Незнакомка По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Вдали над пылью переулочной, Над скукой загородных дач Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный Бессмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!» кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна, Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине. Снежное вино
И вновь, сверкнув из чаши винной, Ты поселила в сердце страх Своей улыбкою невинной В тяжелозмейных волосах. Я опрокинут в темных струях И вновь вдыхаю, не любя, Забытый сон о поцелуях, О снежных вьюгах вкруг тебя. И ты смеешься дивным смехом, Змеишься в чаше золотой, И над твоим собольим мехом Гуляет ветер голубой. И как, глядясь в живые струи, Не увидать себя в венце? Твои не вспомнить поцелуи На запрокинутом лице? «Я был смущенный и веселый…» Я был смущенный и веселый. Меня дразнил твой темный шелк. Когда твой занавес тяжелый Раздвинулся – театр умолк. Живым огнем разъединило Нас рампы светлое кольцо, И музыка преобразила И обожгла твое лицо. И вот – опять сияют свечи, Душа одна, душа слепа… Твои блистательные плечи, Тобою пьяная толпа… Звезда, ушедшая от мира, Ты над равниной – вдалеке… Дрожит серебряная лира В твоей протянутой руке… «В густой траве пропадешь с головой…» В густой траве пропадешь с головой. В тихий дом войдешь, не стучась… Обнимет рукой, оплетет косой И, статная, скажет: «Здравствуй, князь. Вот здесь у меня – куст белых роз. Вот здесь вчера – повилика вилась. Где был, пропадал? что за весть принес? Кто любит, не любит, кто гонит нас?» Как бывало, забудешь, что дни идут, Как бывало, простишь, кто горд и зол. И смотришь – тучи вдали встают, И слушаешь песни далеких сел… Заплачет сердце по чужой стороне, Запросится в бой – зовет и манит… Только скажет: «Прощай. Вернись ко мне» — И опять за травой колокольчик звенит… Ее песни Не в земной темнице душной Я гублю. Душу вверь ладье воздушной — Кораблю. Ты пойми душой послушной, Что люблю. Взор твой ясный к выси звездной Обрати. И в руке твой меч железный Опусти. Сердце с дрожью бесполезной Укроти. Вихри снежные над бездной Закрути. Рукавом моих метелей Задушу. Серебром моих веселий Оглушу. На воздушной карусели Закружу. Пряжей спутанной кудели Обовью. Легкой брагой снежных хмелей Напою. «Всю жизнь ждала. Устала ждать…»
Всю жизнь ждала. Устала ждать. И улыбнулась. И склонилась. Волос распущенная прядь На плечи темные спустилась. Мир не велик и не богат — И не глядеть бы взором черным! Ведь только люди говорят, Что надо ждать и быть покорным… А здесь – какая-то свирель Поет надрывно, жалко, тонко: «Качай чужую колыбель, Ласкай немилого ребенка…» Я тоже – здесь. С моей судьбой, Над лирой, гневной, как секира, Такой приниженный и злой, Торгуюсь на базарах мира… Я верю мгле твоих волос И твоему великолепью. Мой сирый дух – твой верный пес, У ног твоих грохочет цепью… И вот опять, и вот опять, Встречаясь с этим темным взглядом, Хочу по имени назвать, Дышать и жить с тобою рядом… Мечта! Что? жизни сон глухой? Отрава – вслед иной отраве… Я изменю тебе, как той, Не изменяя, не лукавя… Забавно жить! Забавно знать, Что под луной ничто не ново! Что мертвому дано рождать Бушующее жизнью слово! И никому заботы нет, Что людям дам, что ты дала мне, А люди – на могильном камне Начертят прозвище: Поэт. |
