***
Таверну, подходящую для моих нужд обнаружил примерно через час. Тихое всеми забытое местечко у самой крепостной стены, внутри которого из жильцов обитали лишь несколько вечно пьяных неписей да сам хозяин, медлительный мужик лет сорока обладающий взглядом сонного ленивца.
То, что здесь никогда не будет наплыва посетителей, было ясно с первого взгляда. В начале улицы стоял бордель, ярко освещенный фонарями, с громкой, играющей и день и ночь музыкой, и полуобнаженными красотками, зазывающими прохожих внутрь. С таким громким соседом Треснутая подкова (именно так называлась выбранная мной таверна), конкурировать не могла. Да и хозяин похожий своими повадками на сонную муху даже не разжигал фонарь перед дверью, из-за чего в темноте его таверна сливалась с остальными домами, идущими в ряд. Стоит ли упомянуть, что вывеска таверны давно развалилась и одна из её половинок валялась в грязи?
Номер, ключи от которого я получил, встретил меня запахом застарелого пота, помятой лежанкой и крысиным дерьмом в углах комнаты. Качнувшись с пятки на носок несколько раз в раздумьях, я передумал переступать порог комнаты. Запер дверь и спустился на нижний этаж, именно здесь в общей зале за грязным столом заливал в себя алкоголь хозяин таверны.
— Мне нужно ведро горячей воды, тряпка и душистые травы, которые обычно добавляют в восстанавливающий силы отвар.
Кормчий поднял на меня взгляд пропитых глаз и неожиданно разозлился. — Никто не будет греть воду посреди ночи. Да и я тебе не служанка. Если что-то не нравиться проваливай! Деньги не возвращаю!
— Мне нужно ведро воды и тряпка чтобы вымыть номер, травы для того чтобы отбить неприятный запах. — Внешне я был спокоен, но моё терпение капля за каплей испарялось.
— Можешь сходить на рынок и купить все-то, что тебе нужно. Я не нянька для бессмертных вроде тебя.
В разговор неожиданно вклинился собутыльник кормчего. — Мы что похожи на продавцов трав? Сказали же, проваливай! — Волосатый увалень одиннадцатого уровня, пошатнувшись встал и попытался надо мной нависнуть, сжимая кулаки. Это уже был явный перебор.
Спокойно к нему развернувшись, я что есть сил пробил ему в лицо собственным лбом, а затем, когда он упал на задницу впечатал каблук сапога ему в прямо лицо, этого хватило для полноценного нокаута. Пьяный хозяин таверны попытался было заголосить, но я, схватив его за волосы, приложил его лицом об столешницу. Перехватил за шиворот, второй рукой достал клинок. Взор пьянчуги в один миг стал осмысленным, всхлипнув, он что-то запричитал, но я его не слушал, не орет, да и ладно.
Притащив его к своему номеру, широко распахнул дверь и пинком загнал его внутрь.
— Не надо, не убивай. Отпусти, я никому нечего не расскажу, деньги под стойкой. Забирай их все. Не губи… — и еще много, много всякого бреда лилось из его уст вместе со всхлипами и кровавыми соплями, размазываемыми по лицу.
Между ним и выходом стоял я, и поэтому он не решался ломанутся наружу. Повернувшись к стене, я вонзил в неё скальпель на уровне своей головы. Снял рюкзак и рубашку, повесил на свой клинок, используя его как своеобразную вешалку. Подвинул колченогий табурет, и сел на него уперев руки в колени. — Мне нужно ведро воды, тряпка и травы. Я заплачу тебе еще пару медяков, и буду платить их каждый день своего пребывания здесь поверх обычной оплаты. Взамен ты обеспечишь мне доступ к кухне, еду я буду готовить себе сам, раз в неделю мне понадобиться чистое постельное бельё и бочка с тёплой водой для мытья. Если кто-то проникнет в номер в моё отсутствие, я сильно разозлюсь. Если кто-то будет расспрашивать обо мне, ты сразу сообщишь мне и в награду получишь серебряную монету. — Как только он услышал о серебре, глаза его удивлённо округлились. — Чтобы исчерпать произошедшее между нами недопонимание, я прямо сейчас даю тебе пять медных монет. Ты можешь отказаться от нашего сотрудничества, и тогда я просто уйду, а эти деньги заплачу кому-то другому. Решать тебе.
Стоит ли говорить, что как только я закончил и убрался с его дороги, он не помчался немедленно на выход. Всячески заверив меня, что он несказанно рад, что такой отличный парень как я заявился к нему среди ночи, схватил пять медяков и был таков. Зато уже через десяток минут у меня в комнате стояло ведро горячей чистой воды, мыльный корень (трав у него не оказалось) и стопка затасканного, но чистого постельного белья.
Вежливо улыбнувшись и поблагодарив кормчего, от чего он вроде как окончательно обалдел, я закрыл дверь и принялся приводить номер в порядок. Предварительно выстирав и вывесив за окно свою одежду. Лечь спать удалось лишь через полтора часа, зато вокруг больше не воняло, и комната стала отдалённо напоминать жилище нормального человека.
Проснулся ближе к обеду, нажарил себе мяса добытого из скрумов и хорошенько им набил брюхо. Следом пришел черед осмотра территории. Окно моего номера выходило во внутренний дворик, огороженный небольшой каменной стеной. В Баруте вообще все строения были в основном из камня, что впрочем, не удивительно, ведь древесину нужно завозить с соседних локаций. Если хорошенько поднапрячься и оттолкнуться от подоконника, можно со второго этажа сигануть сразу за забор. Был и минус в таком расположении, переулок, примыкающий к забору, не пользуется популярностью, а значит оттуда ко мне в номер, может кто-то забраться в моё отсутствие. Вторым минусом была хлипкая дверь, вынести которую можно было одним сильным ударом ноги. Все эти минусы следовало превратить в плюсы на случай внезапного нападения или кражи, прежде чем я решусь хранить в номере что-то более-менее ценное.
Внутренний дворик под окном прекрасно подходил под тренировочную площадку, осматривая его, я обнаружил в углу обломки поломанной мебели. Спросив у кормчего добро, взять от туда кусок потемневшей древесины, удивился переменам произошедшим с ним. Трезвый он показался мне вполне нормальным мужиком, больше не заискивал, но и зла за представление ночью не держал. Моё чутьё игрока подсказывало, что тут что-то не чисто. С ним явно связана какая-то история, а может и цепочка заданий, которая объяснит, почему он тут один без слуг и родственников, а сама таверна в таком запустении.
Остатки медяков от продажи жемчужины потратил на обычный тряпичный балахон и кусок ткани. Так у меня наконец-то появились бинты и неприметная одежда для моей ночной вылазки. Из куска деревяшки выстругал вполне достойную маску, которая вышла даже лучше тех старых берестяных в которых мы с Гелло орудовали в ночном Тарфорде. Подготовившись и выбрав место «охоты» завалился спать. Ночью я должен быть свежим и отдохнувшим, сегодня мне предстояло вспомнить, каково это, быть разбойником.
***
Ночью ярко освещенный бордель был магнитом для уставших от кровавых сражений ходоков, не обходили его стороной и неписи. Я расположился на крыше здания напротив. Взрывы хохота, доносящиеся с первого этажа, не редко перебивали музыку и говорили о том, что веселье в самом разгаре. Но меня интересовал не сам бордель, а те из ходоков, что подвыпив, возжелают его покинуть.
«Работать» рядом с борделем было слишком опасно, слишком много праздношатающегося народа, да еще и хорошо освещенная территория. Я решил, что моей жертвой станет одиночка, убивать по возможности не буду, только если дело дойдет до схватки. И теперь я ждал. С того момента как я выпрыгнул из окна таверны прошло около двух часов, а подходящего для моих целей ходока все не было. Все в основном ходили группами, чем, по сути, полностью защищали себя от спонтанных налётов воров вроде меня.
Посторонний звук на соседнем со мной здании удивил и заставил отвлечься от наблюдения за борделем. А через секунду я уже пытался максимально вжаться в темную, не освещенную отсветами факелов часть крыши. Гость оказался всего один, зато какой! Несмотря на выдавший его присутствие тихий удар крюка-кошки обмотанного тряпками, я не сумел сразу увидеть ходока. Лишь когда действие то ли эликсира, то ли заклинания невидимости закончилось, его силуэт проступил на фоне одной из печных труб.
