В последний момент марионетка собрала все силы и издала тихое рычание, несколько раз щёлкнув челюстью в попытке имитировать поведение обычного зомби. В движениях проскользнула неуклюжая грубость, характерная для настоящих мертвяков. Этого оказалось достаточно — Отожравшийся моргнул своими мутными глазами, потерял интерес к странному собрату и заковылял прочь, оставляя за собой кровавые следы.

Не позволяя телу расслабиться, зомби под управлением Лизы продолжил путь к дежурке. Каждый шаг давался с трудом. Мышцы мертвого тела казались одновременно слишком вялыми и слишком жесткими, словно управляемый костюм из прогнившей плоти. Запах собственного разложения преследовал Лизу, усиливая отвращение.

Дежурка встретила вошедшего целым скоплением мертвецов — не менее десятка тел в разной стадии разложения бесцельно шаркали по помещению. Бывшие полицейские в порванной форме, задержанные в гражданской одежде, случайные посетители — теперь все они превратились в одинаково бессмысленные ходячие трупы.

Марионетка замедлила движения, старательно копируя шаркающую походку других зомби. Медленно продвигаясь сквозь толпу, на полпути она случайно задела стопку документов на столе, и они с предательским шелестом разлетелись по полу. Все мертвяки синхронно, как по команде, повернули головы на звук.

Зомби под контролем Лизы мгновенно замер, подражая остальным, с тем же пустым выражением «лица», с тем же бессмысленным поворотом головы. Внутренне содрогаясь от страха, она заставила тело застыть в неподвижности, выжидая, пока интерес к звуку угаснет. Через несколько мучительно долгих секунд мертвяки потеряли интерес к разлетевшимся бумагам и вернулись к своему бесцельному шарканью.

Марионетка осторожно продолжила путь к стойке дежурного, где на большой доске висели ключи от служебного транспорта. Доска была всего в нескольких шагах, но эти метры казались бесконечными. Дотянувшись до неё, пальцы марионетки неловко царапнули по металлической поверхности, создавая мерзкий скрежет, от которого несколько мертвецов снова повернули головы.

Страх Лизы передавался управляемому телу, делая движения все более неуверенными. Наконец, непослушные пальцы сомкнулись на брелоке с надписью «ОМОН-7». Очень медленно зомби снял ключи с крючка, боясь лишним звуком привлечь ещё больше внимания.

Обратный путь оказался ещё сложнее. Один из мертвяков, особенно крупный, в остатках формы с сержантскими нашивками, встал прямо на пути, загораживая дверь. Ни обойти, ни протиснуться мимо него не представлялось возможным. В отчаянной попытке выбраться, марионетка схватила преграждающего путь зомби за плечи и просто обошла его по дуге, не разрывая контакта — странная пародия на танец, абсолютно неестественная для настоящего мертвяка.

Движение вышло настолько нехарактерным, что несколько зомби синхронно повернули головы, следя за этим необычным представлением. В их мутных глазах появилось нечто похожее на настороженность, словно даже их примитивный разум заподозрил неладное. Они начали медленно приближаться, сужая круг вокруг подозрительного собрата.

Чувствуя, как контроль над чужим телом начинает ускользать, марионетка из последних сил вывалилась в коридор, сжимая ключи в скрюченных пальцах. За спиной уже слышалось нарастающее рычание — мертвяки преследовали её, но тяжелая дверь дежурки захлопнулась, отрезав путь погоне. Пошатываясь и теряя координацию, она медленно, но неотвратимо направилась к выходу, где ждали Макар, Настя и её собственное тело, ставшее теперь временно пустой оболочкой.

Я замер у входа в курилку, когда мертвяк под контролем Лизы неуклюже приблизился, пошатываясь и подергиваясь всем телом. Его движения становились всё более нескоординированными, будто невидимые нити начинали рваться одна за другой. В полуразложившейся руке что-то поблескивало. Это были ключи.

Мертвец остановился в метре от меня, его голова дергалась резкими, механическими движениями, а шея выгибалась под неестественным углом. Пустые глаза с искусственным проблеском сознания уставились прямо на меня. Он медленно, с видимым усилием протянул скрюченную руку с зажатыми в ней ключами.

Я осторожно взял ключи, стараясь не касаться гниющей плоти. И в тот же момент что-то изменилось — синие глаза мертвеца, заимствованные у Лизы, мгновенно заволокло белесой пленкой, превращая их в мутно-серые бездушные шары. Проблеск разума погас, будто выключили свет. Искусственная координация пропала, и он внезапно оскалился, издав утробное рычание. Мертвяк рванулся вперед, клацая зубами в опасной близости от моего лица.

Реакция сработала на уровне инстинктов. Одним движением я выхватил нож и снизу вверх вонзил его под подбородок твари, направляя лезвие в мозг. Черная жижа брызнула на руку, тело мертвеца содрогнулось в последней конвульсии и рухнуло на асфальт с глухим стуком.

Я обернулся и увидел, как Лиза вернулась в своё тело. Первое, что она сделала — резко согнулась пополам и блеванула прямо на потрескавшийся асфальт. Её выворачивало наизнанку так, словно организм пытался избавиться от самой памяти о пережитом. Тело сотрясала крупная дрожь, лицо приобрело землистый оттенок, а из покрасневших, полуприкрытых глаз стекали беспомощные слёзы.

— В следующий раз предупреждай, когда собираешься отпустить контроль, — процедил я, вытирая лезвие о штанину. — Еще секунда, и этот ублюдок откусил бы мне нос.

— Господи, какая же мерзость… — выдохнула она, не реагируя на мои слова и давясь собственной слюной, — это как надеть на себя костюм из гнилого мяса. Ужас, как противно.

Я молча протянул ей бутылку с маслом, наблюдая, как её плечи продолжают содрогаться от пережитого отвращения. Она схватила флягу трясущимися руками и сделала несколько жадных, судорожных глотков, часть жидкости пролилась по подбородку, смешиваясь с потом и слезами. Затем вытерла рот тыльной стороной ладони, оставляя грязный след на бледной коже.

— Прости, — наконец пробормотала она, — я… я просто не смогла больше. Это как тонуть в болоте из мертвечины, но при этом оставаться в сознании. Ощущать каждый кусок отваливающейся плоти, каждую извивающуюся личинку… бррр… какая же гадость!

Я смотрел на её измученное лицо и вспоминал, что знал о Кукловодах из прошлой жизни. Они делились на два типа: одни просто накидывали ментальный контроль, будто дёргали за ниточки из-за кулис, оставаясь в собственном теле. Другие же полностью погружались в сознание контролируемого объекта, буквально вселяясь в него. Лиза явно относилась ко вторым — более редким, но потенциально более мощным.

Помню, как один из наших, тихий парень по кличке Пивасик, месяц не мог есть мясо после своего первого полного погружения в мертвяка. Говорил, что чувствовал каждую клетку разлагающегося тела, каждый глоток воздуха через гниющие лёгкие, каждое движение червей в кишечнике. Его выворачивало наизнанку при одном воспоминании об этом опыте.

У таких Кукловодов первые несколько десятков сеансов всегда проходили мучительно — пока не вырабатывалась привычка, пока сознание не училось абстрагироваться от физических ощущений контролируемого объекта. Но со временем они становились настоящими мастерами маскировки, способными часами удерживать контроль и имитировать поведение контролируемых существ так, что даже опытный наблюдатель не заметил бы подмены.

Если Лиза сможет перебороть отвращение и продолжить тренировки, из неё выйдет чертовски полезный член команды. Надо будет помочь ей с этим. Но сейчас важнее сосредоточиться на текущей задаче — выбраться отсюда и добраться до Академки.

— Сможешь идти? — спросил я, протягивая Лизе руку.

Девушка кивнула и медленно поднялась на ноги. Её всё ещё шатало, лицо оставалось бледным, но в глазах уже появилась решимость. Настя, которая всё это время пряталась за перевёрнутым металлическим столом в углу курилки, наконец осмелилась выглянуть. Убедившись, что мертвяк больше не шевелится, она выскочила из укрытия и подбежала ко мне.