У всех это было. У Эллен тоже. Ей тоже было бесконечно грустно, что ей довелось родиться без семьи. Без родителей. Не иметь друзей. Вокруг неё были лишь одни враги.

И сейчас мужчина мог видеть чудовищные образования за её спиной, которые держали её за плечи, но не тянули вниз. Эти мертвецы… Они толкали её вперёд. Издавая дикий рёв, эти пропащие сущности поддерживали своего убийцу, словно бы им было жаль её. Жаль за то, что мир сделал её такой, какая она есть в данную секунду.

Настолько харизматичный и возвышенный убийца? Или какова причина их поддержки? Впрочем, Валтейн не волновался об этом… Он в любом случае победит.

За его спиной… Был весь остальной мир. Его подталкивали все ныне погибшие люди. Все, с кем ему довелось встретиться, с кем довелось разделить кров, один стол… Всё это помогало ему двигаться дальше.

«Вот, значит, как… Именно из этой связи люди находят себе поддержку. Эго? Никто так и не понял его истинного назначения. Всё-таки, глупых же созданий я создал…» — с лёгкой улыбкой отметил для себя он.

Даже в такую секунду Эллен ему не уступала. Её воля непоколебима, а сомнения отброшены были слишком уж давно. Да. Это достойно. По-настоящему достойно. Катастрофа безумия — поистине величайшая. И в то же время самая печальная личность из всех ныне существовавших.

Наконец их противостояние подошло к кульминации. Их мечи покрылись трещинами, а затем… В потоке алой и серебряной энергии всё и свершилось.

Один силуэт стоял перед другим, направив на него острие оружия.

— Поздравляю… Ты… Главный герой, Валтейн. Ты победил. — раздался её голос с каким-то нечитаемым для создателя чувством. — Оборви мою историю. Закончи её…

— Ты хочешь этого?

— Это ведь привилегия сильного… Разве я могу о чём-то просить? — она стояла на коленях, глядя вниз. Такова уж участь тех, кто не смог справиться с невзгодами.

— Ты не умрёшь, Эллен.

— М-м? Милосердие? В такой момент? Нет уж, Валтейн… Я жду ненависти и безжалостности к себе. Убей меня… — её белые глаза посмотрели на него.

— Ты не умрёшь. Не такой смертью. Ты будешь жить. Как смертная. О тебе все забудут. Твоё имя никогда не вспомнят, ты никогда не найдёшь себе приюта, никогда не сможешь полюбить. Никогда не сможешь умереть по собственной воле. Ты будешь страдать. Страдать и жить.

— Ах… Ты более жестокий, чем я думала…

— Я не испытываю к тебе ненависти. Теперь уже нет ничего. Я не думаю, что в этом для меня остался смысл. Я получил то, чего желал. Пробыв муравьём, я осознал собственную узколобость. Я создам другой мир, более лучший, чем нынешний.

— И будут ли там страдания?

— Да. Будут. Ведь именно так люди ценят хорошее.

— Чем же он будет отличаться от прошлого?..

— Тем, что в нём всегда будет надежда. Добрых людей будет больше. Люди будут более чуткими к чужим сердцам. Я поселю внутрь них эти семена. Они прорастут и породят лучшее будущее.

— Утопия… Как… Мефистофель… Ха-ха… — её взгляд слегка затуманился.

— Она жаждала глупого могущества и управления. Создавая мир во лжи, ты не сможешь добиться нужного результата. Лишь сильнее будешь утопать в собственном величии и самообмане.

— Тогда… Позволишь ли мне взглянуть на него?

— Ты будешь жить в нём. Будешь скитаться по миру и наблюдать за чужим счастьем. Как призрак.

— Я буду лишена надежды?

— Ты будешь упускать её всякий раз, когда нащупаешь тонкую нить. — Валтейн говорил спокойно, почти безэмоционально.

— Как… Чудесно. Я хочу увидеть такой мир.

— И тебя не пугает годы одиночества, лишений и отчаяния?

— Я всю жизнь жила с ними. Думаешь, теперь меня они испугают? — она не казалась испуганной. Но любой человек может сломаться, хотя… Даже сам создатель не был уверен, что с ней такое случится.

Она пережила всё. Все испытания. Прорвалась через всю боль, чтобы оказаться здесь, рядом с ним. Стоит ли надеяться на то, словно её разорвёт этот доброжелательный мир? Вряд ли. Очень вряд ли, но для неё не будет добра. Никогда не будет.

— Наверное, я до сих пор не могу тебя понять?

— Ты же создатель…

— Как и говорил, это не совсем верно. Я не «создатель», а Переписчик. И я вечно этим занимаюсь, потому что это моя работа.

— Переписчик… Ха-ха. Какое интересное имя. — она нашла в себе силы подняться.

Сразу после этого мир вокруг начал преобразовываться. Он изменялся, искажался, приобретал знакомые очертания, а затем… Он проявился таким, каким и должен быть. Где-то чисто зелёный, а где-то абсолютно холодный.

— Как красиво… — прошептала Эллен, а затем ветерок обдул её лицо и поднял белые волосы.

— И ты уничтожила все эти пейзажи ради своих стремлений. — отметил он, сделав один шаг вперёд.

Мир перед ними скоро будет заселён. Животными, опасными и не очень, но в то же время… Сюда придут люди. Они совсем скоро пройдут все этапы развития, чтобы заселить столь необъятный и прекрасный мир. На это уйдут годы, много лет, очень много, но в конце концов всех их будет жать лучшее время.

— Когда-то… Мир и был таким, пока ты не исчез. — ответила Эллен спустя короткий миг. К ней подбежал маленький кролик. Они исчезли ещё в далёком прошлом, их можно было встретить лишь в Эндгейле. Боги посчитали этих созданий забавными и милыми, а потому сохранили у себя в обители. Присев на корточки, девушка прикоснулась к его головке и приласкала.

Сначала кролик был спокойным и даже наслаждался её нежностью, но затем он резко открыл рот и укусил её палец до крови, после чего поспешно убежал. Эллен смотрела на свою рану. Она не заживала, а боль была… Да. Была такой же, как когда она являлась обычным смертным.

Даже животные не станут её союзниками. Ничто в этом мире не поможет ей и даже погибнуть не удастся. Вечно страдать без шанса на изменения.

— Когда Винтерс умирала, что она сказала тебе напоследок?

— Что ей страшно умирать в одиночестве.

— Ха-ха… Одиночество — оно и правда страшное, потому что ты остаёшься наедине с самим собой и собственным безумием.

— А безумна ли ты, Эллен? — взгляд Переписчика уставился на неё. Этот ответ являлся риторическим, потому что всемогущая сущность рядом с ней могла заглядывать глубоко в душу, в само естество. Это угнетало и пугало, но…

Это и показывает его величайшим. Кто же знал, что ей придётся сражаться в конце с ним лично?

— Можешь идти, Эллен. Я тебя не ограничиваю. Иди и смотри, как возникают деревни, города, королевства, империи. Как они разваливаются, разрушаются. Иди, ибо у тебя нет другого выбора.

Она сделала шаг вперёд навстречу неизвестному. Совершенно новый мир. Было непривычно чувствовать себя абсолютно беспомощной и слабой перед ним. Эллен всегда старалась избавиться от этого проклятого ощущения. Ведь именно из-за него ей пришлось очень тяжело…

— Ты будешь трагедией. Но не для других, а для самой себя. — сказал ей в спину Переписчик.

И вот так… Эллен в одиночку пошла вперёд. Она не умрёт, ведь будет нести на своих плечах свои грехи. Ничто не позволит ей умереть, но и не позволит что-либо изменить. Вечный цикл страданий.

Таково её наказание…

…

…

…

…

— А я думала, ты позволишь мне забрать её в свои объятия. — рядом с ним показалась молоденькая девушка в чёрных одеждах с сияющими алыми глазами.

— Смерть. Ты хорошо выполнила свою работу, хотя в некоторых случаях твоё вмешательство было излишне.

— В смысле? Я старалась держаться подальше, но ты умирал так часто, что я не могла не… Соблазниться. — она подмигнула ему.

Смерть — концепция, родившаяся немного позже Переписчика. Почему позже? Потому что нет смерти без жизни. И лишь когда появилась «жизнь», появилась эта сущность. Впрочем, сама Смерть очень полезна, ведь она занимается устранением всех мёртвых.

— Ты наконец наигрался. — с другой стороны появилась ещё одна сущность. Идея Концепций. Она была рождена уже позже них двух. — Я вот уверена, что сделала всё правильно!

— Ха! Не смеши меня. — усмехнулась Смерть. — У тебя просто не было того же, что и у меня.