Велес сказал, что сестра умерла, а в моей душе ничего не колыхнулось. Не возникло ни жалости, ни сожаления. Скорее удивился, что смерть семьи Торжковых не принесла ожидаемого удовлетворения. В моём списке остался один, Сергиенко. Самый безобидный из всех. Технарь, который во время экспериментов над моей семьёй сидел в стороне и не смотрел что происходит. Его внимание было устремлено на циферблаты измерительных приборов. Мне пару раз показалось, что его лицо кривится от криков истязаемых. Он нас жалел или стоны и вопли, что пробивались до его ушей через наушники, просто мешали работать? Может быть и то, и другое, но звонить и спрашивать, что он чувствовал тридцать лет назад, было бы смешно. Да и вряд ли бы он сказал правду, зная, что он и его семья уже приговорены, разве что срок казни откладывается на неопределённый срок. У меня для семейства Сергиенко давно была приготовлена ловушка, но такая, что могла ждать сколько угодно, а сработать по моему желанию в любое время. Даже никуда отправлять никого не надо — в доме, где они жили, потихоньку травила газовая труба. Нужно было только наступить в подвале на землю в определённом месте, чтобы окончательно доломать неглубоко зарытую трубу и через пару часов это был бы не дом, а подготовленный к взрыву объект. Сергиенко курил и именно он подорвал бы всю свою семью.

Мог бы пойти против просьбы Велеса, ведь он не приказал мне отступить, именно попросил отложить месть. И что дальше? Получил бы удовлетворение, что полностью отомстил за семью? Сейчас появилось сомнение. Не в том, что уже сделал, а что, может, пора заканчивать? И так за одного из своих взял по три жизни. Иного это ли мало? На мой взгляд, несоразмерно мало, ведь все мои близкие были одарёнными, а эти… никчемные люди, которые наплодят ещё таких же, как и они сами. Безликих и никому не нужных.

СТОП!!! Поймал себя, что рассуждаю не как человек, а как Высший, для кого личностями являются лишь одарённые. Те, кто в сердцах ещё несёт память об ушедших Богах. Неужели во мне после обряда осталась частичка Велеса? Нельзя такое исключать, но думать о всех живущих как он недопустимо. Я не Высший, не божество, не бессмертный, в конце концов, и когда умру, не смогу возродиться. Было бы иначе, рядом со мной была бы вся моя семья, но их нет, а это значит, что и Боги не всесильны… Пусть Сергиенко пока живёт. Он знает, не глупый, что не умрёт своей смертью в окружении близких и родных. Понимает, что его ждёт иная участь и пусть мучается ожиданием — это гораздо страшнее самой смерти…

— Ирина Владимировна, больше мне нечего добавить. Я обрисовал Ваше ближайшее будущее. Рассказал о возможных путях. Где когда и что сделать, чтобы миновать угрозы. Что Вы ещё от меня хотите?

— Что хочу? Знаю, что Вы, Вячеслав Викторович, способны изменить судьбу моего мужа. Озвучьте цену и я оплачу Ваши услуги прямо сейчас.

— Забавно слышать подобное, — посмотрел на приготовившуюся к броску, словно кобру, женщину лет шестидесяти. Эта дама даже была внешне похожа на кобру — два принта в виде спиралей на идиотской бесформенной кофточке, очки с толстыми стёклами на лице и совершенно холодными глазами, в которых не видел абсолютно ничего — словно те принадлежали мёртвому человеку. К тому же за час нашей беседы дама моргнула, кажется, от силы один или два раз. Неприятный человек, как и её муж, высокопоставленный чиновник из Москвы. — Ирина Владимировна, позвольте поинтересоваться, от кого Вы слышали подобную чушь?

— Это не секрет. Информация хоть и закрытая для посторонних, но не под грифом. О Вас моему мужу рассказала полковник ФСБ Ланская, Александра Владиславовна. Сказала, что только её родной брат может изменить судьбу человека.

— А… тогда понятно. Встречался с этой больной на голову дамой, но я не её брат, это она себе вбила в голову. Так что информация, которая у Вас имеется, является враньём от и до. Можете дословно передать мои слова полковнику Ланской.

— Увы, это невозможно. Полковник позавчера умерла в военном госпитале от полученных ранений.

— В смысле от ранений? На неё покушались? Бомба?

— Странно, что Вы упомянули именно бомбу, а не другой взрывоопасный предмет. Снаряд, например или гранату. Да, это была именно бомба, но не подложенная террористом, а… произошла нелепая трагическая случайность. Полковник вместе с семьёй поехали на природу и там решили сварить уху из пойманной рыбы. Развели костёр, а под ним, как выяснили следователи, находилась авиабомба времён Второй мировой. Все, кто был рядом, погибли сразу, а Александра Владиславовна в это время спустилась к воде вымыть руки. Получила тяжелейшие ранения, но её успели доставить в госпиталь. Провели несколько операций, и появилась надежда на выздоровление, но опять трагическая случайность. Медсестра, которая протянула руку, чтобы забрать телефон, по которому говорила пришедшая после операции полковник, случайно наступила на провода аппаратуры, что поддерживала жизнь пациентки. Немолодая женщина оступилась, потом упала. Короткое замыкание и всё вышло из строя. Вызванная бригада уже через пару минут приступила к реанимации, но их усилия оказались напрасны.

— Простите за любопытство, — я был шокирован осведомлённостью клиентки. — Откуда у Вас подобная информация? Насколько мне известно, у сотрудников ФСБ есть свои ведомственные больницы, откуда добыть данные представляется чрезвычайно трудно, если невозможно.

— Ответ на поверхности, если бы Вы полюбопытствовали, когда смотрели мою судьбу. Ирина была помолвлена с моим сыном. Они долгое время работали в одном подразделении, и дело шло к свадьбе, а тут…

— Могу лишь выразить сожаление о столь трагической гибели женщины, но, повторю, что от меня хотите, сделать физически не могу. Я способен лишь понять, что приготовлено человеку, разораться с хитросплетениями его судьбы, но не могу заглянуть даже дальше, чем на год вперёд, а Вы хотите, что бы я там что-то поменял? Как? Если знаете что нужно сделать, скажите, я попробую. Насколько знаю, подобное сделать невозможно. Если бы кто такое мог — мы бы уже жили в коммунизме и все имели свой кусочек персонального счастья. Маленький, но свой. Но, увы, живых подобий богов среди нас нет. Только они были властны над судьбами людей.

— Странно, Вы всё время говорили правду. Ни разу не солгали. Теперь уж не знаю, кому и верить. Вам или покойной Александре.

— Наверное, всё же стоить верить мне, хотя и о покойниках нельзя говорить плохо. Пусть будет так — каждый из нас имеет свою правду, которая может отличаться от другой.

— Философствуете? Неплохо в оригинале, но Вами передано в искажённом виде. В оригинале это звучит совсем иначе. Почитайте на досуге Ницше. Именно ему принадлежит фраза, которую Вы исковеркали до неузнаваемости. Всего доброго.

Проводив даму, вернулся в кабинет, опустился в кресло и впал в недоумение. Напротив меня сидел что, живой детектор лжи? Разве бывают подобные люди? Хотя если есть я, наверное, есть и такие, как эта дама. Записалась на приём два месяца назад вместо выбывшего человека, который уехал из страны. По времени совпадает, если сестрица подсуетилась. И теперь устроила мне своего рода экзамен? Тогда почему не уловила явную ложь, когда говорил о невозможности изменения будущего? Или я говорил с такой уверенностью, что смог обмануть ходячий детектор лжи? Или всё же не обманул и та уловила некие сомнения, но свой вердикт не озвучила, оставила для начальства? Блин, и что ждать дальше? Новых нежданчиков или силовую операцию по моему захвату? Хотя если ли в этом смысл? Силой заставить работать не смогут. Надавят, угрожая, что нанесут вред Насте? Они ведь не знают, что девушка в любой момент может призвать Морену и та без особого труда превратит их любую тюрьму в пыль, не оставив никого в живых. Это Велес поклонник жизни и процветания, а Морена, Богиня Зимы, если верить старинным описаниям, несёт гибель и опустошение.

Взял в руки телефон и вместо звонка направил Насте сообщение.