Однако, как известно (хе-хе-хе) Денис был малый не то, чтобы упертый, но упрямый однозначно, а вдобавок еще и знатный естествоиспытатель на манер Михайлы Ломоносова, Карла Линнея, Эрнеста Сетон-Томпсона и иже с ними, поэтому старший помощник не отступил от мечты выйти в космос, а пораскинул мозгами и пришел к выводу, что раз не удалось сделать это медленно и печально, надо попробовать быстро и радостно.

Для этого он немного — метров на десять, спустился, а потом рванул вверх с быстротой молнии, рискуя свернуть отсутствующую шею. Последствий этого эксперимента было ровно два, причем одно положительное, а другое отрицательное. Положительное заключалось в том, что шею Денис не свернул, а отрицательное, что не продвинулся вверх выше «отмеренного порога» ни на миллиметр. Ну-у… по крайней мере по ощущениям.

«На нэт и суда нэт…» — стереотипно прокомментировал сложившуюся ситуацию внутренний голос.

«А жаль… — вздохнул старший помощник. — Я уже губенки раскатал…» — Что характерно, голос ни издеваться, ни подкалывать, ни ерничать не стал — видать и самому хотелось в небо. Ну, что тут скажешь? — только одно: так выпьем же за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями!

С боевым радиусом получилось ровно так же, как с практическим потолком — в какой-то момент движение вперед было заблокировано. Денис провел несколько экспериментов и полученный результат был несколько парадоксальным. Дело было вот в чем — и на предельной низкой высоте, задевая пузом крыши, и поднявшись к практическому потолку, старший помощник смог удалиться от «аэродрома» на одно и то же расстояние.

Казалось бы, а в чем парадокс-то? — а вот в чем! — расстояние от «толстого» Дениса, находящегося во дворце Киры, до «тонкого», шастающего в небе туда-сюда словно голубь… пожалуй неудачное сравнение, словно стриж, или ласточка, равнялось гипотенузе, где катетами были высота полета и удаление от тушки. И эта вот гипотенуза была существенно разная, когда старший помощник летел на высоте десяти метров и семисот. Получалось, что ограничение наложено не на фактическое расстояние от тела до сознания, что было бы понятно и логично, а на удаление по вертикали и горизонтали! Как так!?! — а хрен знает. Точнее не хрен, а тот, кто наложил. А вот кто наложил — хрен знает.

Вдоволь налетавшись в чистом небе — в дома Денис не заглядывал, оставив эти эксперименты на потом, старший помощник вознамерился вернуться в тушку и в тот же миг уставился на Киру, взиравшую на него не без тревоги во взоре. Денис довольно подмигнул ей, давая понять, что вернулся и потянулся, точнее говоря — попробовал потянуться, потому что получилось не очень — тело ощущалось, как рука, или нога, которую отсидел — миллиард, а то и поболее — кто их там считал, острых иголок впился в нежную плоть старшего помощника. Раньше, когда он выбирался из тела ненадолго, такого неприятного, мягко говоря, эффекта не было. Это обескураживало.

«Так и сдохнуть недолго! — без эвфемизмов, в лоб, не щадя носителя, высказался внутренний голос. — Ты это давай… тщательнее! Не хотелось бы…»

«Сам не хочу!» — буркнул Денис.

— Я уже хотела тебя выдергивать! — обеспокоено сообщила целительница.

— Долго летал? — улыбнулся старший помощник, желая успокоить девушку. — Соскучилась?

— Нет, — покачала головой Кира. Она была серьезна и шутливого тона не приняла. — У тебя начался спазм энергетических каналов.

… вот оно чё!..

— Которые ты прожгла? — Денис был любознателен до чрезвычайности.

— Всех каналов. Мы с Тирой и Лирой лишь откорректировали больные, а так их гораздо больше. Без них организм не может функционировать, а ты же как-то жил до встречи с нами, — хмыкнула девушка, — хоть и плохо.

… ну-у… я бы поспорил, насчет плохо, но пусть…

… спорить с женщиной — терять долголетие…

— А как ты поняла, что спазмируют? — продолжил допытываться старший помощник. — А не что-то другое происходит?

— Увидела, — пожала плечами целительница. — Я же видящая.

— А если бы не ты была рядом, а Тира, или Лира — тогда что? Пропустили?

— Нет. Они бы почувствовали, что-то неладное, а вот обычные целители мог ли бы и пропустить.

… ишь ты! — они значит особенные…

… а есть обычные, которые попроще…

… будем знать…

… а то попадешься такому…

… будет лечить от насморка, а у тебя аллергия!..

— А ты заранее не знала, что так будет? — удивился Денис.

— Откуда? — встречно удивилась Кира. — Я первый раз в жизни рядом с человеком, обладающим этим Даром.

— Редкий?

— Очень! Реже даже, чем видящий.

«О как! — самодовольно подумал старший помощник. Я — уникум! Можно сказать — феномен!»

«Ты — мудозвон!» — ожидаемо откликнулся голос, на что Денис внимания не обратил — ожидал такой предсказуемой реакции.

— Так ты на мне диссертацию защитишь! — улыбнулся целительнице старший помощник.

— Что сделаю? — живо заинтересовалась Кира и Денис рассказал ей, как организована научная деятельность на его далекой родине и какие преференции дают научные степени и звания, а также отличие одних от других.

— Хитро, — покачала головой целительница. — А у нас все просто — кто лучше лечит, тот больше зарабатывает.

— А кто определяет, кто лучше? — с подвывертом поинтересовался старший помощник.

— Люди, которых ты лечишь. Сначала их мало, потом все больше и больше.

— Понятно. Сарафанное радио. — В ответ на вопросительный взгляд Киры, Денис быстренько подобрал синоним: — Молва. — После чего быстренько сменил тему: — А как я выгляжу вне тела?

— Шарик. Полупрозрачный. Вот такой, — целительница изобразила руками шар побольше мяча для большого тенниса и поменьше волейбольного. — Внутри искорки мигают.

— Связующая нить между телом и шаром есть?

— Нет.

— А как ты поняла, тогда в Трилистнике, что это именно я к вам в комнату залетел? Может, кто другой!

— Точно я не знала, но сам посуди, — улыбнулась девушка. — Пока мы с тобой не связались, никто к нам не прилетал, а тут только с тобой закончили возиться и здрасьте!

— Ну-у… да, — покивал соглашаясь старший помощник. — Если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, вероятно, и есть утка.

— Ты такой умный! — восхитилась Кира. — Даже страшно!

Прикалывается целительница, или нет, Денис не понял. С одной стороны вроде бы серьезно говорила, с другой — чертики в глазах прыгают. Решив не заморачиваться на этот счет, старший помощник продолжил опрос свидетеля:

— А как ты меня в тело загнала?

— Аурой, — пожала плечами девушка. — Я ею всё делаю.

— Понятно… — протянул Денис, готовясь к следующему вопросу. Был этот вопрос, с точки зрения старшего помощника, несколько некорректным, но задать его требовалось: — Слу-у-ш-а-а-й Кира… тут такое дело… — протянул он. — Ты же не сразу стала опытным целителем, значит пока училась наблюдала, как люди умирают… — Целительница покивала, не выражая никакого неудовольствия от бестактности собеседника и приободренный Денис продолжил более уверенно: — Что ты видела в этот момент?

— От материального тела отделяется призрачное, — невозмутимо, как о чем-то вполне обыденном, заговорила целительница. — Оно вполне подобно физическому — есть голова, туловище, руки и ноги. Оба тела соединяет светящаяся нить, которая быстро тускнеет, а потом лопается.

«Все прямо по Монро — точь-в-точь!» — подумал старший помощник.

«Похоже старик действительно имел внетелесный опыт!» — солидно подтвердил внутренний голос.

— Так и узнали, что я видящая, — продолжила Кира, — когда сказала, что нить лопнула. Я-то думала, что все видят, а оказалось, что только я. Меня стали брать на сложные манипуляции, а чтобы от меня польза была, стали объяснять, что делают и как и за чем я должна следить и предупреждать. Ну, а я быстро стала учиться, потому что у меня талант к целительству, — без тени наигранного смущения, или нескрываемого хвастовства, а совершенно прозаично сообщила девушка.