Так "многократно и многообразно говорил издревле Бог отцам в пророках" (Евр. 1,1). Верующий, принявший Духа усыновления, может сказать: "Отец мой так Себя явил, так говорил, так действовал."
Ничего нет поучительнее и важнее в отношении практического применения в жизни изучения этих великих имён, под которыми являет Себя в разных случаях Бог. Имена эти всегда стоят в тесной нравственной связи с обстоятельствами, при которых они обнаружились; но имя "Я есмь сущий" (Иегова) выражает высоту и глубину, широту и долготу, превосходящие всякое человеческое разумение.
Важно также отметить, что это имя Бог принимает только по отношению к Своему народу. Он не именует Себя так, обращаясь к фараону. Говоря с ним, он принимает величественное и внушительное имя "Господа Бога евреев", являя этим Свою связь именно с тем народом, который фараон старался стереть с лица земли. Этого было достаточно, чтобы показать фараону весь ужас его положения пред Богом. Имя "Я есмь Сущий" мало сказало бы слуху необразованному, не внесло бы сознания Божественного присутствия в неверующее сердце. Когда Бог, явленный во плоти, обратился к неверовавшим в Бога иудеям со словами: "Прежде, нежели был Авраам, Я есмь" (Иоан. 8, 58), они подняли камни, собирались ими побить Сына Божия. Только истинно верующая душа может в известной степени испытать могущество и оценить всю силу несравненного имени: "Я есмь Сущий".
Такая душа может радоваться слыша из уст благословенного Господа Иисуса такие изречения, как например: "Я есмь хлеб жизни", "Я есмь свет миру", "Я есмь добрый пастырь", "Я есмь воскресение и жизнь", "Я есмь путь и истина и жизнь", "Я есмь истинная лоза", "Я есмь Альфа и Омега", "Я есмь светлая и утренняя звезда". Одним словом, Он может взять каждое божественное имя, полное превосходства и красоты, и поставить перед ним "Я есмь"; и в этом человек найдёт Иисуса, Которым он будет восхищаться, Которого будет обожать и Которому будет поклоняться.
В имени "Я есмь Сущий" есть необычайная привлекательность и такая широта, которую невозможно выразить человеческим языком. Каждый верующий может найти в нем то, что соответствует его собственной духовной нужде, каковой бы она ни была. Нет никакого закоулка на пути христианина в пустыне, нет ни одного душевного переживания, нет ни одного явления в его состоянии, к которому нельзя было бы применить это звание по той простой причине, что ко всему, что бы он ни пожелал, можно поставить надпись "Я есмь Сущий" и найти все это в Иисусе. Как бы немощна, как бы робка душа ни была, имя это заключает в себе невыразимо сладкое для неё благословение. Но хотя Бог приказал Моисею такие слова: "Сущий послал меня к вам" сказать избранному народу Своему, имя это, если мы его рассмотрим по отношению к неверности пред Богом, исполнено бесконечной глубины, дышит действительностью. Если человек, ещё не покаявшийся пред Богом в грехах своих, задумается на минуту над чудным именем этим, он невольно спросит самого себя: "Каково же моё положение пред Тем, Кто зовётся: "Я есмь Сущий?" Если Он действительно существует, что Он представляет Собою для меня?" Я не хочу лишить этот торжественный вопрос его силы, отвечая на него сам; но да проникнется, милостию Божиею, совесть моего читателя этим вопросом; потому что совесть должна быть испытана в этом отношении.
Я не могу докончить эту главу, не обратив внимания моего читателя на важное приказание Божие, заключающееся в 15-м стихе: "И сказал ещё Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь, Бог отцов ваших, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, послал меня к вам. "Вот имя моё на веки, и памятование обо Мне из рода в род". Эти слова содержат в себе важную истину, которую, по-видимому, склонны забывать многие христиане, а именно, что союз Бога с Израилем - союз вечный. И теперь Он тот же Бог Израилев, как и тогда, когда Он посетил народ этот в Египте. Более того: и теперь Бог, без всякого сомнения, занимается им не менее, чем в то время; но выражается это иначе. Слово его ясно и непреложно: "Вот имя Моё навеки". Бог не говорит: "Имя Моё пребудет здесь временно, до тех пор, пока Израильтяне не будут такими, какими они должны быть"; нет, но "Вот имя Моё на веки. И памятование обо мне из рода в род". Читатель должен взвесить все это. "Не отверг Бог народа Своего, который он наперёд знал" (Римл. 11,2). Послушные или непокорные, собранные воедино или рассеянные, явленные пред лицом народов земли или скрытые от их глаз, сыны Израилевы остаются народом Его.
Они - народ Его, и Бог есть Бог их. Повеление, выраженное в 15-м стихе занимающей нас главы, неопровержимо. Исповедующая церковь не имеет никаких причин опровергать те отношения, которые Бог определил сохранить навеки. Будем остерегаться небрежно относиться к этому вескому слову - "навеки". Если мы говорим, что слово "навеки" по отношению к Израилю не имеет значения, то какое доказательство его непреложности мы имеем, когда слово применяется к нам? Непростительно, если Церковь не знает завета, который Бог называет заветом "вечным". Остережёмся пренебрегать торжественным заявлением этим: "Вот имя Моё на веки" Бог желает сказать именно то, что Он говорит; и вскоре пред лицом всех народов земли Он докажет, что завет Ertf с Израилем вечен. "Дары и призвание Божие непреложны" (Римл. 11,29). "Сущий" объявил, что Он Бог Израилев на веки; и все язычники должны будут прийти к познанию этой истины и преклониться пред ней, а также и осознать, что непостижимы пути Божий относительно них, язычников, что все судьбы их так или иначе связаны с этим возлюбленным Богом народом, теперь, правда, судимым и рассеянным.
"Когда Всевышний давал уделы народам, и расселял сынов человеческих: тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых. Ибо часть Господа народ Его; Иаков наследственный удел Его" (Вт. 32,8-9). Сказанное Богом утратило ли значение своё? Отверг ли Иегова "наследственный удел Свой"? Взгляд любви Его не покоится ли ещё на рассеянных коленах народа Израилева, давно потерянных из виду людьми? Стены Иерусалима не всегда ли пред Ним? Прах Иерусалимский не драгоценен ли ещё в очах Его? Чтоб ответить на все эти вопросы, пришлось бы привести великое множество изречений Ветхого и Нового Завета; но здесь не место подробно разбирать этот вопрос. Заканчивая главу эту, напомню только, что христианский мир не должен пребывать в неведении тайны, "что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдёт полное число язычников; и так весь Израиль спасётся" (Рим. 11,25-26).
Глава 4
Нам необходимо остановиться у горы Хорив, "далеко в пустыне", чтоб глубже проникнуться сознанием неверия человека и поразительной, безграничной благости Божией.
"И отвечал Моисей и сказал: а если они не поверят мне и не послушают голоса моего, и скажут: "Не явился тебе Господь"? - Как трудно победить неверие сердца человеческого, и с каким трудом доверяется человек Богу! Соглашается на все, только не на это. Самый слабый тростник, видимый глазом человека, кажется ему прочнее, заслуживает его доверия больше, чем невидимая "Твердыня вечная" (Ис. 26,4). Плоть человеческая склонна пользоваться любым человеческим источником, утолять свою жажду из разбитых водоёмов, только бы ей не пришлось пребывать у скрытого источника "воды живой" (Иер. 2,13; и 17,13).
Казалось бы, все, что видел и слышал Моисей, давно должно было бы положить конец всем его страхам. Объятый пламенем, но несгорающий куст; беспримерное великодушие благости Божией; великие, драгоценные имена Божий; Божественное повеление; уверенность в присутствии Божием - все это, вместе взятое, должно было изгнать всякий страх и наполнить сердце твёрдою уверенностью. Но Моисей продолжал ещё вопрошать, и Бог отвечает ему ещё и ещё; и, как мы это уже отметили, каждый новый вопрос обнаруживает новое доказательство благости Божией. "И сказал ему Господь: Что это в руке у тебя? Он отвечал: Жезл" (ст. 2). Господь желал обратить в Своё орудие Моисея таким, каким он был, и употребить в дело то, что он держал в своей руке. Жезл, которым Моисей пас стада овец Иофора, должен был сделаться орудием избавления Божия и наказания земли Египетской; этот же жезл проложит в море стезю искупленному народу Иеговы; он же изведёт из скалы воду для утоления в пустыне жажды истомлённых полчищ Израилевых. Бог употребляет слабейшие орудия для приведения в исполнение Своих славнейших намерений. "Жезл", "труба юбилейная" (1,Нав. 6,5) "ячменный хлеб" (Суд. 7,13). "кувшин воды" (3 Цар. 19,6), "праща" (1 Цар. 17,50) - все, одним словом, может в руке Божией послужить к осуществлению предпринятого Им дела. Люди полагают, что великие результаты достигаются великими средствами, но не таковы пути Божий. Бог пользуется "червяком" наравне с "палящим солнцем", "растением" наравне со "знойным восточным ветром" (см. Ион. 4).
