– Витор его обеспечивает. Так ведь, Тереза?

Тереза кивнула:

– Сначала он посылал деньги. Муса рос таким большим, здоровым. Но потом он перестал. Всегда обещает: «Скоро сделаю, завтра переведу». Это я виновата, надоела ему, он скоро найдет другую женщину.

На Виржини она не смотрела, но у той пересохло в горле. Неужели из-за нее пострадает еще и малыш Терезы? Стыд полоснул по лицу, щеки вспыхнули.

– Мама сказала, что Мусе нужно больше денег на школу, на форму, на еду. Если я не пришлю еще денег, она не сможет купить. – Она отпила воды. – Эти люди нашли меня. Их интересовал Витор, его бизнес. Предложили деньги, немного, но хоть что-то. Хватит на школу, на рубашки и ботинки. Мне сказали, что надо искать в бумагах Витора.

Взгляд снова метнулся к Виржини. Так вот что она видела возле туалета ресторана в тот вечер, когда они с Джейком встретили Витора и Терезу. Виржини вспомнила, как нервничала Тереза, как прижимала к себе сумочку.

Тереза закрыла глаза – то ли от боли, то ли от воспоминаний.

– На Амаранте Витор… Витор узнал, что я сделала. Нашел в моем телефоне сообщение. Я думала, что все удалила, но одно пропустила. Он искал деньги. Для него это мелочь. Я сказала, что все отправила маме. Он злился, требовал рассказать, что я наобещала тем людям. Бросил меня в каюту. Я сопротивлялась, повредила руку… Он запер дверь. Мне было так страшно. Я кричала: «Пожалуйста, открой!» Пыталась вылезти через… – Она указала вверх.

– Люк? – подсказала Виржини.

– Да. Люк. Он был заперт.

– Сколько времени вы там провели? – спросил Тенгку.

– Не знаю. Я потеряла сознание. Наверное.

Она снова прервалась, чтобы выпить воды. Тенгку торопливо записывал. Виржини мутило. Значит, Тереза все это время находилась в той каюте – не только все те дни после того, как она угнала «Санта-Марию», но и день накануне. Скорее всего, Тереза была уже заперта там, когда она, Виржини, пришла в спальню к Витору. Она не слышала ни стука, ни криков – значит, должно быть, уже тогда Тереза была без сознания. Если бы она что-то услышала, поняла, что Витор солгал насчет Терезы, то помогла бы ей. К горлу подкатила тошнота.

Тереза опустила чашку и откинулась на подушки.

– Я слышала, как он ходит. Я кричала: «Когда я выберусь, я всем расскажу, что ты за человек!» Потом клялась, что никогда никому не скажу ни слова. Умоляла: «Освободи меня». Без толку.

Виржини вспомнила, как Джейк кричал через дверь каюты Витора, умолял открыть, и почти почувствовала, как сотрясалось от ударов полотно двери за ее спиной.

На глаза Терезы навернулись слезы. Она смахнула их. Тенгку изучал свой блокнот, давая ей время собраться. Когда он снова заговорил, голос звучал очень мягко:

– Тереза, мой медик доложил мне, что вы приняли таблетки. Расскажите, что произошло.

Тереза закрыла глаза.

– Я нашла пузырек в своем халате. В кармане.

– Что это за лекарство?

– Темазепам. Мне дал их врач. – Она с присвистом вздохнула. – Один раз он пришел. Витор. Смотрел на меня через… через люк. Я ему сказала: «Я выпью все таблетки». Я приняла две или три… может, больше, уже не помню. Я только хотела напугать его, чтобы он открыл дверь.

– Но он этого не сделал? – спросил Тенгку.

– Нет. Посмотрел, как я их глотаю, и ушел.

Всего несколько дней назад Виржини не поверила бы таким рассказам о Виторе, она тогда была уверена, что он на это неспособен. Но теперь не сомневалась, что Тереза говорит правду. А если бы она довела свою сделку с Витором до конца, что стало бы потом с ней, с Джейком, с Терезой? Были ли бы они сейчас здесь, на «Патусане», в безопасности? Виржини посмотрела на неподвижного Джейка. А в безопасности ли он?

Она перевела взгляд на капитана, теперь он снова смотрел на нее как несколько часов назад, в каюте, – по-отечески. Капитан снова был на ее стороне.

– Тереза, – сказал Тенгку, – мне придется расспросить вас о делах Витора.

Она в страхе глянула на раскрытый у него на коленях блокнот:

– Что вы там пишете? Показания? Вы полицейский?

– Я обязан подать рапорт своему начальству. Но я не из полиции. Хотя полицейские захотят поговорить с вами, когда вы попадете в Порт-Браун.

– Порт-Браун? Где Витор? Он здесь, на этом корабле?

– Нет, здесь его нет, – ответил Тенгку. – Его не было на «Санта-Марии». Но мы знаем, где он. И мы его арестуем.

Виржини вздрогнула. Капитан говорил, что вернется за Витором… Но если его арестуют, то не поступят ли так же и с ней?

Тереза тоже явно пребывала в панике – казалось, она вот-вот попытается слезть с койки и кинется куда глаза глядят.

– А в Порт-Брауне? Что там будет со мной? Меня отдадут полиции? И где я возьму деньги на ночлег, на дорогу?

– Я свяжусь с вашим посольством. Возможно, потребуется какое-то время, чтобы все устроить, но мы о вас позаботимся. Еще несколько вопросов – и я дам вам отдохнуть. Обещаю.

Тереза скосила глаза, словно впервые заметила Джейка.

– Это Витор с ним сделал?

– Да, – ответил Тенгку. – Тереза, скажите, чем занимается Витор? (Она закрыла глаза.) Вам даже необязательно произносить это вслух. Я буду задавать вопросы, а вы кивайте или качайте головой. Если вы расскажете, чем он занимается и кто эти опасные люди, я смогу вам помочь, добьюсь, чтобы вам помогла и полиция.

Капитан подался вперед, и Виржини невольно повторила его движение.

– Это незаконно?

Тереза не пошевелилась, но ресницы у нее дрогнули.

– Наркотики? Что-то похуже?

Тереза закрыла лицо ладонью:

– Пожалуйста…

Тенгку отодвинулся. Должно быть, он решил не настаивать, потому что надел на ручку колпачок. Затем не торопясь закрыл блокнот, встал, отодвинул стул.

– Сколько лет вашему сыну?

Она убрала руку от лица:

– Шесть. В следующем месяце семь.

Тенгку улыбнулся:

– Хороший возраст.

После того как капитан ушел, Тереза беззвучно заплакала. Виржини машинально потянулась к ее руке, но остановилась, когда пальцы коснулись горячей кожи, – испугалась, что ее прикосновение будет неприятно. Она не прикасалась к Терезе с того первого дня на пляже Амаранте, когда хотела поцеловать ее при встрече и та напряглась. Виржини положила руку на постель, простыня холодила запястье.

– Тереза, прости меня. За все это. За Мусу, за то, что не знала, что с тобой происходит. За Витора…

Тереза слабо улыбнулась.

– Сначала с Витором было совсем не плохо. Было весело, я путешествовала по миру. Конечно, я бы лучше была дома, с Мусой, но мы не всегда получаем что хотим. Пока он в безопасности и здоров, я счастлива. Поэтому я оставалась с Витором. И было нормально. Даже хорошо. Но вечно хорошо не бывает. Я знаю, что на твоем языке люди говорят: «Слишком хорошо, чтобы быть правдой». Витор научил меня этому английскому. – Она ущипнула себя за переносицу. – Виржини, мне нельзя в Порт-Браун. Витор задолжал тем страшным людям.

Виржини наполнила ее чашку из кувшина.

– Я уверена, что все можно уладить. Сообщим в полицию, заявим на них. Витора в любом случае арестуют. И я уверена, что тебе поможет капитан Тенгку.

– Тенгку? Этот человек? Моряк? Что он может? – Тереза посмотрела на нее, лицо мокрое от слез. – Мой сын. Как я теперь о нем позабочусь?

Виржини взяла ее за руку. Тереза отвернулась, стиснула ее пальцы.

Четыре дня спустя мы достигли Порт-Брауна. Через начальника порта я договорился, чтобы нас ждали машины «скорой помощи». Ахмад тоже встречал нас, я пожал ему руку и поблагодарил за содействие. Джейк уже шестой день находился без сознания. Его перевезли на берег на каталке, Хазик толкал стойку с капельницей, которая скрипела при каждом повороте колесиков. Виржини в полном медицинском облачении, но босая, помогла Терезе спуститься по трапу «Патусана», поддерживая ее под локоть здоровой руки. Тереза испуганно оглядывалась по сторонам – как птица, высматривающая хищников. У причала собралась небольшая толпа портовых грузчиков и рыбаков, которым хотелось посмотреть, что тут за суета, все с изумлением наблюдали, как с моего судна сходят трое иностранцев.