— И что касается сотрудничества… — он сделал паузу, словно обдумывая, стоит ли раскрывать секрет. — У неё не будет выбора.

— Почему вы так уверены? — канцлер не мог скрыть скептицизма.

Демидов медленно вернул фотографию в карман, и на его лице появилось выражение, которое я не мог разгадать — нечто среднее между гордостью и сожалением.

— Потому что, — произнёс он так тихо, что я едва уловил слова, — Марта — моя дочь.

Мы продвигались по подземным туннелям уже несколько часов, когда Гаррет вдруг остановился, вскинув руку в предупреждающем жесте. Из бокового прохода доносились приглушённые голоса и лязг оружия.

— Серые, — прошептал он, прижавшись к стене и жестом приказывая нам сделать то же самое. — Целый отряд.

Мы затаили дыхание. В тусклом свете наших фонарей стали видны свежие следы на пыльном полу — кто-то недавно проходил здесь, и не один человек.

— Они знают о туннелях, — процедил Гаррет сквозь зубы. — Кто-то слил информацию.

Шакал, который до этого момента уверенно вёл нас по лабиринту подземелий, напрягся и замер, прислушиваясь. На его обычно невозмутимом лице промелькнула тревога.

— Что-то не так, — пробормотал он. — Этого патруля здесь быть не должно.

Мы бесшумно отступили назад, выбирая обходной путь. Но на следующей развилке нас ждало новое разочарование — туннель, который должен был вывести нас за городские стены, оказался завален. Массивные каменные блоки перекрывали проход, а в воздухе всё ещё висела пыль от недавнего обвала.

— Чёрт, — выругался Гаррет, оценивая масштаб разрушений. — Здесь не пройти. Придётся искать другой выход.

Шакал выглядел встревоженным. Его глаза метались по сторонам, а пальцы нервно поглаживали рукоять ножа.

— Так, слушайте сюда, — он прищурился, оценивая ситуацию. — Похоже, кто-то слил наши маршруты, так что придется разделиться.

— Разделиться? В этом лабиринте, кишащем Серыми?

— Именно, — Шакал кивнул. — Одна группа привлечёт внимание, другая проскользнёт. Я отвлеку их, а вы сможете выбраться через восточный выход.

— Звучит как хороший способ попасться по отдельности, — скептически заметил Гаррет.

— У тебя есть идея получше, старик? — огрызнулся контрабандист. — Если нет, то заткнись и слушай. — Он повернулся ко мне. — Следуйте по этому туннелю до развилки, потом налево. Выход ведёт на старое кладбище в восточном квартале. Оттуда сможете добраться до убежищ сопротивления.

И, не дождавшись нашего ответа, Шакал растворился в тенях туннеля — настолько стремительно, что я едва уловил движение. Секунда — и от него остался лишь затихающий звук шагов где-то в глубине лабиринта.

Ещё через пол часа блужданий по указанному маршруту мы наткнулись на третий патруль — двое агентов с ищейками обследовали боковой проход. Мы едва успели спрятаться за выступом стены.

— Они прочёсывают все туннели, — прошептал я, когда опасность миновала. — Надеюсь, Шакал смог уйти.

— Если кто и способен выскользнуть из этой западни, так это он, — мрачно заметил Гаррет. — Но меня больше беспокоит, почему он так быстро согласился разделиться.

— Думаешь, подстава?

— Не знаю. Но в любом случае, подземным маршрутом мы из города не выберемся.

Еще некоторое время мы кружили по лабиринту, избегая патрулей и прислушиваясь к эху чужих шагов. С каждым поворотом воздух становился всё свежее, а запах сырости — менее удушливым. Наконец, впереди забрезжил тусклый свет — узкий лаз, ведущий наверх.

— Кажется, там выход, — прошептал я.

Гаррет осторожно проверил узкий туннель на предмет ловушек, после чего кивнул:

— Выглядит чисто. Но будьте готовы ко всему.

Один за другим мы протиснулись через узкий проход, карабкаясь вверх по осыпающимся земляным ступеням. Последние метры дались особенно тяжело — руки скользили по влажным корням, ноги искали опору в рыхлой земле.

Выбравшись из затхлых туннелей, я жадно глотал влажный воздух, наполненный запахом мокрой листвы и гари. Где-то вдалеке выли сирены патрульных машин Серых. Казалось, что весь город стоял на ушах.

— Нужно двигаться, — Гаррет нервно оглядывался по сторонам, его рука не отпускала рукоять пистолета. — Шакал сказал, что восточный квартал относительно безопасен, но я бы не доверял его словам.

— Согласен, — кивнул я, помогая Кристи выбраться из узкого лаза. Она выглядела измученной: тёмные круги под глазами, бледная кожа, потрескавшиеся губы. Путешествие по подземельям далось ей тяжелее, чем она показывала.

От Шакала не было ни следа — контрабандист сдержал своё слово и увёл погоню в другом направлении. Или, что более вероятно, просто воспользовался удобным моментом, чтобы избавиться от опасных попутчиков. Его последние слова звучали в моей голове как зловещее пророчество: «Когда вернёшься за своим троном, вспомни, кто помог тебе выжить».

Мы двинулись на восток, придерживаясь тёмных переулков и заброшенных дворов. Город изменился с тех пор, как мы скрылись под землёй. На перекрёстках появились дополнительные блокпосты, патрули Серых встречались чаще, а жители, встречавшиеся на нашем пути, спешили скрыться при малейшем шорохе, как испуганные животные.

— Слишком много патрулей, — прошептал Гаррет, затаскивая нас в тень подворотни, когда мимо проехал бронированный фургон с эмблемой змей. — Они мобилизовали половину города.

— Неужели мы настолько важны? — тихо спросила Кристи.

— Видимо, да, — мрачно ответил Гаррет. — Или им очень не понравилось, когда члены сопротивления убивает агентов.

Мы пробирались всё дальше в лабиринт старых кварталов, где дома стояли так близко друг к другу, что образовывали непрерывные стены. Район постепенно становился всё более обветшалым — обшарпанные фасады, разбитые окна, заколоченные двери. Здесь когда-то жили зажиточные горожане, пока война и последующий кризис не превратили их дома в призраков прежней роскоши.

На одном из перекрёстков Гаррет остановился, изучая ржавую водосточную трубу с едва заметной меткой — три параллельные линии, процарапанные на металле.

— Метка сопротивления, — пояснил он. — Значит, мы на верном пути.

Мы свернули в узкий проход между домами, и внезапно тишину разорвал визг шин. Из-за угла вылетел армейский джип с прожектором. Яркий луч света выхватил нас из темноты, и чей-то голос проревел через мегафон:

— Стоять! Нарушение комендантского часа! Не двигаться!

— Бегите! — Гаррет толкнул меня и Кристи в противоположную сторону. — На восток, к старому рынку! Встретимся в назначенном месте через день!

— Гаррет, нет! — крикнул я, но старик уже выхватил пистолет и сделал два быстрых выстрела в прожектор. Стекло разлетелось вдребезги, погрузив улицу во тьму.

— Живо! — рявкнул он с такой силой, что мы с Кристи инстинктивно подчинились.

Мы неслись через дворы и подворотни, перелезали через заборы, петляли среди мусорных баков и заброшенных машин. Позади слышались крики, топот ног, лай собак. Кристи задыхалась, но не отставала. Её глаза сверкнули синим — она пыталась телепортироваться, но истощение давало о себе знать. Ничего не вышло.

— Я не могу, — выдохнула она. — Нет сил…

— Держись, — я схватил её за руку и потянул в очередной проулок.

Мы выскочили на пустырь, заросший высокой травой и кустарником. Вдалеке виднелся тёмный силуэт заброшенного трёхэтажного дома с провалившейся крышей.

— Туда, — я указал на здание.

Мы ползли через заросли, прижимаясь к земле. Всё ближе был спасительный мрак заброшенного дома. Уже у самого входа я оглянулся — патруль прочёсывал пустырь, лучи фонарей метались, как обезумевшие светлячки.

Дверь поддалась не сразу — петли заржавели от времени и дождей. Пришлось навалиться плечом, чтобы с глухим скрипом протиснуться внутрь. Кристи юркнула следом, и я аккуратно прикрыл дверь, стараясь не шуметь. Сквозь грязное окно виднелись блуждающие лучи фонарей — патруль медленно приближался к дому.