Но не ушла. Следовала параллельным курсом, держась на расстоянии.

К вечеру таких сопровождающих стало пятеро. Разные виды, разные размеры, но все двигались в том же направлении, что и Егор. Не угрожали, не приближались — просто шли рядом.

Компас дёрнулся особенно сильно, стрелка завертелась и замерла.

Егор остановился. Местность изменилась — деревья расступились, открывая склон, уходящий в туманную долину. И там, внизу...

Он протёр глаза, не веря увиденному.

Поселение. Но не форт с его массивными стенами и башнями. Это было нечто органическое, словно выросшее из самой земли. Дома-холмы, покрытые живой травой. Изгороди из переплетённых корней. И самое невероятное — твари свободно бродили по улицам среди людей.

Спуск занял час. Тропа петляла между валунами, несколько раз Егор чуть не сорвался на мокрой траве. Твари-сопровождающие исчезли, растворились в сумерках, но он чувствовал их присутствие где-то рядом.

У границы поселения его встретили дети.

Трое — мальчик лет десяти и две девочки помладше. Они выскочили из-за поросшего мхом валуна, смеясь и толкаясь. Увидев Егора, замерли, но не испугались. Смотрели с откровенным любопытством.

— Ты Меченый? — спросил мальчик.

— Кто?

— Меченый. Тот, кого ждёт дедушка Сторож. — Мальчик подошёл ближе, бесстрашно заглядывая в лицо. — У тебя глаза странные. Как у ночных охотников, только наоборот.

Одна из девочек потянула мальчика за рукав.

— Тихоня, пойдём. Мама сказала...

— Мама сказала привести Меченого, если придёт с юга, — перебил Тихоня. — А он с юга пришёл. Я следы видел ещё утром.

Вторая девочка — совсем малышка лет пяти — подошла к Егору и без церемоний взяла за руку.

— Пойдём. Дедушка ждёт. Он старый-старый, но всё знает.

И потянула за собой.

Егор позволил себя вести. Дети шли уверенно, перешёптываясь и хихикая. Когда из-за дома выскочила молодая синяя тварь, размером с крупную собаку, Егор напрягся. Но дети только засмеялись.

— Шустрик! — малышка отпустила руку Егора и обняла тварь за шею. — Я же сказала ждать дома!

Тварь довольно заурчала, потёрлась головой о девочку. Потом уставилась на Егора, принюхиваясь.

— Не бойся, он добрый, — сказал Тихоня. — Просто молодой ещё, любопытный. Родился в прошлое лето, когда зелёные цвели.

— Зелёные... цвели?

— Ну да. Раз в три года у них брачный период. Собираются на восточном лугу, поют три ночи, потом расходятся. Мы в это время дома сидим — уж очень громко поют.

Они шли по улицам поселения, и Егор не мог перестать удивляться. Дома действительно были выращены — стены из переплетённых корней, крыши покрыты дёрном, окна затянуты полупрозрачной плёнкой, похожей на обработанную кожу тварей.

Люди занимались обычными делами — готовили ужин, чинили инструменты, болтали у порогов. Но среди них свободно двигались твари. Маленькие жёлтые помогали поднимать тяжести телекинезом. Зелёная дремала у входа в большой дом, и дети перелезали через неё как через бревно.

Все оборачивались, глядя на Егора, но без враждебности. Скорее с ожиданием.

— Вот дом Сторожа, — Тихоня указал на строение в центре поселения.

Оно отличалось от остальных — древнее, стены почернели от времени, но всё ещё крепкие. У входа на камне сидел старик.

Древний. Это было первое слово, пришедшее Егору в голову. Кожа как древесная кора, волосы белее снега, но спина прямая. И глаза...

Глаза были белыми. Полностью. Без зрачков, без радужки. Слепые глаза, которые, тем не менее, смотрели прямо на Егора.

— Пришёл, — сказал старик. Голос скрипучий, но сильный. — Поздно, но не слишком. Ещё есть время.

— Время для чего?

— Чтобы понять, кто ты есть на самом деле. — Сторож поднялся, опираясь на посох из белого дерева. — Но это разговор не для улицы. Тихоня, беги к матери, скажи — гость пришёл. Пусть готовит ужин на всех. Будет совет.

Мальчик умчался, девочки побежали следом. Синяя тварь — Шустрик — замешкалась, глядя на Егора.

— Иди, — мягко сказал Сторож твари. — Он не враг. Он мост.

Тварь фыркнула и побежала за детьми.

— Мост? — переспросил Егор.

— Войдём. Много нужно рассказать, а время коротко. Чувствуешь, как воздух дрожит? Что-то меняется в Мешке.

И правда — Егор ощущал странную вибрацию, словно само пространство готовилось к чему-то.

Внутри дом оказался просторным. Одна большая комната с очагом в центре, по стенам — полки с непонятными предметами. Кости, камни, засушенные растения, символы на пластинах коры.

Сторож жестом предложил сесть у очага. Сам опустился напротив, движения на удивление лёгкие для его возраста.

— Меня зовут Сторож. Не позывной — предназначение. Я слежу за границей, охраняю знание, жду тех, кто должен прийти. Ты третий за мою жизнь.

— Третий кто?

— Проводник. Меченый. Тот, кто стоит между мирами. — Сторож помешал угли в очаге. — Первого я видел ребёнком, сто лет назад. Он пришёл с востока, весь в шрамах, с безумием в глазах. Говорил, что должен найти Сердце, исправить ошибку. Ушёл на север и не вернулся. Некоторые говорят, он до сих пор там, изменённый до неузнаваемости.

— А второй?

— Второй... — Старик задумался, подбирая слова. — О втором знают все. Тот, кого прозвали Псом. Но мало кто знает правду. Он не был злодеем, каким его рисуют. Просто человек, сломленный открывшейся правдой.

— Какой правдой?

— Что в Мешке есть те, кто считает себя богами. Кто решает судьбы тысяч, играя в свои игры. — Сторож посмотрел на Егора белыми глазами. — И вот теперь ты. Третий. Возможно, последний.

В дверь постучали. Вошла женщина средних лет с подносом — хлеб, сыр, коренья, кувшин с напитком.

— Это Тихая, — представил Сторож. — Лучшая целительница поселения.

Женщина кивнула, ставя поднос. На её шее и руках виднелись странные шрамы, похожие на следы от присосок.

— Симбиоз, — пояснила она, заметив взгляд Егора. — Лечебные твари. Больно при первом внедрении, но потом привыкаешь. Они очищают кровь, залечивают раны изнутри. Мы научились жить вместе.

Она ушла так же тихо, как пришла.

— Поешь, — сказал Сторож. — А я расскажу о нас. О тех, кого называют Забытыми.

Егор взял кусок хлеба. Тот оказался необычным — с привкусом трав и чего-то незнакомого, но питательного.

— Мы потомки первых, — начал Сторож. — Тех, кто попал в Мешок до появления правил, до фортов, до всего. Наши предки не имели оружия, не знали о циклах дня и ночи. Первые недели были кошмаром — люди гибли десятками, пока не произошло чудо.

— Какое чудо?

— Понимание. Одна женщина, умирающая от ран, перестала бояться. Приняла свою судьбу. И тварь, готовая её убить, остановилась. Легла рядом, стала греть, потом принесла еду. — Старик улыбнулся. — С тех пор мы учимся жить вместе. Не подчинять, не использовать — сосуществовать.

— И все твари вас не трогают?

— Не все. Но многие. Мы научились чувствовать их эмоции, понимать потребности. Они не злые, просто... другие. Как дети с силой взрослых. — Сторож сделал паузу. — И мы храним знание о Проводниках. О тех, кто может стать мостом между мирами не через симбиоз, а от рождения.

— Почему я? Что во мне особенного?

— Этого я не знаю. Мешок выбирает по своим причинам. Может, дело в том, как ты попал сюда. Может, в твоём прошлом. А может, просто случайность. — Старик пожал плечами. — Важно не почему, а что теперь.

За окном сгущались сумерки. Егор слышал, как снаружи собираются люди — негромкие голоса, шаги, звяканье посуды.

— Есть слухи, — продолжил Сторож, понизив голос, — что в больших фортах знают о Проводниках. Что кто-то ждёт, готовится. Мы здесь, на отшибе, не знаем деталей. Но чувствуем — что-то назревает.

— Что именно?

— Если бы я знал... Но за последние годы многое изменилось. Форты стали сильнее, организованнее. Появились новые игроки — те, кто владеет старыми знаниями. Ходят слухи о машинах, способных усилить дары. О планах подчинить весь Мешок единой воле.