– Задаток, – потребовал курьер.

Чёрный достал пачку в обёртке. Мятую бумагу покрывали пятна, словно на ней разделывали рыбу.

– Семь тыщ марок, как договорились.

Курьер пересчитал купюры, прислонившись к стене под нарисованным синим уродом – глаза-тарелки, уши-трубочки, десяток рук и ног. Надпись гласила: «Я СУРИАНИН. СЪЕМ!». Выше лучилось кривое солнце с зубастой пастью: «ЗВЕЗДА СУРИЯ».

– Хочешь – погляди, как их пакуют.

– Пожалуй. Мне важно, чтобы груз на поворотах не смещался.

– Лифт здесь.

Кабина полетела вниз по направляющим.

* * *

Второй контейнер озадачил биоинженера. Группа оплодотворения сработала на совесть, нареканий к яйцеклеткам не возникло, но при чтении русский станок раз за разом выбрасывал странный текст:

/// РЕГИОН: нижний Египет. СРОК: ок. 2800 г. до н.э. ПОЛ: женский. ПРИМЕСИ: нет. СЕРИЯ: неизвестная

Все пять контрольных образцов, выбранных по схеме, давали одинаковые результаты, включая неуточнённый дефект памяти.

– Что это значит? – привязался младший.

– Если верить машине, генотипу около… шести тысяч лет. – Инженер чувствовал себя неловко и от этого злился. – Это египтянка, причём совсем не сегодняшняя.

– Ясно, вынули гены из мумии!

– Э-э, не всё так просто, малый. Из мумий мало что можно извлечь. Во всяком случае, не полный набор. Вот если человека заморозить…

– Может, машина сбилась?

– Я перепроверил – читает точно.

– О-бал-деть!.. А это плохо или хорошо, если яйцо такое старое?

– Скорей хорошо. В древности не было радиоактивного заражения, искусственных химикатов… Ноль мутаций или около того. То есть из яиц должны вырасти очень здоровые овцы. Но где раздобыли клетки древних египтян?

– Она попала в плен, – предположил старший, – и её увели в рабство. Куда-нибудь, где были ледники. Убежала и замёрзла, а сейчас её отрыли!

– Ледников уж давным-давно нет. Только на севере.

– Она была хорошенькая, – вздохнул младший, любуясь стройной смугловатой девушкой с миндалевидными глазами, которая грустно смотрела на него с экрана. Даже белое пятно на голени её не портило. У неё были небольшие острые груди, изящная талия, и красивые ножки.

Старший первым услышал приближение лифта.

– Оп! у нас гости.

– Сам Чёрный, – сдавленно промолвил младший.

– Что за морда наглая с ним привалила?.. – Старший набычился, искоса глядя на желтоволосого типа. Тот с надменной скукой осматривался в подземелье, не отличая людей от меблировки и приборов.

Хотя старшему случалось бить и даже убивать, выражение лица его стало лживо-приветливым, едва он встретился с выпуклым водянистым взглядом гяура.

* * *

Груз отправляли с заброшенного шоссе. ведущего к Бельфору. Курьер заставил Чёрного понервничать – он долго закреплял контейнер с яйцеклетками, проверял привод несущего ротора, гонял мотор в разных режимах, велел долить горючего и масла. Ночь перевалила за середину, когда миниатюрный автожир с едва слышным стрёкотом разбежался – и растаял в чёрном небе.

– Неверный пёс, – буркнул Чёрный вслед. – Я думал, он никогда не взлетит! И чего возился?.. крутолёт исправный!

– Сотерель – контрабандист надёжный, – вступился за белого помощник негера. – Много чего возил через кордон – наркоту, деньги. Я слышал, он и людокрад умелый. Доставлял в зону девочек и мальчиков, на заказ.

– Это хороший барыш. Его что, ранили? или сорвался?.. Не пойму, с чего он взялся за дешёвую работу.

– Наверно, нет жирных заказов. Летает, чтоб не потерять сноровку. Ночной орёл! Перемахнёт кордон понизу, погранцы и не заметят. Сядет у Невшательского озера… Он всегда возвращается.

– Уважаю, – скупо одобрил курьера Чёрный.

Через неделю в швейцарском Люцерне, в клон-центре федерации овцеводов отдел доставки формировал партии отборных яйцеклеток для экспорта в инопланетные колонии. Как сюда попали боксы из контрабандного контейнера, как они замешались в ряды легального товара – знали лишь несколько человек, но они ни с кем знаниями не делились. Просто упаковывали и маркировали, в душе тихо радуясь побочному доходу, не облагаемому налогами.

Неизвестная серия давностью 6000 лет была отмечена как «северная афро W44», снабжена подложными сертификатами и разлетелась врозь по ближним и дальним звёздными системам, чтобы там превратиться в милых стройных овечек с миндалевидным разрезом глаз.

* * *

Иньян был обнаружен тысячу лет назад, ещё при наблюдениях с Земли, и долго носил имя «Gliese 581 c». С выходом в космос земляне сперва освоили ближние системы, а до Глиз Желанной дотянулись позже, в XXVIIвеке.

Обшарив систему Глиз 581, в ней нашли восемь планет; из них пять (с Иньяном) годились для добычи ископаемых. Пока на дневной половине Иньяна развивались плантации и поселения, георазведчики картографировали и зондировали остальные перспективные планеты. Всё шло к тому, что вскоре от Глиз к Солнцу полетят громады-рудовозы.

Тут в планах звёздных разведчиков пришёл черёд изучить поближе Сириус и Процион. Прежде этими горячими светилами пренебрегали – мол, стоит ли тратиться на бесполезные системы? они кратные, «экоорбиты жизни» у них нестабильны… Но рискнули.

Результатом стал злосчастный 2844 год, когда земляне на своей шкуре почувствовали, что они не одиноки во Вселенной. С тех пор земная экономика была посвящена войне.

Проект «Гео-Глиз» застрял. Однако разведку планетных богатств остановить нельзя – ещё пригодятся! Отряды астрогеологов продолжали поиск.

– Самый удобный случай подстеречь нас, – негодовал крашеный Бен Баггер, когда утром 7 марта остатки битых Запад-B-2 и B-3 собирались эскортировать катера георазведки на Маундер, шестую планету, лежащую за каменным поясом. – На виду у дрейферов, тихим ходом, с этими безоружными болванками! Ребята, все написали завещание?

– Час туда… Часов семь на высадку… Сборы, канитель – это два часа. И час обратно, – считал кто-то вслух. – К ужину вернёмся.

– Если Бог над нами сжалится. – Бен, побывав под первым ударом стай Маяка, ещё не избавился от ощущения близкой смерти.

– Расслабься, Бен. Нам придан фрегат, это сила!

– Главное, не забыть памперс. Полдня взаперти в коконе – большое испытание для мочевого пузыря.

Квадратило всех, от бодряков до паникёров. Раз ты нанялся в космическую армию, будь любезен идти в рейд, даже если чутьё подсказывает: «Лезь под койку».

– Неужели нельзя отложить дела геологов, пока здесь космоносец?

– Им платят за полевые работы. Отсидка на базе не в счёт. Опять-таки, их компании ждут отчётов, чего и сколько найдено. Отговорки о сирианах не принимаются.

Бен спросил было: «А вы видели, как…», но смолчал. Все отлетавшие видели, как. Необстрелянных тут не было.

Отряд выстроился эскортным цилиндром, прикрывая катера; на своё место в строю выплыл фрегат. Тронулись на ½ маршевой скорости. Вышли в промежуток орбит Иньяна и Триты. Тогда капитан фрегата вскрыл конверт и прочитал с удовольствием: «Курс на Вентуру». Четвёртая планета двигалась сейчас по ту сторону звезды. Если кто-то ждал их у Маундера, ему облом!

– Все строем за мной! Над Глиз – развернуть строй.

Пилоты оживились. Глядишь, и к обеду успеем! Конечно, на Вентуре атмосфера та ещё – ядовитая и плотная, с вечными бурями, – но геологи умеют в неё нырять.

В подъёме над плоскостью системы все тщательно вели телеметрический поиск. Составные части метеорного потока здорово осложняли слежение. Где гарантия, что матка не подпустила в рой своих дрейферов?