Что касается руководящего состава института, тут пошли волна за волной. Двух деканов сняли с занимаемых должностей, а потом они вовсе исчезли из института. Ходили слухи, что пока шло расследование, те были по подписке о невыезде. Ректор вроде бы подал прошение об отставке, но пока оставался на месте. Бойко-младшего арестовали, как и пару его приближённых. Что творилось с его отцом, банкиром, не знал, мне это было не столь интересно, как визит через пару дней в офис прилично одетой дамы лет сорока, которая подгадала к концу рабочего дня и попросила уделить пару минут. Кто это, сразу понял, почувствовал. «Коллеги» по ремеслу, которых обзвонил утром следующего дня, подтвердили появление в городе неизвестной колдуньи, но кто она и где практикует, не знали. Пообещали выяснить и вот, сама явилась.

Когда остались вдвоём, женщина упала мне в ноги с просьбой о прощении. Клялась, что вскоре покинет город и уедет за границу. Выслушав её рассказа, понял, что здесь она оказалась случайно, ждала, когда знакомые приготовят место в Латвии, где родилась и провела юность. Сама была не чёрной, скорее серой, но чаще обращалась к тёмной стороне, потому что это было проще и менее затратно по силам.

Поговорили вполне дружелюбно, хотя, по правилам, я её не должен был отпускать. Волхвы с колдуньями никогда не жили мирно, изгоняли из мест, где были источники силы. Мне не хотелось обрекать ещё одного человека на гибель, хоть и такую, кто мог полностью перейти на чёрную сторону. Поговорили и попрощались, но уходя из офиса, женщина споткнулась, едва устояв на ногах. Медленно повернулась к Насте и глубоко поклонилась, попросив прощения, а потом выскочила из дверей, как будто ей обожгли одно место.

— Настён, хулиганишь? — с улыбкой взглянул на улыбающуюся девушку, из глаз которой только искры не сыпались.

— Если только чуть-чуть. Тётка, уходя, гадость хотела сделать, ну я её и предупредила, что всё ей самой вернётся во стократ. И не с запозданием, а прямо сейчас. Пакостить передумала сразу.

— Насть, оставайся ворожеей, не надо превращаться в худшее. Понимаешь, раз, второй почувствовав собственную силу, от этого будет трудно отказаться. Это как наркотик — захочется большего. Ты светлая, но как говорили в старину, «береста тоже имеет тёмные пятна». Вот и сохраняй в себе чистоту. Кроме того, повторю, что сказал тебе пару месяцев назад — рядом с волхвом может быть только светлая ведунья, ворожея, но никак не серая и тем более не тёмная ведьма. Как бы к тебе не относился, но если почувствую в тебе черноту, мы сразу распрощаемся. А если примешь чёрную сторону, станем непримиримыми врагами.

— Но ты же эту… отпустил? — Настя не скрывала удивление.

— Я ей дал месяц, после чего должна будет уехать или я на неё устрою охоту. Хотя какая там охота. Я с ней сегодня поздоровался голой рукой, и отпечаток ауры человека у меня остался навсегда. Её не надо будет искать. Просто ограничу срок жизни и всё. И Элеонора, как назвалась дама, это поняла. Не отдёрнула руку, увидев, как я снимаю перчатку, осознанно вручила мне свою судьбу.

— А ты, оказывается, не только бываешь страшным для людей, но хитрым, Вячеслав Викторович?

— Почему? — не понял подначки от Насти.

— Так этой тётке ты настолько понравился, что хотела на дверях оставить приворот. Каким бы ты сильным не был, а против любовной магии не устоял бы. Она ведь на других принципах устроена. Нейтральна по сути и ты мог ничего не почувствовать, а через пару дней принял бы её в гостях со всем гостеприимством, а вот чем бы всё закончилось… Бо-о-ольшой такой вопрос.

— Настён, ты преувеличиваешь. На волхва привороты не действуют. Так было, есть и будет. Мы ведь не занимаемся колдовством, а…

— Неверный ответ. — Настя внезапно перестала улыбаться, став серьёзной. — Слав, просто ты был прав, говоря, что так и не стал настоящим волхвом. Да, в тебе заложен огромный потенциал, но до конца так и не стал тем, кем себя называешь. Что могу посоветовать — проведи обряд и призови Велеса. Пусть он сам начатое доведёт до конца. Других наставников у тебя нет и никогда не будет. Когда всё закончится, сам поймёшь что я была права.

— Настя, ты в самом деле всё это чувствуешь? Не выдумываешь?

— Зачем мне тебя обманывать? Да, чувствую в тебе огромную силу, но ты… как бы это сказать, чтобы не обидеть… — Девушка замолчала, закрыв глаза. — В твоей ауре много незащищённых тонких мест. Силу свою используешь лишь на половину, если не меньше, а это говорит об одном — ты ремесленник, не мастер. Как тебе и сказала, призови меня или Велеса для окончательной шлифовки твоего таланта.

— Твою ж… — Как сразу не обратил внимание, что Настёна никогда не говорила со мной настолько вызывающим тоном. Что, снова её телом воспользовались как проводником?

— Морена, рад тебя приветствовать, но ты снова без разрешения воспользовалась человеческим телом?

— Узнал? Почувствовал? — хрипло рассмеялась девушка. — Что ж, приятно, когда тебя не забывают, но почему думаешь, что использую тело этой прелестной девочки без её разрешения? Когда уйду, сможешь спросить — добровольно она согласилась или я её принуждала. Уверен, твоя половинка скажет правду. Ладно, верный слуга Велеса, мне пора, а ты задумайся над моими словами. Если призовёшь нас двоих, меня и старого, сможешь за раз войти в полную силу. Только и от тебя потребуется услуга. Какая, потом скажу. Не бойся, ничего страшного и кровожадного. Обо мне больше гадостей говорят, чем заслуживаю. Вот и убедишься. Для тебя услуга будет очень даже приятной. До встречи, милый…

Не отрываясь, смотрел, как Настя вздрогнула и… стыдливо опустила глаза.

— И часто ты отдаёшь своё тело во власть Морене? — я не злился, потому что… просто не мог злиться на тоненькую девочку, которая стала мне бесконечно близким человеком.

— Прости, Слав. Отвечу на твой вопрос, который так мне и не задал. Да, я добровольно согласилась, что бы Старшая сестра могла сейчас с тобой поговорить.

— Даже сестра? Забавно называть богиню сестрой, но ты ведь… Подожди. Хочешь сказать, она помогает тебе в учении? В овладении ремеслом?

— Да, — уже чуть не шептала девушка. — Я всё учу сама, но она мне лишь разъясняет непонятные моменты. Знаешь, без неё было бы намного труднее освоить всё, что написано, и что мне необходимо знать.

— Час от часу. Малыш, а не боишься, что в один прекрасный момент твоим телом завладеет Старшая сестра и выгонит тебя нахрен, как ставшую ненужной.

— Нет, Слав. Ты удивишься, но как ты для Велеса последний, так и я для Морены. Так уж сложилось. И не ругай Морену. Она, когда не злится, очень добрая и отзывчивая. Никогда не отказывает в трудную минуту.

— Настя, а у тебя были эти трудные минуты? Я говорю за последние три месяца. Ну, не считая неприятного эпизода с Бойко?

— Ты не так понял. Я говорю о трудных моментах в учёбе. Мне не у кого спросить правильно я делаю те или иные вещи или нет. Тебя просить? Так не знаешь тонкостей. А Морена не отказывает в совете. Её часть ведь всё равно осталась в моей душе, как Велес не старался. А может он специально так сделал, кто знает? Нам не понять мысли Высших.

— Тогда ты наверняка знаешь и об одолжении, о котором говорила твоя так называемая сестра? Что это значит?

— Я не знаю точно, но догадываюсь. Прости, не скажу. Это чисто наше, женское.

— Так. Получается, против меня возник женский заговор? Настя, не скажешь, спать сегодня не дам.

— А кто был бы против? — захохотала девушка, уже ставшая сама собой. — Я только за.

— Дурилка, я не о том, о чём ты подумала! — рассмеялся, видя, как моя красавица краснеет на глазах. — Я о том, что отлучу от тела. Будешь спать в своей кровати. Она у тебя ничуть не хуже моей. Ладно, так и быть, для обнимашек выделю запасную подушку. Есть у меня такая, размером как две обычных.

— Ты не посмеешь, — глазища стали в два раза больше и стали наливаться слезами. — Слав, я тогда не смогу уснуть. Без тебя не смогу. Зачем ты так?