Белинда презирала себя за то, что приходится быть такой расчетливой, но боялась поступить по-другому.

И не только потому, что любила его.

Ей приходилось думать и о ребенке.

– Куда он запропастился? – раздраженно пробормотал Джек, открывая один за другим ящики комода в поисках своего любимого свитера для бега, и, не найдя его, разразился ругательствами.

Ладно, черт с ним, решил он, надел другой свитер, вышел из дома и, сразу взяв хороший темп, пустился по дорожке вдоль бульвара и бежал до тех пор, пока не взмок от пота. Сорок минут спустя, когда Джек вернулся домой и разделся, чтобы принять душ, он понял: лучше ему не стало.

В таком настроении он пребывал с тех пор, как вчера утром ушел от Белинды.

Сегодня четверг.

Завтра она уезжает на уик-энд с другим мужчиной.

Всякий раз, когда Джек представлял себе их вместе, его охватывали ревность и ярость. Он был так уверен, что все идет гладко, даже более чем гладко. Он знал силу своего обаяния, знал, как оно воздействует, и полагался на свою способность убеждать. Даже не ожидал, что она так легко сдастся и снова ляжет с ним в постель, но где-то в глубине души знал, что так оно и будет. И все было великолепно. Более чем великолепно. Как у Белинды могла даже возникнуть мысль переспать с другим мужчиной?

Еще хуже было то, что это нарушало план Джека. Как, скажите на милость, он заставит ее выйти за него замуж, если она встречается с другими мужчинами? Ему и в голову не приходило, что Белинда проведет уик-энд с Гордоном и не переспит с ним. Ведь она женщина, он мужчина.

И уж совсем плохо было то, что Джек мучился от ревности. Ревность не входила в его планы.

Завтра пятница, и все шло, как было задумано.

Они выедут в Санта-Барбару в полдень и, если не будет пробок на дорогах, доберутся туда часам к двум-трем. Устроятся в гостинице, потом прогуляются по пляжу, выпьют по коктейлю. Адам нанял специального официанта, который организует интимный ужин для двоих. Они начнут с шампанского «Кристалл» с канапе, потом последует изысканная закуска из спаржи, салат «Цезарь», копченая лососина в сопровождении великолепного «Шардонэ» и шоколадный мусс на десерт. После ужина – еще немного шампанского. Потом последует прогулка при луне, возможно, купание без купальных костюмов. Или джакузи. И к полуночи Белинда будет в его постели.

Хотя традиционный секс казался ему скучным, он превосходно владел его техникой, и Белинда, будьте уверены, получит все, что требуется, по полной программе.

Все эти мысли так возбудили Адама, что он даже отложил последнюю встречу, назначенную на этот день, и рано уехал домой, где его ждала Сериз.

Ей было совершенно безразлично, что взять с собой.

Белинда раздраженно уставилась на раскрытый чемодан, лежавший на ее постели. Как она позволила себе попасть в такую ситуацию? Ей совсем не хотелось проводить уик-энд с Адамом. Кого она собирается одурачить? Правильно, Джека. Она собирается одурачить Джека. В ущерб себе. Белинда всегда была слишком горда – в этом ее проблема. Любой нормальный человек как-нибудь отделался бы от приглашения, но не она. Белинда связала себя обещанием поехать на уик-энд, при одной мысли о котором ее бросает в дрожь. Если Адам попытается хоть пальцем к ней прикоснуться, она убьет его.

Белинда швырнула в чемодан свитер, джинсы, кроссовки, несколько поясков и рубашек.

Может, ей отказаться, остаться дома, а если Джек спросит – если он вообще когда-нибудь позвонит ей, – то даже не придется лгать ему: она скажет, что в последний момент передумала, решив остаться дома и поработать. Вполне правдоподобное объяснение.

Белинда вспомнила, какой скандал закатил ей Джек вчера утром, и улыбнулась. Похоже, он был вне себя от ревности. Это хороший признак, не так ли? Хотя Белинда терпеть не могла всякие игры, теперь она, кажется, овладевала этим мастерством: если он ревнует, это означает, что она ему не совсем безразлична. Поэтому, возможно, ей следовало бы поехать с Адамом, хотя бы ради того, чтобы поддержать интерес к ней Джека.

Потом Белинда стала противна себе. Что за дурацкая ситуация! Она все больше и больше влюбляется в этого плейбоя. Черта с два! Было бы вернее сказать, она по уши влюблена в него! И в результате ведет себя несвойственным ей образом, прибегает к уловкам, которые не выносит, теряет уважение к себе и способность мыслить разумно. Она даже забеременела.

Интересно, как поступил бы Джек, узнав о том, что она от него скрывает?

Белинда скорчила гримасу. Бесполезный вопрос. Она никогда не сможет сказать ему. Никогда. Белинда не хотела использовать такой рычаг, чтобы манипулировать им.

Это тоже не в ее стиле.

Мэри отправилась по магазинам.

Она зашла в «Джорджио», но не нашла там ни одной вещи, в которой не напоминала бы корову. Оттуда Мэри направилась в «Армани» на другой стороне улицы. Несколько часов спустя она добралась до магазина «Нейман-Маркус».

И тут Мэри нашла то, что искала: платье ярко-синего цвета. Без рукавов, с очень глубоким декольте, открывающим значительную часть груди, самой привлекательной части ее тела. Платье было приталено, юбка, скроенная по косой, открывала стройные лодыжки и правое колено до половины бедра. Эффект был сногсшибательный. В этом платье Мэри выглядела так, словно сбросила десять фунтов. Великолепно!

Продавщица посоветовала ей спуститься в салон красоты, где работал мастер от фирмы «Шанель». Хотя у Мэри было мало времени, она все-таки сделала профессиональный макияж: чуть-чуть розовых румян на щеки, розовая губная помада, легкие синие тени на веки. Мэри раньше никогда не пользовалась синими тенями, считая, что они не подходят к ее карим глазам. Но как ни странно, с ними ее глаза выглядели эффектнее. Придя домой, Мэри осторожно приняла душ, стараясь не испортить макияж. Потом высушила волосы феном, направляя струю воздуха снизу вверх, чтобы придать им дополнительный объем. Наконец она надела платье и, подушившись новыми духами, стала ждать машину, которую должен был прислать за ней Эйб.

Он пригласил ее на ужин и велел принарядиться, а когда Мэри призналась, что ей нечего надеть, дал на расходы тысячу долларов. Она пыталась протестовать, но на самом деле пришла в радостное волнение.

– Хочу похвастаться тобой, – объяснил Эйб и, усмехнувшись, привлек ее к себе. Ласки быстро привели к очередному страстному совокуплению. – Кажется, рядом с тобой я не в состоянии держать его в узде, – фыркнул Эйб.

– Я не возражаю, – сказала Мэри, не погрешив против истины.

Против денег она тоже не возражала, как не возражала против длинного серебристого лимузина, который прислал за ней Эйб.

Вот было бы здорово, если бы они случайно столкнулись с матерью!

Небольшой грузовичок остановился перед закрытыми воротами особняка в Бель-Эйр. На дверцах грузовичка с обеих сторон было написано: «МУНИЦИПАЛЬНАЯ СЛУЖБА ВОДОСНАБЖЕНИЯ, ЛОС-АНДЖЕЛЕС». Из грузовичка выскочил служащий в униформе и, подойдя к воротам, сказал в интерком:

– Муниципальная служба водоснабжения Лос-Анджелеса.

Ворота открылись. Питер Лансинг снова сел в грузовичок и въехал во двор.

Барт Шелли, голливудский режиссер, работал там многие годы. И продолжал работать до сих пор. Художественных фильмов он больше не снимал, а делал сериалы для телевидения. В киноиндустрии Барт пользовался уважением, несмотря на свою бисексуальность. Разгульные вечеринки и настоящие оргии, которые он устраивал, сильно подмочили его репутацию, но эти сведения не выходили за рамки узкого круга людей из ближайшего окружения.

Девять лет назад, еще до того как Джек освободился от пристрастия к наркотикам и алкоголю, он подрабатывал в качестве платного сопровождающего и в этом качестве был приглашен на одну из таких вечеринок. То, как он обслуживал нескольких приглашенных на вечеринку дам одновременно, было снято на видеокамеру. Тогда Джек не подозревал, что его снимают. Джек рассказывал Мелоди, что сам почти не помнит, что происходило, поскольку все было как в тумане. Только тогда, когда Шелли пригласил его снова и показал отснятую кассету, Джек понял, что его снимали. Шелли, как талантливый режиссер, сделал очень хорошие кадры. Крупные планы. Хуже было то, что одновременно с этим другой парень тоже обслуживал двух женщин сразу, а потом попытался трахнуть Джека. Этого без особого труда удалось избежать, но Шелли смонтировал фильм так, что все выглядело как кульминационный момент оргии гомосексуалистов. Заигрывания Шелли Джек, естественно, отклонил. По правде говоря, он буквально сбежал из этого дома, как только закончился фильм.