— Говори, пепел.

Проклятые слова вплелись в воздух. Они не были громкими — но отозвались эхом в костях.

Копьё у него задрожало и взорвалось превращаясь в пепел.

Парень закричал — и упал на колени.

Судья поднял руку:

— Победа — Прах.

Я не смотрел на него. Я слышал только, как он выдохнул:

— Это… нечестно.

Нет. Это — старо. Древнее, чем ваша магия. Грязнее. Правдивее и точно сильнее.

После третьего боя, где я всего лишь рассыпал по земле соль из мёртвых озёр и противник внезапно забыл, где он находится, судьи переглянулись.

— Слишком мало информации, — сказал один. — Его школа не зарегистрирована.

— Неважно, — буркнул другой. — Пока он соблюдает правила.

Третий судья — женщина в чёрно-синих одеждах, с пронзительным взглядом — не сказала ничего. Только записала что-то в свиток.

Я чувствовал: она знает. Или догадывается кто я такой.

Но до полуфинала меня никто не тронет.

Ночью я сидел в своей комнате. Маска лежала на коленях. Варвара стояла у окна, закутавшись в плащ.

— Они начинают бояться тебя — сказала она.

— И это только пепел, — ответил я.

— А ты? Боишься?

Я взглянул на неё.

— Я боюсь только одного. Что забуду, зачем начал всё это. А так, конечно же нет! Если бы я боялся, всего этого бы не было и мы бы с тобой не прошли путь от того леса до столицы.

Она подошла, положила руку мне на плечо:

— Тогда я напомню.

Завтра — полуфинал. Завтра — сын великого дома. Завтра — слава или смерть. Но сейчас — тишина.

Я одел маску обратно на лицо.

Чёрная зола не горит. Но она помнит, как это было, когда пепел говорил с миром…

Толпа на арене уже не гудела как раньше — всё было иначе. На трибунах не просто ждали крови — ждали подтверждения легенд о новом маге пепла.

Многие не верили, что он настоящий. Что он — истиная угроза.

Что этот безымянный в маске из чёрной золы не просто странный боец, а нечто большее. И страшнее.

Полуфинал.

С другой стороны арены вышел юноша. Высокий, в серебристой мантии, на которой сиял герб Дома Валест. Один из древнейших родов Империи. Его звали Клер Валест — сын архимагистра, наследник политической школы Чистоты, любимец магической знати.

— Имя? — спросил судья.

Клер не ответил. Он просто посмотрел на меня и ухмыльнулся.

— Думаешь, если спрячешься за золой — она скроет твою грязь?

Я молчал.

— Ну что ж, — он поднял жезл, сделанный из слоновой кости и окованный пламенем, — сожжём её до конца.

Судья махнул рукой. Бой начался.

Он атаковал первым. Поток белого огня вырвался из жезла — не просто магия, а родовая сила, сформированная веками. Сила чистоты, изгнания проклятых, выжигания всякой тьмы.

Я отступил. И не спеша коснулся земли ладонью.

— Говори, пепел, — прошептал я.

Вокруг поднялась завеса дыма — тягучего, с запахом палёной земли. Огонь Клера прорезал её — но не добрался до меня. Он прошёл сквозь меня, как сквозь пыль.

— Иллюзии? — Клер нахмурился.

— Нет, — сказал я спокойно. — Истина во плоти.

Он взвёл жезл обеими руками и швырнул его в небо. Над ареной появился знак: круг света, охваченный лентами рун. Они начали вращаться, ускоряться. Заклинание высшей школы.

Толпа взорвалась от восторга. Я всё ещё стоял, будто ждал чего-то.

И вот — его огонь ринулся вниз.

Я закрыл глаза. Когда я снова их открыл — мир был чёрно-белым.

Время шло медленно. Я видел каждую искру, каждый клочок света. И видел, как они умирают, касаясь меня.

Пепел принял их. Проглотил. Пожрал.

Я раскрыл руки. Магия вышла из меня огнём.

Огромный силуэт из чёрного пепла поднялся позади меня — человекообразный, но без глаз, без лица. Он расправил крылья из пыли и закрыл ими небо.

— Что ты сделал?! — Клер отступил, впервые — в панике. — Это… это запрещено!

— Нет, — сказал я. — Это было давно забыто.

Я направил руку вперёд. Тень сгустилась. Воздух стал вязким.

Маска на моём лице треснула.Толпа увидела моё лицо.

Кто-то вскрикнул, кто-то встал, а кто-то — узнал.

— Это же он… — прошептала женщина на трибуне. — Тот самый глава… из дома Пепла…говорят он последний из рода Волковых

— Но они… они исчезли…

Клер снова атаковал — но руны не сработали.

Его жезл закоптился, как щепка. Он рванулся впритык, но я поймал его за запястье.

— Мы возвращаемся, — прошептал я. — Один за всех.

И разжал пальцы. Он упал. Не мёртвый. Но поражённый и не мог больше двигаться.

Судья долго молчал.

— Победа — Прах…

Толпа не аплодировала. Толпа молча смотрела.

Я надел треснувшую маску обратно. Она держалась. Пока.

А за мной шёл мой пепел и с каждой секундой он собирался крепче.

В этот день весь город узнал моё истинное лицо.

И понял: началось. После полуфинала арена словно онемела. Люди не знали — аплодировать или бежать.

Моё имя всё ещё не объявили. Только судья повторил:

— Победа — Прах.

Слово, будто случайно сказанное, стало символом.

Так и начали шептать в переулках:

— Ты видел Прах?

— Это он.

— Пепельный… Род Волковых вернулся.

В магической академии, что стояла над ареной, вспыхнули совещания. Архимаги, сивые старики с кольцами и регалиями, спорили громко:

— Это невозможно. Школа Пепла была уничтожена.

— Но он пользовался её заклинаниями. Прямо на нашей арене.

— Что за безумие! Он бросает вызов основам!

— Или возвращает то, что было утеряно.

В зале знати — другая паника.

Лорд Серов, глава клана Серых Псов, наблюдал бой из своей ложи. Его лицо не дрогнуло даже тогда, когда магия Пепельного расплавила воздух.

— Он хочет играть с нами на равных, — тихо сказал Серов, медленно наливая себе вино. — Что ж. Пусть приходит за своей судьбой. Мы её уже написали.

Я вернулся в старое убежище в подвале храма.

Варвара ждала меня, не скрывая волнения.

— Ты знаешь, что сделал?

— Да.

— Теперь они будут охотиться. Ты им не просто бросил вызов — ты ткнул пальцем в их лицо.

— И не отвернул глаза. Я всегда смотрю всем прямо в глаза.

Она хотела что-то сказать, но только сжала мою руку.

— Тогда мы пойдём до конца. Вместе. С самого начала и до самого конца. Весь путь

На следующий день в городских лентах появилась запись.

Анонимный маг, скрывавшийся под маской, допускается в финал Турнира Масок.

Но самое важное было не это. Внизу, мелким шрифтом:

«Горожане официально требуют открыть его имя.

Если он хочет бороться за сердце Империи — пусть не прячется».

И тогда я сам поднялся на трибуну и впервые сказал:

— Меня зовут Пепельный. Наследник школы, которую вы пытались забыть. Я — не угроза. Я — напоминание о былом прошлом.

Толпа испуганно молчала.

Но кто-то в глубине трибун выкрикнул:

— Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел!

Один голос. Потом второй. И третий.

Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел! Да здравствует Пепел!

И в этот момент, где-то в ложе, советник Серова спросил:

— Что нам делать?

Серов только улыбнулся:

— Пепел летит по ветру. Но ветер — всё ещё наш. Мы им управляем, а значит укажем пеплу нужное нам направление…

Я стою на краю арены.

Под ногами — гладкий камень, холодный от утреннего тумана. Над головой — шепот толпы, что затаила дыхание. Тысячи глаз смотрят в центр, туда, где я — не просто воин, не просто тень, а символ того, что должно было остаться пеплом.

Моя маска треснула в прошлом бою. Теперь лицо открыто. И они знают, кто я такой на самом деле. И мне плевать на них. На каждого из этой толпы в данный момент.

Соперник выходит первым. Он — сын графа Синевича, знатного и старого рода. Его мантия расшита рунами, лицо спокойно. Он моложе меня. Точно богаче. И всё в его взгляде кричит: ты не должен быть здесь.

А я — здесь.