«Провожу анализ. Артефакт S-класса. Привязывается к энергосистеме владельца. На данный момент настройка не выполнена», — дала информацию Гисс, а я почувствовал, как токи энергии от Светоча начали проникать в меня, изучая.

«Это не опасно?»

«Стандартная процедура, не вижу никаких отклонений от нормы, но времени займет больше, чем обычно — слишком сложная структура».

«Запускай, лишним не будет», — согласился я и, попрощавшись со своими уже бывшими спутниками, отправился в ту сторону, куда указывал «компас».

И тут меня накатило острое чувство одиночества, а с ним пришла и неуверенность в себе. Больше мне не на кого было полагаться.

Теперь всё сам…

Ведущий меня к запертому миру «компас» расстояние не показывал. Только направление. Если бы я пошел с Дьяром в крепость, мой путь растянулся бы минимум на четыре месяца. Два до «Крепости» и еще столько же, чтобы пройти уже знакомой дорогой к «ускоренному» миру…

Без флаера и товарищей мне казалось вовсе невозможным. Осталось только идти напрямик, и здесь мне повезло — «темница» на глобальной карте Миров Хаоса казалась в том же секторе. Неблизко, но на вскидку эта дорога всё равно в два раза короче вырисовывалась. На легкий переход я предусмотрительно не рассчитывал. И не случилось.

Где-то мне везло — препятствием были обычные чудища, животные и относительно безопасные ксеносы. Реже люди. Несколько раз встречались миры с разрушенными порталами. Тратить на них дефицитные портальные артефакты было бы безумием. Хорошо, если хватит оставшихся трех… Латте, способной удерживать портал открытым, у меня под рукой не было, но зато была Гис…

— Ты сможешь удержать портал в равновесии, — настаивал я.

Теперь уже был верен на сто процентов. И дело не столько в информации, что мы получили из «купели», а сколько в ментальном блоке самого симбионта. Раньше я об этом мог только догадываться, но последние события «раскрыли мне глаза». Базовая программа Гисс, прописанная в её инстинктах, запрещала ей брать тело пользователя под контроль. Только на микроскопический период, исключительно в экстренной ситуации и с разрешения или прямого приказа реципиента.

Ловушка, в которую меня пыталась поймать Сеть, — по факту суицид. Но даже когда я потребовал от симбионта выполнить приказ… Она отказалась — в ход пошли аргументы. Не надуманные, а самые настоящие, описывающие последствия столь беспечного использования «слияния».

Побочки могли быть самые разнообразные… От снижения мотивации к саморазвитию, до полной потери воли к жизни. От локальных повреждений психики, до глобальной фрагментации сознания. Могло случиться так, что перестанешь понимать, где заканчивается псевдоличность симбионта и начинается твоя. В лучшем случае тот самый процесс замещения, на который меня провоцировала меня Сеть, в худшем — полное безумие.

Каждый раз, когда речь заходила о слиянии, Гисс изо всех сил упиралась своими «длинными стройными ножками». И когда тебе всё это разложили по полочкам, приведя неоспоримые доказательства орасности этой затеи, заниматься такой самоубийственной действительностью уже вдруг не хотелось.

Инстинкт самосохранения, подбиваемый симбинтом, требовал обезопасить меня от меня, но я настаивал, понимая, что иначе подведу товарищей. И в итоге после третьего «серьезного» разговора мне удалось — Гисс «сломалась» — как выяснилось, последнее слово всё равно оставалось за мной.

— Хорошо. Я считаю наименее автоматичный способ «слияния», — согласилась она, «поджав губки». — Но совсем без последствий это не пройдет. Ты всё равно пусть и немного перестанешь быть собой… Куда больше, чем это было раньше. Но недостаочно, что бы последствия оказались кардинальными. И все равно огромный это риск… Я не могу просчитать все. В голосе «девушки» послышались плаксивые нотки.

— Я готов к этим риску, — отвечал я, и эта готовность стала определяющей.

Но прежде мне надо было добраться до цели… И сделать это становилось всё сложнее. Чем ближе к «запертому» миру, тем больше аномалий встречается на пути. Теперь я в этом убедился. Не зря его некто выбрал в качестве базы для проведения своего эксперимента. По той же причине и «купель» оказалась в соседнем — выжить здесь было сложно.

Аномальным оказался весь близлежащий к ним сектор. Я наугад прыгал в порталы, поддерживая их до тех пор, пока не убеждался, что местность за ними достаточно безопасна, чтобы тут же не сдохнуть. Нередко приходилось «поджав хвост» бежать, а иногда, забредя в тупик, возвращаться.

Я спешил, но всё равно не успевал. Минуло около месяца. Рацион из сухпайка давно вышел. Приходилось задерживаться, чтобы в наполненных жизнью мирах запастись съестным. Благо Гисс удавалось плотно упаковывать сублимированные ей продукты, а затем выдавать их в виде разбавленных водой отвратительных на вкус пюрешек.

Всё это время она также рассчитывала модель «слияния». Не просто гоняя туда-сюда математические формулы. А экспериментально внедряясь в те или иные отделы моего сознания, чутко реагируя на реакции моей психики. Ощущения были не из приятных, словно кто-то в мозгах ковыряется… Впрочем, почему «словно»? Так и было.

— Ты прав, зайчик, по сути я готовлю операцию на мозге. Необратимую и меняющую твоё отношение к этому миру. Где-то совсем капельку, но местами это будет ощутимая модификация. Вернуть всё на место уже не получится.

— Чем это будет отличаться от «слияния» на планете ратверсов? Тогда ты взяла на себя контроль и бахнула…

— Бахнула. Но там контакт происходил доли секунды, воздействие было незначительным, а реакция сознания минимальна. И это всё равно сильно повлияло на тебя. Нам просто повезло, что это прошло без осложнений. Здесь же мы мгновениями не отделаемся. В этот раз процесс займет десятки секунд, а значит, нужно создать устойчивую модель взаимодействия и минимизировать риски.

— Чтоб я понимал, о чём идёт речь…

— Для тех, кто в танке, поясняю, — усмехнулась симбионт. — После подстройки мы сможем долгое время находится в состоянии слияния. А в перспективе ты и сам сможешь выполнять нужные действия без моей помощи.

— Звучит круто! Напомни мне, почему мы раньше не пользовались этим замечательным способом совершенствования? — усмехнулся я.

— Потому что это может превратить тебя в безмозглый «овощ»? Это не шутки, Егор. Одна ошибка — и ты перестанешь быть… — в голосе Гисс сквозило беспокойство. — Обещай мне, что не будешь больше так рисковать!

— Обещаю. Только в экстренной ситуации.

— В смертельной, Егор! Только если не будет другого выхода…

— Хорошо.

Вот так я всю дорогу договаривался со своим альтер эго, нервничая изо дня в день всё больше. Пока однажды не вывалился в мир, где была спрятана «купель». Зашел, значит, с черного хода. И это радовало. Значит, этим же путем и выбираться будем. Если будет кому выбираться…

До памятного клочка степи добирался еще неделю. Всё это время экспериментируя с местной относительно безопасной живностью и Светочем. Странная эта штука оказалась. Срасталась с тобой, становясь продолжением твоей нервной системы. Любое существо в радиусе пары десятков метров автоматически сканировалось в поисках точек контроля, а заодно считывался его эмоциональный фон. Если пожелать, можно было сквозь уязвимости выстроить мысленный «контакт».

Причем не обоюдный, а доминантный — хочет объект воздействия или нет, но подчиняться придется. Энергии это требовало прорву, но сопротивляться этому воздействию без особой защиты было практически невозможно. Грубое силовое воздействие. Приказ умерить был неоспорим — сердце жертвы послушно останавливалось.

Более тонкие способы манипуляций открывали доступ к памяти и поверхностному слою мыслей… Однако «цель» при этом начинала отчаянно сопротивляться, процесс это был, видимо, не из приятных. Чем организованней и сильнее оказывался разум, тем больше энергии это требовало.