— Прости что перебиваю. Скажи, ты в самом деле это смогла высчитать математически? Ничего от себя не придумала?

— Не видела смысла. Вокруг тебя и так неспокойно. Знаешь, сколько недоброжелателей, кто желает, чтобы ты навсегда исчез? Сколько тщательно отрежессированных планов рухнуло, когда люди, что посетили тебя, изменили ход событий? Это как с костяшками домино — урони одну, повалятся остальные. Ты, Слава, даже не меняя ход судьбы одного человека, просто подсказывая ему варианты, как мне кажется, не задумываешься насколько много людей потом оказываются вовлечены в эту лавину. Касаешься критических точек, рассказываешь, что может произойти, а дальше уже ничего от тебя не зависит — что-то выстраивается и работает лучше, чем было, но чаще идёт поток, смывающий всё на своём пути.

— У тебя хорошо развито образное воображение. Лавина, поток. Настенька, я помогаю конкретным людям, это так, но приди ко мне бандит или наёмный убийца, я точно также подскажу им, как прожить дальше. Не буду учить жизни и морали, а подскажу, где их поджидает беда. Что будет дальше — здесь всё зависит от конкретного человека. Кто послушает совета, изменит себя, проживёт дальше, а кто будет уверен в своей правоте, считая себя самым умным, что же, вольному воля…

— Ты сказал Настенька таким тоном, невольно вспомнила фильм о Снегурочке. Настенька… — девушка рассмеялась. — Ты… в самом деле как тот Дед мороз.

— Ну, не Дед Мороз, у меня не такой красный нос, но маленьким девочкам стараюсь в меру своих сил помогать. Чтобы не попали в беду. Прости, снова глупость сказал. Лучше скажи, как себя чувствуешь?

— Малолитражкой, которую несколько раз переехал танк. Ой, прости, я совсем не то хотела сказать. Слава, прости-прости-прости…

— За что тебя прощать, малыш? Это я, старый дурак, совсем голову потерял. Всё, к этому вопросу больше не возвращаемся.

— Слава, можно тебе задать нескромный вопрос?

— Если о женщинах, скажу как есть. Я люблю свободу. Привык к ней за много лет и не мыслю, чтобы меня в чём-то ограничивали. Что касается просто… встреч, я со своей работой выматываюсь так, что о другом забываю. Спросишь когда? Не поверишь, не помню. Давно. Точно не в этом и не в прошлом и даже не в позапрошлом году. Может тебе это и покажется странным, но каждый мой уход за грань требует полной отдачи. Считай это своего рода искусственным заменителем секса. Слушай, давай уйдём от той темы. Неловко себя чувствую.

— Ты даже покраснел. Хорошо, не будем. Спасибо, ты ответил на все мои вопросы. Теперь понятно, почему ты такой неисто… ой, прости. Всё, продолжать не буду. Давай чем-нибудь помогу. Слава, мне в самом деле неудобно, что крутишься у плиты, а я сижу как королева.

— Сиди, королевна, точнее принцесса, я почти закончил. Ещё пять минут, и будем обедать. Да, малыш, что попрошу. Напиши, пожалуйста, на бумаге всё то, о чём говорила. По пунктам и временными отрезками. Про сказанные проценты тоже не забудь. Если понадобится бумага — на столе в кабинете целая пачка. Если хочешь, можешь набить текст на ноутбуке.

— А можно в твоём присутствии посмотреть твои книги? Я буду очень аккуратна. Я сейчас вспоминаю, что Морена очень удивилась, увидев некоторые древние рукописи. Она была уверена, что те давно утеряны и забыты.

— В моём присутствии можно, а без меня, прости, нельзя. Не из-за того, что уронишь или разорвёшь. Даже читая про себя текст некоторых книг, можно привлечь на себя большие неприятности. Есть такие книги, которые сам беру в руки с большой осторожностью. К тому же много рукописей не написаны привычным или старославянским текстом. Ты всё равно ничего не поймёшь. Хорошо. Знаю, не успокоишься, пока сама не увидишь. После обеда небольшой перерыв, а потом покажу тебе самое ценное и интересное. Это ведь не я собирал, осталось по наследству от родителей. Там ещё та история была. Будет интересно, расскажу.

— Конечно интересно.

— Другого ответа и не ожидал, — и рассмеялись оба. — Так, лапки помыла? Я буду подавать, а ты расставляй тарелки.

— Пузик у котёнка крошечный, а сил для игр требуется много… — сказал и улыбнулся, глядя как Настя, словно не ела месяц, сметает всё с тарелок. Некоторые, увидев, что не смотрю, украдкой облизала.

Увидев мою улыбку, стушевалась и немного покраснела.

— Малыш, не стесняйся. Я не рад, счастлив видеть, что ешь с аппетитом и тебе нравится моя готовка. Старался угодить, чего уж там скрывать. Твоя оценка?

Девушка посмотрела на меня осоловевшими глазами и, кажется, не сразу поняла, о чём её спросил.

— Безумно вкусно. Знаешь, мне даже не по себе стало, когда поняла, что мы готовим одинаково. Словно и тебя и меня учила моя мама. Так не бывает, но сегодня я вообще уже ничего не понимаю и перестала удивляться. Кто тебя учил готовить?

— Не поверишь, больше сам учился, но у плиты стою очень редко. Наверное знаешь, что когда живёшь один, тратить время на готовку не хочется. Чаще по пути домой заезжаю в кафе. Иногда пельмени или пиццу заказываю, причём сразу три-четыре штуки. Что же касается одинаковой манеры готовить, я вчера после ужина, который ты готовила, сам был в растерянности. Про себя сказал всё то самое, что ты сейчас озвучила. Так, вот что не сделал… Прости. Минуту не отвлекай меня разговорами.

Сосредоточился и нырнул за грань. Дорога. Прямая и чистая. Никаких препятствий. Оглянулся и ахнул. Чего и боялся много лет, но сейчас делать что-то уже поздно. Две дороги — широкая и средняя слились в одну, образуя единое целое. Так, это у меня. Вспомнил Настю и оказался в центре её жизненного пути. Обернулся и снова посмотрел вперёд. Да, всё, что произошло, не могло быть случайностью — наши дороги уже давно шли по направлению друг к другу. Без зигзагов, без резких поворотов. Две стрелы, которые вчера встретились и образовали одно целое. Само по себе такое не случается. За двадцать лет практики ничего подобного не видел. Свадьбы, совместная жизнь у людей всегда отображалась совсем иначе. Зигзаги, небольшие дороги, даже тропинки исчезали в более широком пути без следа. А Настя не потерлась на моём фоне. После ночи ширина совместного пути стала такой, словно наши дороги склеили, сделав шире. И что дальше? Заглянул чуть вперёд, сжимая жизненный путь. Препятствие в виде кляксы на обочине. Стоп. Я же в жизни Насти. Вернулся к себе и снова взгляд вперёд. Да. Есть препятствие. Только не в конце сентября, а примерно в средине. Пока не сформировавшееся препятствие, которое трогать по Закону нельзя. Вот за неделю до встречи можно убрать. Взгляд дальше. Снова сжимаю пространство. Приблизительно пять месяцев и другая клякса, но уже более серьёзная. Не на обочине, прямо посреди дороги. Ничего, запомню и буду наблюдать. Сейчас они безвредные, слишком далеко от сегодняшнего дня. Что Велес сказал? Быть аккуратным и не городить лишнего? Не буду. Между прочим, Настя повторила его слова по поводу Ольги. Чуть ли не слово в слово об отсутствии души. Девочка, как мне кажется, за своим расчётами пытается спрятать то, что сама одарённая. И это не ведьмин след. Скорее всего, в её семье по женской линии были знахарки и провидицы. Это выяснить легко и если она из тех… мне её нельзя отпускать, а для этого нужно сделать шаг, которого боялся все последние годы. И, опять же, слова Велеса. Ладно, что сделано, то сделано. Я ведь мужчина и кому как не мне сделать шаг вперёд.

Усилие и я вновь в реальности. Вижу испуганные глаза Насти.

— Что-то не так?

— Не знаю, Слава. Ты сейчас смотрел ТАМ? Я ведь ни разу не видела как ты проводишь сеансы. Скажу, если и другие подобное видят, это совсем невесело. Пугает, когда глаза за закрытыми веками носятся по кругу как сумасшедшие. Губы то сжимаются, то расслабляются. Что-то говоришь беззвучно.

Ну да, так и есть. Настя ни разу не видела, как я ухожу за границы мира.

Встал и достал из холодильника бутылку шампанского, но, подумав, убрал. Позже, когда проведу тест. Тогда и сделаю подарок.