— Я тебя услышал вождь, мои уши мне самому пригодятся.

— Тогда действуй и пусть твоя булава доберется до хрустящих черепов!

Орк отодвинулся, отпуская холку кабана, и наездник несколько раз гикнув и хлопнув раскрытой ладонью по башке огромного зверя, развернулся и помчался в обратном направлении. Отирающийся возле вождя жилистый орк с пересекающим лицо шрамом зашипел ему вслед, а затем обратился к вождю.

— Почему ты не забрал его уши брат? Он был слишком дерзок и если бы ваш разговор слышали другие ухорезы, они бы могли засомневаться в твоей силе.

— Заткни свою гнилую пасть и иди к метателям, ты пойдешь с ними. Иногда я жалею, что ты мой младший брат, иначе я бы уже отрубил твою бесполезную башку и скормил её кабанам охотников.

Зная, что злить закованного в доспехи вождя не стоит, и что-то сказать ему в ответ означает как минимум лишиться жизни, отмеченный шрамом зеленокожий поспешил выполнить приказ.

Спустя двадцать минут орки стали собираться у края бурелома, из которого слышались удары топоров и писклявые голоса гоблинов расчищающих себе дорогу. Охотники уже скрылись из вида, да и гоблинов почти не было видно в мешанине веток и гнилых деревьев, что некогда повалила буря на этом участке леса.

Растянутые цепью орки неосознанно начали собираться в группы и из этих групп спустя полчаса бесполезного стояния на краю бурелома начал доноситься ропот. Промедление не играло вождю на руку, свое положение в клане он завоевал благодаря грубой силе и понимал, что стоит ему дать повод как тут же найдутся те, кто бросит ему вызов, а там как знать, может быть кому-то из них и повезет.

Раздраженно зарычав, проклиная про себя тупых сородичей, которые вынуждают его лезть в проклятый лес так непохожий на родные степи, он прокричал.

— Чего встали образины? Ждете, когда вся слава достанется охотникам и кривоногим уродцам? Вперед на тропу, но не кучкуйтесь, иначе в случае свалки друг друга придется рубить, чтобы добраться до врага!

Не о каком внезапном нападении на поселение, которое изначально рисовал в своей голове вождь, не могло быть и речи. Стук топоров по дереву, писки гоблинов и галдеж молодых орков никогда до этого не выбиравшихся из своих степей так далеко, разносился среди деревьев. Ну и плевать. Те кто нападал на гоблинов не могут обладать большой силой, а значит даже местность им не поможет. Если бы эти неизвестные были сильны разве стали бы они каждый раз убегать? Нет, они не сильны — они трусливы, жаль что схватки, скорее всего не будет и из-за шума враги успеют сбежать. Тогда он прикажет своим братьям сжечь их дома, хоть какое-то развлечение в этих скучных краях.

Горло вождя душила обида, в портовый город людишек их пустили одними из последних и они лишь рубили слабых бледнолицых батраков и их женщин. Он видел трупы воинов людей, но у тех тоже были худые ручонки, а сами они были сплошь слабаками, раз не смогли защитить город, который был укрыт несколькими кругами каменных стен. А теперь мало того что его клан отправили в этот унылый лес, так еще и шамана забрали, сказав, что его сила нужна для основного войска орды.

Правда вскоре в Равервуд должен был прибыть один из старших шаманов круга, чтобы формировать еще одно войско из молодых кланов и Расаишь, но вождя это лишь раздражало. Опять кто-то будет им командовать, но его клан добровольно присоединился к призыву шаманов и влился в орду идущую походом на людей, а значит и не ему менять правила.

Раздавшийся треск вернул орка из размышлений к реальности. Огромное деревья то тут, то там выросшие посреди бурелома, падали вниз, перекрывая тропу и вместе с ней путь назад.

— Дзанннг! — зазвенела тетива где-то справа, и воздух наполнился свистом пролетающих рядом стрел. Кто-то из воинов захрипел словив стрелу в шею, а вождь набрав полную грудь воздуха закричал, призывая на себя и своих воинов боевую ярость от которой и без того большие мышцы набухали и покрывались венами давая дополнительную силу.

— АРХ! — прокричал вождь.

— АРХ! — подхватили его воины увеличиваясь в размерах.

Где-то дальше загудел охотничий рог, но его звук оборвался через несколько ударов сердца. Сверху щелкнуло, и арбалетный болт пробил грубый шлем одного из орков, заставив его глаза закатиться, а тело обмякнуть, рухнув на землю.

Пока вождь, подняв сигнальный рог дул в него, созывая всех к себе, кто-то из его воинов прокричал. — Они сверху!

И правда, на глазах вождя гибкая фигурка спрыгнула с веток, и ловко пробежав по одному из поваленных стволов, скрылась за нагромождением укрытых мхом павших деревьев. На краю зрения что-то вспыхнуло и развернувшись, орк узрел как закрывшие ловушку обрушенные деревья пожирает огонь. Чертовы уроды не только отрезали путь назад, но и подожгли его!

— Вперед! Вперед, чего встали болваны! За мной, покажем этим трусам, что их уши принадлежат нам!

Ухорезы рыча, бросились за своим вождем, который ломился туда, где скрылась ловкая фигура врага, спрыгнувшая с ближайшего дерева. Навстречу им полетели стрелы, забрав несколько жизней, но когда, разметав гнилые бревна, орки добрались до позиции лучников, тех уже там не было. И лишь узкие ходы то тут, то там расчищенные в буреломе указывали, куда делись лучники.

Из глубины бурелома раздался треск и к оркам вылетел обезумевший от боли боевой кабан, который, не разбирая дороги, затоптал нескольких орков и врезался своей огромной головой в дерево, где и упал, судорожно дергаясь весь утыканный стрелами словно ёж. В просеке, которую проделал своим телом зверь метались гоблины, сражаясь с разномастно одетыми людишками и другими мягкотелыми, к своему удивлению вождь заметил там и орков нападающих на его ухорезов.

Бессмертные! Вот кто напал на его клан! Яростно взвыв от ненависти, он повел своих воинов, туда, где добивали охотников и гоблинов желая обмыть свой клинок кровью врагов. Никчемные трусы, завидев, что к ним приближается основная сила его клана, развернулись и дали дёру. В воздухе ощутимо пахнуло магией, которая голубоватыми вспышками молнии раскидала особо крупные скопления гоблинов, что позволило врагам выйти из схватки и устроить бегство.

По дороге ему попался израненный эльф зажимающий руками смертельную рану на животе. Не останавливаясь, вождь рубанул его своим тесаком поперек головы, с тем расчетом, чтобы не задеть драгоценные уши. Первая пролитая кровь! Как же сладко ощущать ее брызги на своем лице! И как приятно пел его тесак, опускаясь на голову этого мягкотелого уродца! Зря они решили вступить в схватку, орки вступившие в драку долго не чувствуют усталости подпитываясь своей яростью и теперь врагам не сбежать, насколько бы хитры они не были.

Беготня продолжалась несколько минут, среди параллельных проходов то и дело мелькали его воины и гоблины, увидевшие своего вождя и бегущие параллельным курсом. Многие из них увлекшись, даже посмели обогнать его привлеченные убегающей добычей. Враги на некоторое время скрылись из виду, за чередой колючих кустов и когда вождь со своими воинами пробрался сквозь них, ему пришлось остановиться.

Дальше бурелом заканчивался и лишь стена странного тумана, из которого виднелись очертания огромного дерева, перекрывала им путь. Но остановился орк не из-за тумана, а из-за странного предчувствия, что кольнуло его в область сердца. Прямо на его глазах один из впереди бегущих орков сунулся в туман, но остановленный криком вождя тут же выскочил из него и замер. А еще через несколько ударов сердца пространство вокруг наполнила какофония звуков. Плачь, рёв, вой, призывы о помощи и смех, все это звучало из тумана голосами бойцов его клана. Успевший попасть в туман орк вдруг расхохотался и отбросив топор укусил рядом стоящего брата тут же упав получив ответный удар булавой. Оглянувшись вокруг, вождь понял, что вокруг него собралась лишь малая горстка тех, кто не успел нырнуть в туман.

На некотором расстоянии за их спинами в лесу одна за другой начали появляться фигуры. Одна, две, три…десятки. Орки, темные и светлые эльфы, малявки свифты и гномы, их смертельные враги хварги, змеелюди расаишь и люди. Последним прямо из центра вперед выступил здоровенный под стать самому вождю человеческий воин. Капюшон из волчьей шкуры был резким движением отброшен в сторону и одновременно с тем человек прохрипел — Вперед — и сам последовал своему слову, найдя взглядом вождя и бросившись к нему.