И, как всегда, оказался прав. Тяжело груженный купец шел под охраной фрегата. Это было нечто новое. До сих пор шведы игнорировали систему конвоев. Есть груз, имеется судно, а как доставишь и то и другое в Померанию – это уже проблемы капитана. Не то флот никак не мог отойти от разгрома в устье Западной Двины, не то скандинавы не верили в возможность появления русских у чужих берегов.

Потому прибытие фрегата поневоле наводило на размышления. Если бы шведское командование пронюхало о курсирующей почти под носом эскадре, то к берегам Померании был бы послан не конвой, а военная флотилия. Значит, или фрегат просто идет по своем делам, или… Или груз настолько важен, что охранение приставили к нему на всякий случай.

Шведов нельзя было упрекнуть в трусости. Фрегат выдвинулся вперед в готовности принять неравный бой, но дать конвоируемому судну шанс на спасение.

В трюмах «Лани» хранились две торпеды. Изготовленные перед самой войной, они ни разу не испытывались в деле. Мелькнула мысль использовать одну из них и тем сразу разрешить проблему, но Командор решил, что воспитательный эффект боя намного важнее. Легкие победы развращают. Потом, если вдруг приходится туго, у людей может упасть дух.

По сигналу «Лань» отошла от остальной эскадры и проворно двинулась за уходящим купцом. Несмотря на возраст, бригантина отличалась превосходным ходом. От нее еще никто не уходил – ни в флибустьерском море, ни здесь.

Шведский фрегат был больше любого из находящихся в распоряжении Кабанова. Но у Командора их было два. Да и мортирки с зажигательными бомбами были уже наготове.

Нет ничего плохого в том, чтобы использовать в бою численное превосходство. Напротив. Именно умение создать перевес в нужном месте и в нужный момент показывает профессионализм полководца.

Командор не зря гонял команды каждую свободную минуту. Плюс ядро моряков составляли те, кто ходил в флибустьерском море под «Веселым Кабаном». Два корабля действовали слаженно, управляемые одной волей.

Нет, Кабанов не стал ставить шведов в два огня. Пусть враг при этом получает удары с двух сторон, но и сам имеет возможность использовать артиллерию обоих бортов.

Оба русских фрегата прошли мимо шведа на встречных курсах, угостили его картечью и ядрами и один за другим послали на вражескую палубу зажигательные бомбы.

Итог был знакомым по многочисленным схваткам в Карибском море. Палуба шведского корабля занялась пламенем. Дальнейшую его судьбу предугадать было нетрудно.

Все было привычным. Взрыв за кормой, шлюпки, подбирающие уцелевших счастливцев, доклады о повреждениях фрегата (не слишком серьезных) и потерях (небольших), возбуждение новичков, еще не привычных к победам…

А потом «Лань» привела незадачливого беглеца. В отличие от военных моряков их торговые собратья отнюдь не стремились к излишнему геройству. Это при встречах с пиратами торгаши боролись до последнего, не зная, что ждет их в случае неудачи. Вполне вероятно, что проигравших просто вырежут, как нежелательных свидетелей, или заставят прогуляться по доске. А тут… Подумаешь, плен! Раз не сопротивляешься, то врываться с обнаженным оружием на палубу никто не станет. Культурно высадятся, осмотрят груз… Даже по морде вряд ли кому дадут. Так чего зря дергаться? Жизнь-то дороже…

Груз, разумеется, был военным. Но тут Командора ждал сюрприз. Помимо всевозможного барахла на судне оказалась партия штуцеров. Целая сотня. Та самая, которую продали Англии в конце весны. Лорд Эдуард очень просил, вот и пришлось Флейшману с Ардыловым поработать над экспортным вариантом продукции.

В отличие от принятых на вооружение в русской армии выставленная на продажу модель была попроще. Не та центровка, менее тщательная отделка, главное – более стандартные боеприпасы. Егеря уже давно применяли конические пули, которые гораздо проще и быстрее было вбивать в дуло. Скорострельность штуцеров в итоге была такой же, как обычных гладкоствольных ружей, хотя обычное нарезное оружие не получило должного распространения именно благодаря сложности заряжания.

Теперь Кабанов старательно ломал голову. Неужели новоявленный тесть потихоньку помогает противникам? И по собственной ли инициативе? Или такова политика Англии? Ничего удивительного, если справедливо последнее. Островная страна любит стравливать другие народы, а потом выходить победителем, не сделав ни одного выстрела, когда враги теряют последние силы.

Сотня штуцеров в шведских руках не сделают в войне погоды, однако потенциал Швеции высок, и там вполне могут наладить собственное производство. Не зря до сих пор противник высокомерно отказывается от любых переговоров о мире, хотя пока не приобрел ни капли славы. Если же их еще спонсируют, дабы придержать северного медведя…

– Странно, – качнул головой Жан-Жак, разглядывая добычу.

Он тоже узнал родные изделия. Да и фирменное клеймо на каждом…

Мысли старых соплавателей текли в одинаковом направлении.

Первоначально планировалось продлить крейсерство еще на недельку, но разборки с лордом были намного важнее одного-двух перехваченных судов.

– Курс на Ригу! – оповестил Командор.

Засвистели дудки боцманов, послышались команды офицеров, и паруса вновь наполнились ветром.

Каперская эскадра уходила от берегов Померании. Даже жаль…

Дальше в дело вмешалась погода. Морские приключения на редкость однообразны. То штиль, то шторм. По осеннему времени последнее намного вероятнее. Нет ничего удивительного, что эта вероятность сбылась.

Всякое продвижение вперед остановилось. Корабли швыряло с волны на волну, относило прочь, разбрасывало в стороны… И так трое суток подряд. Потом – затишье на день, и опять…

Балтика.

Потом пришлось искать собственные корабли. Хотя точка рандеву была задана заранее, но все-таки…

В итоге возвращение затянулось. Так что не стоило жалеть о потерянной для крейсерства неделе. Все равно оно было бы невозможным. Времени же ушло гораздо больше, чем планировалось, и Командор теперь никак не поспевал к намеченному сроку.

Обычная жизнь моряка, где человек предполагает, а решает все судьба. И строй планы, не строй, результат предсказать трудно. А уж загадывать сроки…

Обидно. Ведь прочие сроки природа выдерживает практически безукоризненно.

Но – судьба…

Наша небольшая флотилия медленно прошла мимо Динамюнде. Даугава – все же, по старой памяти, не привык называть ее Двиной – выглядела неприветливо и мрачно. Серая темная вода тяжело вздымалась небольшими волнами, негостеприимно двигалась навстречу кораблям, словно не хотела допустить их к порту.

Но, несмотря на серость небес и воды, на душе было радостно. Вернулись же! А погода… Главное – было бы светло на душе.

Каюсь! Полного мира в душе у меня не было. Имелись причины для переживаний как личных, так и чисто деловых. Общественных, как сказали бы в моем принудительно-комсомольском прошлом.

Мне не терпелось сойти на берег, но как-то не пристало командующему сбегать с эскадры еще до постановки на якоря.

И, вопреки всем тревогам, радовала картинка по левому борту.

Здесь, чуть пониже старой Риги, стремительно рос новый город. Верфи с их стапелями, складами, временными бараками для рабочих не в счет. Именно город, во всяком случае пригород.

Наша компания в свое время принимала самое горячее участие в обсуждении проекта еще сразу после деблокады крепостей. Главную роль играл, разумеется, Петр, которому очень хотелось иметь свой собственный, европейский по виду город, но и к нашим советам он прислушивался.

Разумеется, здесь не было никаких типовых пятиэтажек и прочих «шедевров» грядущей массовой архитектуры. Но кое-что отнюдь не напоминало стандартные западные города. Те первоначально росли в кольце крепостных стен, и потому улочки были кривыми и узкими. На таких две кареты не разминутся, хоть вводи правила одностороннего движения.