Дочери Аарона не пользовались правом есть от "жертвы за грех". Это великое преимущество принадлежало исключительно его сынам; это преимущество прообразно изображало высший вид священнического служения. Есть от жертвы за грех - значило совершенно отождествляться с человеком, приносившим её; для этого требовалась высшая степень посвящения и силы священства, выраженная в прообразе "сыновей Аароновых". В описываемом нами случае Аарон и его сыны, однако, не оказались способными устоять на высоте своего святого призвания. Так должно было бы быть; но этого, однако, на самом деле не было. "Это случилось со мною", - сказал Аарон. Прискорбная, достойная всякого сожаления ошибка! И, однако, сказано: "услышал Моисей и одобрил". Лучше открыто и искренне признаваться в нашем падении и в нашей небрежности, чем воображать, что мы обладаем духовною силою, когда на самом деле этого не существует.
Итак, десятая глава книги Левит начинается описанием сознательного греха и кончается изображением преступления по ошибке. Грех навлекает на себя Божий суд; ошибка покрывается Божественным снисхождением. Относительно возжигания "огня чуждого" ни малейшей снисходительности не могло быть оказано. Это было прямым попранием личного повеления Божия. Великая разница существует, очевидно, между сознательным нарушением определённой заповеди Божией и простой неспособностью вознестись до понимания Божественного преимущества. В первом случае речь идёт о нанесении открытого бесславия Богу; во втором случае человек наносит своей душе вред, лишая этим самого себя благословения. В сущности, не следовало бы совершать ни одного из этих грехов, но разница между ними очевидна с первого взгляда.
Да даст нам Господь, по Своему бесконечному милосердию, блаженство постоянно обитать в сокровенном месте Его святого присутствия, пребывать в Его любви и питаться Его истиной. Это оградит нас от "огня чуждого" и "крепких напитков", т.е. от всякого рода ложного Богопочитания и поощрения наших природных вкусов. Это же сделает нас способными вникнуть во все особенности священнического служения и воспользоваться всеми преимуществами нашего священнического звания. Общение христианина с Богом подобно известному в ботанике растению, не терпящему никакого внешнего прикосновения к себе. Влияние внешнего мира неминуемо сказывается на нем. Оно развивается под благодатным действием небесной атмосферы; при ледяном же дуновении мира и человеческого разума оно непременно увядает. Будем помнить все это, и постараемся всегда жить в священном ограждении присутствия Божия. Там все чисто, там безопасность и блаженство.
Глава 11
Книга Левит, бесспорно, может быть названа "Руководством для священника". Она вполне походит на таковое. Книга эта полна руководящих правил для людей, которые желают проводить свою жизнь в тесном общении с Богом и в радостном служении пред Его лицом. Если бы израильтяне продолжали ходить с Богом-Иеговой, пребывая в благодати, которою Господь извёл их из Египта, они сделались бы для Бога "царством священников и народом святым" (Исх. 19,6). Но этого израильтяне не сделали. Они отдалились от Господа. Они подвергли себя игу закона и не смогли его выполнить. Поэтому Иегове пришлось избрать особое колено, выделить из этого колена особое семейство, из этого семейства выбрать одного человека; ему и его дому было даровано великое преимущество приближаться к Богу в качестве Его священнослужителей.
Преимущества, связанные с подобным положением, были безмерно велики; но это положение было и в высшей степени ответственным. Оно требовало постоянного проявления большой духовной чуткости. "Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его; потому что он вестник Господа Саваофа" (Мал. 2,7). Священнику приходилось не только нести на себе суд за все общество перед Господом, но и передавать обществу Израилеву постановления Божий. Он должен был быть посредником, всегда готовым поддерживать отношения между Иеговою и Его народом. Он должен был не только знать мысли Божий для самого себя, но и уметь пояснять их народу. Все это требовало особой постоянной бдительности, неослабного внимания, непрестанного изучения богодухновенных страниц, дабы всецело проникнуться всеми правилами, суждениями, уставами, заповедями, всеми законами и повелениями Бога Израилева, чтобы быть в состоянии научать общество Израилево тому, что "должно было быть сделано".
Здесь не было места игре воображения, введению более или менее правдоподобных выводов человеческого разума, не было места ловким выдумкам человеческого приличия. Все предписания дышали Божественной определённостью и не допускающей противоречия авторитетностью слова: "Так повелел Господь". Подробное до малейших мелочей и полное пояснение жертв, обрядов и религиозных церемоний не требовало никакой переработки человеческим умом. Ему даже не дозволялось решать, какого рода жертву следовало приносить в тех или иных случаях или каким образом возносить её Господу. Иегова заботился обо всем. Ни общество, ни священник не имели ни малейшего права прибавить или исполнить что-либо от себя; не имели права внушить кому-либо какое бы то ни было произвольное изменение во всем длинном ряде повелений закона Моисеева. Слово Господне управляло всем. Человеку оставалось только повиноваться.
Все это являлось несказанной милостью для послушного Богу сердца. Нельзя в достаточной мере оценить преимущество, которое дано нам в доступном для каждого из нас пользовании Божьими чудесами и в возможности черпать в них изо дня в день самые полные указания касательно всех подробностей нашей веры и нашего служения. Разбитая воля, смиренный дух, чистое око - вот в чем мы имеем нужду. Божественный Вождь исполнен всякого совершенства, превосходящего все наши желания. Больше нам ничего не надо. Допустить хотя бы на одну минуту мысль, что человеческая мудрость может или должна дополнить ещё что-либо, значит нанести оскорбление святым книгам. Читая книгу Левит, никто не может не поражаться удивительною заботливостью, которую Бог Израилев явил в преподании Своему народу самых подробных указаний всего, относящегося к его служению и поклонению Богу. Самый поверхностный читатель не может остаться равнодушным к этому трогательному и поучительному факту.
Именно в наше время особенно важно повторить христианскому миру этот урок. Со всех сторон подымаются сомнения в Божественной законченности Священного Писания. В некоторых случаях эти сомнения выражаются открыто и умышленно; в других случаях они высказываются с меньшей откровенностью, внушаются вкрадчиво в виде намёков или предложений. Христианину, путнику в сём мире, прямо или косвенно внушается мысль, что Божественная карта недостаточно подробно указывает все сложные подробности его земного странствования; что со времени издания этой карты в океане жизни произошло столько перемен, что во многих случаях она не соответствует требованиям современного мореплавания. Ему говорят, что течения, морские приливы и отливы, берега, опоясывающие этот океан уже не имеют ничего общего с тем, что они представляли из себя несколько столетий тому назад, и что, следовательно, ему необходимо прибегнуть к помощи правил современного мореплавания, чтобы дополнить недостающее в древней карте, которая - это всё-таки никем не отрицается - была, правда, вполне совершенна в то время, когда была составлена.
Горячее желание моего сердца заключается в том, чтобы читатель-христианин мог вполне уверенно ответить на оскорбление, наносимое драгоценной богодухновенной Книге, каждая строка которой исходит к нему из сердца Божия, и ответить на него пером, водимым Духом Святым. Мне хочется, чтобы читатель мог ответить на него, и тогда, когда это оскорбление представляет собою дерзкое кощунство, и когда оно является пред ним в форме учёного и правдоподобного умозаключения. В какую бы мантию оно ни облекалось - оно исходит от врага Христова, врага Библии, врага человеческой души. Если слово Божие действительно неполно, к чему это приведёт нас? Куда мы обратимся? К кому мы пойдём, нуждаясь в помощи и свете, если Книга нашего Бога в каком-либо отношении действительно имеет погрешности? Бог говорит, что Его Книга может нас "приготовить ко всякому доброму делу" (2 Тим. 3,17). Человек отрицает это и говорит, что о многих вопросах Библия не высказывается определённо, тогда как нам необходимо их так или иначе разрешать. Кому мне следует верить? Богу или человеку? Всякому, сомневающемуся в Божественной полноте Библии, мы дадим такой ответ: "Или ты не "человек Божий", или дело, успех которого ты стараешься обеспечить, в сущности, не есть "доброе дело". Это вполне очевидно. Читая 2 Тим. 3,17, никто не может прийти к иному заключению.
