Он усмехнулся:

– Я был сущим дьяволенком. Я думал только о себе и о том, чего хочу.

– А теперь думаешь о том, чего хотят другие?

– Для меня важно то, чего хочешь ты.

– Джек…

Он взял ее за плечи и повернул к себе:

– Ты знаешь, что для меня важно то, чего хочешь ты.

Джек почувствовал, как напряглось ее тело.

– Если бы это действительно было для тебя важно, ты не стал бы торопить меня.

– Разве я тороплю тебя, Белинда?

Джек наклонился и нежно прикоснулся губами к ее шее.

– Джек…

– Позволь мне заняться с тобой любовью, – прошептал он, томно потираясь щекой о ее кожу. – Ты нужна мне, я так хочу тебя. – Вздрогнув всем телом, Джек поцеловал ее в ложбинку между грудями. Сегодня он не был уверен, что сможет сдерживать себя, как это было во время их предыдущего свидания. Сегодня он не позволит, чтобы его возбудили и оставили с носом. – Ты ведь тоже хочешь меня, Белинда, – пробормотал он. Его губы в такт словам двигались по ее груди. Она дрожала. – Это было хорошо, – шептал Джек, с наслаждением вдыхая ее запах. – На этот раз будет еще лучше, Белинда. Обещаю тебе.

– Я никогда не сомневалась ни в твоих способностях, ни в твоей щедрости в постели.

– Хорошо, – тихо приговаривал Джек, захватывая губами ее сосок вместе с шелком платья. Он прислонил Белинду спиной к двери. Ее руки легли на его бедра и требовательно притянули к себе, но он устоял, не прижался к ней, наслаждаясь игрой, моментом предвкушения. Белинда начала поглаживать сильными круговыми движениями его ягодицы. Он сдвинул вниз мешавшую ему шелковую блузку и, прихватив пальцами оба соска, погрузил лицо между ними. Она застонала, ее руки скользнули к застежке его брюк и прикоснулись к невероятно напряженному члену. Он едва сдержался.

– Черт возьми, Джек…

– Кто из нас торопится, а? – хрипло пробормотал он, сжимая в пальцах ее соски. Джек подумал, что, словно желторотый юнец, может не сдержаться. – Леди, ситуация становится опасной, нам лучше войти в дом.

Его призыв не был услышан. Белинда уже расстегнула молнию и выпустила на волю его напряженную, нетерпеливую плоть.

– Покажи, что я тебе не безразлична, Джек… сейчас же.

Поднимая до бедер ее юбку, он подумал, что опасно делать это на заднем крыльце, когда в доме ее мать, но она уже завладела его орудием, нетерпеливо проводя ноготками по головке, и Джек втиснул свое бедро между ее ног.

Белинда обвила длинную ногу вокруг его бедра, открыв ему путь.

– Чего ты ждешь?

Прислонив ее спиной к двери, он рывком вошел в нее.

– Больше не будешь убегать, Белинда?

– Я не смогу убежать, Джек, по крайней мере сейчас.

Ни он, ни она не улыбнулись.

Белинда обвила ногами его бедра. Они страстно целовались, и Джек ритмично входил в ее тело.

– Я долго не продержусь, – тяжело дыша, пробормотал он.

– Я тоже.

Несколько мгновений спустя они вскрикнули, одновременно достигнув оргазма. Он зарылся лицом в ее шею, вдыхая аромат ее кожи. Она так хорошо пахла. С ней так хорошо. Ни о чем другом Джек не мог думать. Белинда…

Некоторое время спустя он почувствовал изумительно приятные прикосновения: она с любовью гладила его спину, шею, волосы. Его член шевельнулся, возрождаясь к жизни. Почувствовав это, Белинда тихо рассмеялась.

– Ты удивительно легко возбуждаешься.

Джек игриво куснул ее плечо.

– Ой! – вскрикнула она, отскакивая от него.

Он одним движением поднял Белинду на руки, не обращая ни малейшего внимания на ее протесты.

– Эта дверь заперта?

– Нет.

Он внес ее в дом и поднялся наверх. Опустив Белинду на просторную викторианскую кровать, Джек склонился над ней и начал нежно, чувственно целовать. Не отрываясь от ее губ, он открыл глаза и встретился взглядом с карими глазами. Казалось, в это мгновение соприкоснулись их души. Джек, смутившись, снова закрыл глаза и игриво лизнул ее ухо.

– На этот раз мы растянем удовольствие навсегда.

– Да… навсегда.

Первое, что она услышала, просыпаясь, было восклицание:

– Ох, черт бы побрал!

Белинда, не открывая глаз, вздохнула и почувствовала, что ее обнимают сильные мужские руки.

– Проклятие, нужно уходить!

Она почти проснулась. В объятиях ее держал Джек, а к ее бедру прижимался его восхитительный напряженный и нетерпеливый член. В комнате было светло, наверное, уже наступило утро (она не могла припомнить, удалось ли вообще поспать этой ночью). Белинда подставила Джеку лицо для поцелуя. Он вскочил с постели.

– Черт возьми, надо идти!

Довольная и насытившаяся, Белинда улыбнулась и сладко потянулась, наблюдая за Джеком, который, поигрывая великолепной мускулатурой, словно Адонис во плоти, проследовал в ванную. К ней мало-помалу возвращалась способность мыслить. Она понимала, что поступила глупо. Но пропади все пропадом! Белинда любила секс, так почему бы ей не заниматься сексом с мужчиной, который возбуждает ее, как никто другой?

Она сумеет удержать ситуацию под контролем.

«Глупенькая, – говорил внутренний голос. – Ты сдалась без боя, и теперь охота за тобой закончилась. Дурочка! Подожди, и сама убедишься!»

Снова появился сияющий Джек.

– Мне не хочется уходить, – сказал он.

– Почему ты так спешишь? Останься. – Белинда похлопала рукой по постели рядом с собой, как будто не знала причины его поспешности. «Признайся мне, Джек, – мысленно приказала она. – Скажи мне правду».

– Не могу. Уже семь часов. А в восемь у меня встреча. – Полная ложь.

– Ну что ж. А я, пожалуй, посплю еще. – Белинда устроилась поудобнее, хотя знала, что не заснет. Она не могла оторвать от него взгляда. Ее даже не возмущало, что он лжет.

Присев на краешек кровати, Джек стал одеваться.

– Что ты делаешь в пятницу? Я знаю одно местечко… тебе там наверняка понравится.

– У меня есть кое-какие планы.

Он пристально взглянул на нее, встал и натянул брюки.

– Ладно, тогда в субботу. Выедем рано утром. Это не в городе. – Джек улыбнулся. – Договорились?

Белинда помедлила.

– Видишь ли, Джек, я уезжаю из города на уик-энд. Отправлюсь в пятницу, а вернусь только вечером в воскресенье.

У него вытянулось лицо. Обернувшись, он взял рубашку и надел ее.

– Куда ты едешь? – небрежно спросил он.

– В Санта-Барбару.

Джек рассмеялся:

– Именно туда я и хотел тебя отвезти. У меня там дом.

– Вот как?

– А ты можешь изменить свои планы? – спросил он, немного помедлив. – И поехать со мной?

– Нет.

– Понятно. – Джек потянулся за ремнем. – Ты едешь со своей матерью?

– Нет, не с ней.

Он застегнул ремень, напряженно глядя на нее.

– А с кем?

– Это, конечно, не твое дело, но я скажу тебе. Я еду с Адамом Гордоном.

Джек изумленно вытаращил глаза:

– Я, черт возьми, не могу поверить!

Белинда села, прикрывшись простыней.

– Я не твоя собственность. Мы с тобой встречались несколько раз и один раз переспали.

– Два раза, – сердито уточнил он. – В Аспене. Помнишь?

– Помню. Почему ты так разозлился?

– Я? Разозлился? Мне нет дела до того, что ты едешь в Санта-Барбару с этим педерастом. Поезжай куда хочешь! – У двери Джек на секунду задержался и добавил: – Желаю хорошо провести время, Белинда.

И ушел, громко хлопнув дверью.

День был бесповоротно испорчен.

Но может, она сама виновата? Почему она решила в тот самый момент принять приглашение Адама? Ехать с Адамом ей не хотелось. Это ее здравомыслящее второе «я» приняло решение ехать. Белинда понимала, что безнадежно влюбляется в человека, способного лишь причинить ей боль. Не просто неразумно подпускать Джека так близко к себе, тем более так быстро, – это опасно. Она должна поехать с Адамом.

Она поднялась с постели и нагишом подбежала к окну. Джек спускался по ступеням и, судя по всему, был в бешенстве. Белинда так и не окликнула его. Гордость заставляла ее демонстрировать равнодушие, пусть даже она с ним спала. Избави Боже показать ему, как ей хочется быть с ним. А вдруг он, узнав об этом, потеряет к ней интерес?