Я чувствовала пламя, но оно не обжигало. Эш заплакал сильнее. «Пока, мама. Пока, Исайя». Он задохнулся от своих слов. Пламя не причинило вреда Исайе. Мэдди всегда говорила, что мое прикосновение не убило Исайю. Тогда, прямо сейчас, оно не причинит вреда Эшу. Оно сдержит тьму. Сглотнув, я положила руку на спину Эша. Я хотела оторвать ее. Я хотела оторвать ее. Но я оставила ее там. Эш замер. Он посмотрел на меня. Он вытер слезы и откинулся назад. Я держала руку на его спине. Я не знала, когда убрать ее, поэтому просто оставила ее там.

«Я не это имел в виду», — сказал Эш. Река была медленной. Я не сводил глаз с ряби. «Ты совсем не такой, как Папа», — заявил он. Я замер, и что-то в моей груди поднялось. Тяжёлый груз, который я там чувствовал, казалось, исчез. Эшер вытер глаза, затем он наклонился к моей руке на своей спине. «Ты будешь чертовски хорошим отцом, Флейм». Я чувствовал, как моё сердце билось всё быстрее и быстрее, проталкивая пламя всё сильнее и сильнее через мою кровь... оно не сгорало... « Я не имел в виду то, что сказал. Ты будешь действительно чертовски хорошим папой». Лицо Эша покраснело. Я больше не чувствовал его взгляда на себе. «Ты был чертовски хорошим отцом для меня, Флейм. С тех пор, как ты забрал меня у Папы... ты...» Он фыркнул. «Ты был для меня большим Папой, чем он когда-либо был». Я не знал, как ответить. Я не знал, что, блядь, сказать.

Эш снова заговорил. «Я просто облажался». Эш ударил себя по голове ладонью. «Здесь. Я весь облажался». Рыдание вырвалось из его горла. Эш наклонился в сторону, и его голова ударилась моей грудью. Его руки обвились вокруг моей талии. Он чертовски плакал у моей груди. Я зажмурился. Я почти оттолкнул его. Но я увидел Мэдди на берегу реки. Она кивнула мне. Проталкиваясь сквозь комок в горле, я обнял его обеими руками. «Мне жаль, Пламя. Мне так чертовски жаль». Я дышал сквозь жар пламени. Я не сводил глаз с Мэдди. Я видел ее живот, нашего ребенка… нашего ребенка.

Я не знаю, как долго Эш плакал. В конце концов, он отстранился и вытер щеки. Мэдди сказала мне вчера вечером, что Эш не думала, что я хочу его как брата так же сильно, как я хочу Исайю. Она сказала мне, что я должна сказать ему, что он неправ. «Я хочу тебя как брата», — сказала я. Эшер посмотрел прямо на меня. Я опустила глаза, чтобы посмотреть на воду, проводя пальцами по ручью. «Я не любила Исайю больше. Я тоже хочу тебя как своего брата».

Эш выдохнул. «Я тоже рад, что ты мой брат», — сказал он в конце концов. Я кивнул и вылез из реки. Моя одежда была мокрой, но мне было все равно. Погода была теплая. Вода не была холодной. Мне было бы все равно, если бы она была.

Я пошёл по берегу реки. Мои ноги ослабли. Но теперь мне стало легче дышать. Я мог, блядь, дышать. Мэдди подошла. На ней было фиолетовое платье. Я мог видеть её живот под тканью. Платье облегало её живот. Я не замечал, во что она была одета раньше. Её длинные чёрные волосы свисали по спине. Её лицо было красным от слёз

, как и её глаза. «Пламя», — позвала она и подошла ко мне. Она протянула руку. Я схватил её за протянутую руку и притянул к своей груди. Мэдди издала звук, похожий на рыдание. Я быстро опустил взгляд. Я не понимал, что это значит, если ей было больно.

«Ты так давно меня не обнимал», — сказала она. «Ты обнимал меня, прижимал к себе». Я подумал о ней в больнице, о том, как она без сознания в огне. Я закрыл глаза, пытаясь выкинуть эти чертовы образы из головы. «Пламя?» — голос Мэдди вернул меня прямо сейчас. Она всегда возвращала меня. Я открыл глаза и посмотрел на жену. Она улыбнулась, отчего весь воздух вышибло из моих легких. «Я люблю тебя», — прошептала она.

«Я тоже тебя люблю». Я опустила глаза, чтобы посмотреть на ее живот. Наш ребенок, наш ребенок был там. Как и Исайя, Мэдди хотела бы, чтобы я держала нашего ребенка, как я делала с Исайей. Ты не причинила ему вреда, голос Мэдди повторял в моей голове.

Я не причинил ему вреда. Я не причинил ему вреда.

«Ашер». Мэдди отпустила мою талию и обняла Ашера. Он обнял ее в ответ. «Я так рада, что ты пришел».

«Я тоже», — признался Эш, встретившись со мной взглядом.

Я повернулся и увидел приближающихся АК и Викинга. «Ты в порядке, брат?» — спросил АК. Я кивнул.

«Блядь!» — сказал Викинг, тихо насвистывая. «Ты вернулся? Мы вернули наше Пламя?»

«Я не понимаю, что ты имеешь в виду», — сказал я в замешательстве.

Викинг улыбнулся и потер руки. «Вот он. Вот он, черт возьми!» Я все еще не понимал, что говорит Викинг — я часто не понимал. Мэдди взяла меня за руку. «Ебаный феникс из пепла», — сказал Викинг, качая головой. Викинг посмотрел на маму Райдера. Я не знал, зачем она здесь. Я не помнил, чтобы она была здесь во время путешествия. «Вот видишь эту Рут! Я могу быть вся такая поэтичная и все такое».

«Да, настоящий, мать его, Вордсворт», — сказал АК.

«Кто это?» — спросил Викинг. АК схватил Викинга за руку и повел его обратно к фургону. Я устал, когда мы пошли за ним. Эш пошел за нами. Мэдди забралась в фургон. Рут и Эш тоже. Но я оглянулся на реку в последний раз.

«Покойся с миром, Исайя», — прошептал я, а затем забрался в фургон рядом с Мэдди. Я притянул ее к себе и обнял за плечи. Она была мне нужна рядом. Она была мне нужна больше, чем когда-либо. Я уставился на ее лицо, когда фургон выехал на дорогу. Она была чертовски красива.

«Ты в порядке, детка?» — спросила она.

Я хотел что-то ей сказать. Но я не знал, как выкинуть это из головы, как это произнести. Поэтому я кивнул и вдохнул ее запах. Мэдди наклонилась так близко, как только могла. Ее живот почти коснулся моего. Мои руки сжались в кулаки. Я хотел прикоснуться к нему. Я хотел прикоснуться к тому месту, где рос наш ребенок... но я не мог. Пока нет.

Мы ехали уже некоторое время, как вдруг Эш крикнул: «АК. Стоп!» АК быстро съехал на обочину. Эш смотрел в окно.

«Что такое, малыш? Ты в порядке?» Эш потянулся к дверной ручке и рывком открыл ее.

«Пламя», — сказал Эш. Я двинулся к двери. Он смотрел на дом. Я не знал, чей это был дом. Но потом я увидел деревья. Я увидел дорогу. Моя гребаная грудь хотела разорваться надвое. «Они построили новый дом поверх нашего», — сказал Эш. Это был наш дом. Моя кровь чертовски похолодела, когда я подумал о подземном погребе.

Этот дом не был похож на наш. Этот был белый. У него было крыльцо. Он был хороший, не то дерьмо, в котором мы жили. Внезапно дверь открылась, и выбежали двое детей. Я, блядь, затаил дыхание, когда они выбежали во двор. Они смеялись... дети смеялись . Я не мог оторвать от них своих, блядь, глаз. Никто никогда не смеялся в нашем доме — никто, кроме моего папы. Девочка подбежала к качелям из покрышки, висящим на нижней ветке дерева.

Эш втянул воздух. «Вот где я нашел свою маму», — сказал он, указывая на дерево, на котором висели качели из покрышки.

«Ашер», — прошептала Мэдди и обняла моего младшего брата.

«Вот где она умерла, Мэддс. Вот где она повесилась… там я ее нашел мертвой». Эш опустил голову и провел рукой по лицу. «Там, где этот ребенок смеется… там умерла моя мама».

Дверь дома снова открылась. Из дома выбежала женщина. У нее были короткие светлые волосы. Она побежала к детям. Они убежали, снова смеясь. Я не узнал то, что увидел. «Почему они смеются, если она гонится за ними?» — спросил я Мэдди.

Мэдди тоже посмотрела на дом. «Потому что они счастливы», — сказала она. «Вот такими и должны быть семьи. Счастливыми. Свободными. Они играют».

Я не понимал, как люди могут так себя вести. У меня никогда этого не было. Я продолжал наблюдать за ними, гадая, сохранили ли они подвал Папы. Гадая, заперла ли их мама в их комнатах, без одежды и кровати.

«Посмотри, как она их любит, Пламя. Посмотри, как она любит своих детей», — сказала Мэдди и положила голову мне на плечо. Я притянул ее к себе. Мой живот чувствовал себя чертовски странно, наблюдая за ними. Моя грудь была теплой. Я не мог понять, было ли это пламя или нет. Это было не похоже на него. «Так будет и с нами». Я посмотрел на Мэдди, на ее живот. Она потерла рукой живот. «Когда у нас будет наш ребенок, мы будем счастливы. Мы будем любить нашего ребенка и беречь его».