Я указал на обломки кирпичей у разрушенного здания. Настя кивнула.

— Возьми один и кинь в монстра, — сказал я. — Со всей силы, как будто играешь в мяч.

Настя неуверенно подняла небольшой кусок кирпича, с трудом удерживая его обеими руками. Её маленькие пальчики едва обхватывали шершавый камень, который казался огромным в её крошечных ладошках.

— Он слишком большой? — спросила она, уже готовая к разочарованию.

— Нет, он в самый раз, — подбодрил я. — Просто нужно правильно бросить.

Она попыталась замахнуться, но детские мышцы не справились с весом. Кирпич выскользнул из пальцев и грохнулся на землю практически у её ног, едва не придавив маленькие ботинки. Настя отпрыгнула и посмотрела на меня с таким разочарованием, словно провалила важнейший в мире экзамен.

— Он тяжёлый, — пожаловалась она, надув губы и сердито глядя на предательский кирпич.

— Дело не в тяжести, — я присел рядом. — Помнишь, как ты вчера отбросила того большого монстра от меня? Он был куда тяжелее этого камня, верно? Но у тебя получилось.

Она медленно кивнула и задумалась.

— А знаешь почему? — продолжил я. — Потому что ты использовала не только руки, но и свою особую силу. Она живёт вот здесь, — я легонько коснулся её груди, — и здесь, — коснулся лба. — И когда ты чего-то очень-очень хочешь, она помогает тебе.

— Как в мультике про супергероев? — спросила она, и глаза её загорелись.

— Именно! — я подмигнул ей. — Попробуй ещё раз. Только теперь представь, что твоя сила течёт из сердца по руке прямо в камень. Как тёплый свет.

Она нахмурилась, с такой сосредоточенностью, что между бровей появилась маленькая складочка. Наклонилась и взяла ещё один обломок, чуть поменьше. Крепко сжала его и закрыла глаза.

— Я чувствую… щекотку в руке, — прошептала она удивлённо.

— Это она, твоя сила, — ответил я так же тихо. — Теперь направь её в камень и брось.

Я затаил дыхание, наблюдая, как вокруг её маленькой руки на мгновение вспыхнуло слабое голубоватое свечение — такое лёгкое, что его можно было бы принять за игру света. Она открыла глаза, прицелилась, размахнулась и…

Камень полетел с неожиданной силой — такой, что воздух вокруг него, казалось, задрожал. Только вот направление полета оказалось совершенно непредсказуемым. Вместо вяло бредущего мертвяка, обломок кирпича со свистом пронесся в метре от него и врезался в окно соседнего здания, с оглушительным звоном разбивая стекло. Осколки разлетелись во все стороны сверкающим облаком.

— Ой, — тихо пискнула Настя, широко распахнув глаза и прикрыв рот обеими ладошками. — Я не хотела!

— Я знаю, — быстро успокоил я, вглядываясь в реакцию мертвяков.

Звук разбитого стекла эхом разнёсся по пустынной улице, отразившись от стен и, казалось, многократно усилившись. Мертвяк, в которого она целилась, мгновенно развернулся и пошел к разбитому стеклу, издавая утробное рычание. Хуже того, из-за угла появились ещё несколько тварей, привлечённых грохотом. Надо было валить отсюда, пока здесь не появились мертвяки побыстрее.

— Тренировку придётся отложить, — я быстро подхватил Настю на руки, чувствуя, как её маленькое сердце колотится о рёбра. — Давай-ка убираться отсюда.

— Я всё исполтила? — прошептала она мне на ухо, пока я быстрыми шагами отступал к перекрёстку.

— Нет, что ты, — я крепче прижал её к себе. — Ты была великолепна. Просто мы немного не рассчитали. Зато теперь знаем, насколько ты сильная. Осталось только поработать над прицелом.

Мы скрылись за углом здания и петляли по запутанным дворам, пока не оторвались от преследования. Когда угроза миновала, я опустил Настю на землю и позволил ей идти самостоятельно, не выпуская, впрочем, её маленькой ладошки из своей руки.

— Ты устал? — спросила она, когда оказалась на земле.

— Нет, всё в порядке, — улыбнулся я. — Просто решил, что ты уже достаточно взрослая, чтобы ходить самой.

Это явно польстило её самолюбию — она расправила плечи и зашагала увереннее, словно выросла на пару сантиметров. Теперь мы двигались осторожнее, избегая открытых пространств. Я старался выбирать маршрут через дворы и узкие проулки, где риск столкнуться с большим количеством мертвяков был минимальным.

Через двадцать минут такого пути мы достигли небольшой детской площадки, откуда уже был виден наш пункт назначения. Сквозь проржавевшие прутья ограды просматривалось серое двухэтажное здание с поблекшей вывеской полицейского участка. Мы укрылись за покосившейся горкой, откуда открывался неплохой обзор на территорию отделения.

Я застыл, мгновенно оценив ситуацию. На огороженной территории вокруг здания толпилось не меньше сорока мертвецов. Они беспорядочно бродили по двору, натыкаясь друг на друга и на полицейские машины с разбитыми окнами. Некоторые носили остатки полицейской формы — видимо, бывшие сотрудники участка, другие были в гражданской одежде, вероятно, те, кто пытался здесь спрятаться.

— Вот дерьмо, — прошептал я, инстинктивно прикрыв ладонями уши Насти, чтобы она не услышала это слово.

Но было поздно. Она отвела мои руки и, глядя на толпу мертвецов, так же тихо, но с потрясающей серьезностью, произнесла:

— И плавда дельмо…

Диана Соболева…

Холод металлического стола пробирался сквозь тонкую ткань больничной рубашки, заставляя кожу покрываться мурашками. Диана медленно открыла глаза, тут же зажмурившись от резкого света медицинских ламп. В висках пульсировала тупая боль, а в горле стоял привкус железа и химикатов.

Она попыталась поднять руку, чтобы прикрыть лицо от света, но запястья не сдвинулись с места — тяжелые фиксаторы удерживали конечности прижатыми к холодному металлу. Диана дернулась всем телом, а ремни на груди и бедрах только сильнее впились в кожу.

— Спокойно, — произнес невидимый мужской голос где-то справа. — Пациентка пришла в сознание. Увеличить дозу до двадцати миллиграммов.

Диана повернула голову и сквозь расплывающуюся пелену разглядела мужчину в белом халате, который регулировал какой-то прибор рядом с капельницей. Его лицо, скрытое медицинской повязкой, казалось застывшей восковой фигурой с холодными внимательными глазами.

— Где я? — хрипло выдавила она, пытаясь сосредоточиться на окружающем пространстве. — Что происходит?

Вместо ответа белый халат повернулся к невидимому собеседнику:

— Реакция на успокоительное минимальная. Показатели продолжают расти.

— Какого черта? — голос Дианы окреп, наполняясь яростью. — Отвечайте, когда я задаю вопрос!

Она снова дернулась, напрягая все мышцы, и ремни опасно заскрипели. Где-то пискнул какой-то прибор, и в помещении сразу стало суетно: еще два человека в халатах появились в поле зрения, один из них держал шприц с прозрачной жидкостью.

— Вы находитесь в безопасности, — наконец ответил первый, подходя ближе. — В защищенном бункере, под медицинским наблюдением. Меня зовут доктор Васильев. Вас привезли сюда в крайне нестабильном состоянии.

— Макар, — имя само сорвалось с ее губ. — Где Макар?

Врачи переглянулись, и один из них поднес руку к уху, где, видимо, был закреплен крошечный наушник.

— Этот вопрос не в нашей компетенции, — уклончиво ответил Васильев. — Сейчас нам нужно стабилизировать ваше состояние. Вы понимаете, что с вами происходит?

Диана прислушалась к себе. Внутри словно бушевала буря, готовая вырваться наружу. Ярость пульсировала в каждой клетке тела, а сердце стучало, как сумасшедшее. Она чувствовала странную раздвоенность — будто внутри нее поселилось что-то чужое, голодное, безжалостное. Оно требовало действий, разрушения, выхода для кипящей энергии.

— Со мной все в порядке, — процедила она сквозь зубы. — Просто развяжите меня.

— Боюсь, это невозможно, — Васильев покачал головой. — Ваше состояние…

Договорить он не успел. Диана сосредоточилась, активируя свои способности, и вокруг нее мгновенно возникло силовое поле — сначала почти невидимое, но затем все более плотное, с желтоватым оттенком. Ремни, удерживающие ее, натянулись до предела, а затем лопнули с громким треском.