оружие, созданное убивать?

«Помоги ей», — прошептал в моей голове голос, похожий на голос Александра. — «Ты можешь».

Стиснув зубы, я начал бороться против урагана силы, пытаясь добраться до Марты. Каждый шаг был битвой — звуковые волны физически отталкивали меня, давили на грудь, словно каменная плита.

Амулет на груди вспыхнул, наполняя меня древней силой предков. Я двигался медленно, мучительно медленно, но всё же приближался.

Когда я наконец коснулся её плеча, мир перед глазами поплыл. Вместо комнаты профессора я увидел…

…маленькую девочку лет восьми, сидящую в тёмной комнате. Вокруг неё лежали мёртвые птицы, десятки мёртвых птиц. А она сидела среди них, беззвучно плача.

…подростка с короткими волосами, в ужасе смотрящего на тело служанки, лежащее на полу. Изо рта женщины сочилась кровь.

…молодую женщину, надевающую медальон-блокиратор на шею. «Никогда больше», — шептали её губы. — «Клянусь матерью, никогда больше».