Эта дивная молитва показывает нам, жаждет Дух Святой дать нам понять положение и воспользоваться славными преимуществами истинного удела христианина. Драгоценною Божественною силою Своею Он желал бы держать наши сердца на этой высоте; но, увы! подобно Израилю, мы огорчаем Его нашим преступным неверием, лишая наши собственные души неисчислимых Божиих благословений.
Несмотря на это, Бог всякой благодати, Отец славы, Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, исполнит всякую мельчайшую подробность Своего драгоценного слова как по отношению к земному, так и по отношению к небесному Своему народу. Израиль испытает на себе всю полноту благословений, обещанных ему вечным заветом. Церковь же будет вкушать чудные плоды всего богатства, уготованного ей во Христе вечной любви Господа и предначертаниями Божиими. Кроме того, Утешитель может и жаждет дать всякой верующей душе жить надеждою славного призвания Божия и жизненной силой этой надежды, дабы отвратить сердце от благ сего мира и отделить его для святого служения Богу.
Да поможет нам Господь более горячо желать полного осуществления всего этого, и да научит Он нас нашею жизнью более уподобляться тем, которые нашли свой удел и свой покой во Христе воскресшем и прославленном! Да совершит это, по бесконечной любви Своей, Господь во имя и во славу Сына Своего Иисуса Христа! Последние стихи нашей главы являются заключительными стихами первой части Книги "Второзаконие". Она состоит, как читатель уже имел случай в этом убедиться, в целом ряде речей, обращённых Моисеем к обществу Божию. Последние увещания, полностью согласуясь со всеми остальными, выдвигают вперёд необходимость послушания Богу, - вопрос, к которому не перестаёт возвращаться служитель Божий в своих трогательных прощальных речах к народу.
"Вот, Я предлагаю вам сегодня благословение и проклятие: благословение, если послушаете заповедей Господа, Бога вашего, которые я заповедую вам сегодня, а проклятие, если не послушаете заповедей Господа, Бога вашего, и уклонитесь от пути, который заповедую вам сегодня, и пойдёте вслед богов иных, которых вы не знаете. Когда введёт тебя Господь, Бог твой, в ту землю, в которую ты идёшь, чтобы овладеть ею, тогда произнеси благословение на горе Гаризим, а проклятие на горе Гевал. Вот, он за Иорданом, по дороге к захождению солнца, в земле Хананеев, живущих на равнине, против Галгала, близ дубравы Море. Ибо вы переходите Иордан, чтобы пойти овладеть землёю, которую Господь, Бог ваш, даёт вам, и овладеете ею, и будете жить на ней. Итак старайтесь соблюдать все постановления и законы Его, которые предлагаю я вам сегодня" (ст. 26-32).
Здесь вкратце изложена вся суть первой части этой Книги. Благословение связано с послушанием, проклятие - с непослушанием. Гора Гаризим стоит против горы Гевал, - прообразы плодородия и бесплодности. - Дойдя до 27-ой главы, мы увидим, что гора Гаризим и связанные с ней благословения позабыты; проклятия горе Геваль поражают слух Израиля на горе же Гаризим царит грозное молчание. "Все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою" (Гал. 3,10). Благословение Авраамово может снизойти лишь на стоящих на почве веры. Но этот вопрос будет подробнее рассмотрен нами впоследствии.
Глава 12
Пред нами открывается новый раздел Книги "Второзаконие". После того, как одиннадцатью первыми главами Книги был утверждён важный принцип послушания Богу, мы переходим к рассмотрению практического применения этого принципа к жизни народа, вступившего во владение землёю. "Вот постановления и законы, которые вы будете стараться исполнять в земле, которую Господь, Бог отцов твоих, даёт тебе во владение, во все дни, которые вы будете жить на той земле" (ст. 1).
Особенно важно заставить сердце и совесть признать авторитет Божий независимо от подробностей второстепенной важности. Последние окажут на нас должное действие, если наше сердце научилось в полной и безусловной покорности склоняться пред высшим авторитетом Слова Божия.
При изучении одиннадцати первых глав мы видели, что законодатель старается вызвать именно подобное настроение в сердце Израиля. Прежде всего необходимо было твёрдо установить в глубине души основной великий принцип всякого рода нравственности. Принцип этот, имеющий отношение и к нам, христианам, заключается в следующем: человеку вменяется в непременный долг всецело подчиняться Слову Божию, что бы оно ни приказывало, понимает человек причину этого приказания, или нет, - это безразлично. Один только факт имеет решающее значение: Говорил ли нам Бог? Если Он говорил нам, этого вполне для нас достаточно. Ничего другого нам и не надо.
Пока этот принцип не полностью установлен, или, лучше сказать, пока сердце не управляется исключительно нравственными побуждениями, мы не в состоянии заниматься вопросами второстепенной важности. Если дать свободу своей собственной воле, если позволить рассуждать слепому разуму, тогда в сердце возникнет целый ряд вопросов, тогда затруднения и камни преткновения встретят нас на нашем пути.
"Как!" - воскликнут, быть может, некоторые, - "разве нам не следует пользоваться нашим разумом? К чему же в таком случае он нам даётся?" На это существует два ответа: прежде всего наш разум не представляет в данную минуту того, что было первоначально дано человеку. Вспомним, что в мир вошёл грех; человек - существо падшее; весь его нравственный облик, его разум, его суждение, его ум, все пострадало от грехопадения, которое произошло от того, что человек не придал должного значения слову Господа.
Во-вторых, если б разум не вышел из своего нравственного равновесия, он доказал бы это своим подчинением Слову Божию. На самом деле это не так: разум утратил свои здравые суждения, сделался слепым и крайне развращённым; он не может иметь верного представления о вещах духовных, Божественных, небесных. Если бы этот простой факт оказался понятным, тысячи затруднений исчезли бы с нашего пути, тысячи вопросов получили бы своё решение. Разум есть корень неверия. Сатана шепчет человеку в ухо: "Тебе дан разум, - почему же не пользоваться им? Он был дан тебе именно для того, чтобы руководствоваться им во всех отношениях. Ты не должен соглашаться с тем, что не поддаётся исследованию твоего разума. Как человек, ты имеешь право все подвергать обсуждению твоего рассудка; надо быть сумасшедшим или идиотом, чтобы со слепою верою соглашаться со всем, что тебе говорят!
Что мы ответим на подобные лукавые и опасные доводы? Ответ наш будет прост и решителен: "Слово Божие настолько же выше разума, насколько Бог выше созданной Им твари, или насколько небеса выше земли. Поэтому, когда говорит Бог, должны умолкнуть все рассуждения разума. Когда речь идёт только о словах человеческих, о человеческом суждении или мнении, тогда влияние разума вполне уместно, или, вернее, мы тогда должны пользоваться разумом, чтобы проверить слышимое нами единственным верным словом, - Словом Божиим. Но если мы позволяем нашему разуму обсуждать Слово Божие, душа неминуемо погрузится во мрак неверия, откуда легко скатиться и в ужасную бездну полного отрицания существования Божия".
Нам, другими словами, необходимо сокрыть в наших сердцах следующую великую истину: единым непоколебимым основанием для души служит вера в высший авторитет, в Божественное величие и в полноту Слова Божия. Этого взгляда придерживался Моисей, когда он обращался к сердцу и к совести Израиля. Он был воодушевлён единственною великою целью - заставить народ беспрекословно подчиняться Божественному авторитету. Подвергнуть критике человеческого разума всякое правило, всякое постановление, всякое, одним словом, приказание Слова Божия - это значит отрицать Божественный авторитет, отрицать священные Писания, отказываться от покоя и мира души. Когда же, напротив, действием Духа Божия душа приведена в безусловное послушание Слову Божию, тогда всякая заповедь, всякая фраза драгоценной Книги Божией принимаются, как от Самого Господа, и носят на себе отпечаток важности, присущей Его авторитету. Может случиться, что нам не полностью открыт смысл какого-либо постановления, но вопрос не в этом; нам достаточно сознания, что оно исходит от Бога; это Его слово, - с нас этого довольно. Пока этот великий принцип останется непонятным, пока душа его всецело не усвоит, до тех пор не может существовать твёрдого основания истинной нравственности.
