— Игуана! — крикнула Гадюка, уворачиваясь от ножа Химеры. — Помнишь, чему нас учили в "Террариуме"? Выживает сильнейший!

— Помню, — ответила Химера, нанося серию быстрых ударов. — Но еще я помню, что нас учили не убивать своих!

— Своих? — рассмеялась Гадюка, блокируя атаку предплечьем. — А кто ты мне после того, как бросила всех нас на произвол судьбы?

— Я не бросала! Я ушла, потому что не хотела больше быть убийцей!

— И как, получается? — Гадюка попыталась провести захват за шею, но Химера увернулась. — Сколько людей ты убила сегодня?

Химера не ответила. Вместо этого она метнула нож — точно, как учили в "Террариуме". Но Гадюка была готова. Она отклонилась, и клинок прошел мимо, вонзившись в дверной косяк.

— Промах, сестричка, — усмехнулась Гадюка.

— Не совсем, — ответила Химера и бросилась вперед без оружия.

Они сошлись в рукопашной. Обе знали приемы друг друга наизусть — годы тренировок в "Террариуме" не прошли даром. Каждый удар блокировался, каждый захват имел противодействие.

Гадюка попыталась провести удушающий захват сзади, обхватив шею Химеры руками. Но та резко наклонилась вперед и перебросила противницу через плечо. Гадюка кувыркнулась, но мгновенно вскочила на ноги.

— Хорошо помнишь уроки Кобры, — сказала она, потирая ушибленную спину.

— К сожалению, — ответила Химера и нанесла удар локтем в ребра.

Гадюка болезненно выдохнула, но тут же ответила ударом колена в живот. Химера согнулась, и Гадюка попыталась ударить ее в затылок, но та перекатилась в сторону.

Они катались по полу коридора, каждая пыталась получить преимущество. Вокруг них бушевала безумная перестрелка союзников, но женщины были сосредоточены только друг на друге.

Гадюка была сильнее — годы работы на Гнилого закалили ее. Но Химера была быстрее и изобретательнее. Их борьба была беззвучной, смертельной — как смертельный танец, в котором каждое движение могло стать последним.

— Ты всегда была слишком мягкой, Игуана, — прошипела Гадюка, пытаясь провести болевой прием на руку. — Инструкторы говорили, что из тебя ничего не выйдет.

— Зато я не стала убийцей на содержании, — ответила Химера, вырываясь из захвата. — В отличие от тебя.

— Убийцей? — рассмеялась Гадюка. — Посмотри на себя! Ты убила больше людей за эту ночь, чем я за месяц!

— По крайней мере, я не продалась первому встречному бандиту! — Химера нанесла удар в солнечное сплетение. — Помнишь, о чем мы мечтали в "Террариуме"? О свободе! А ты стала собачкой Гнилого!

Гадюка отшатнулась, но не отступила. Она выхватила из-за пояса тонкий стилет.

— Тогда давай закончим это дело, — прошептала она.

Химера увидела блеск металла и инстинктивно отпрыгнула назад. Лезвие прошло в дюйме от ее горла.

— Не честно, — сказала Химера, хватая со стола осколок разбитой бутылки. — Но я не удивлена.

— В Мешке нет честности, — ответила Гадюка. — Есть только выживание.

Теперь они кружили друг вокруг друга с оружием в руках. Стилет против осколка стекла. Профессионализм против отчаяния.

Гадюка атаковала первой — молниеносный выпад стилетом. Химера отбила его осколком, искры посыпались от столкновения металла и стекла.

— Медленно, сестричка, — насмешливо сказала Гадюка.

— Еще посмотрим, — ответила Химера.

Они обменялись серией ударов. Стилет резал воздух, осколок звенел от блоков. Обе женщины двигались с грацией смертельных хищниц.

Наконец Химера сумела провести обманный маневр. Она сделала вид, что атакует слева, но в последний момент перенесла вес вправо. Гадюка попалась на обман — отклонилась не в ту сторону.

Химера нанесла удар рукояткой осколка по запястью Гадюки. Та вскрикнула и выронила стилет. Воспользовавшись моментом, Химера провела болевой прием на руку.

— Не стоит, — сказала она, прижимая острый край осколка к горлу бывшей соратницы.

Гадюка замерла, чувствуя, как стекло касается ее кожи.

— Убей меня, — прошептала она. — Или я буду преследовать тебя до конца дней.

Химера на мгновение колебалась, глядя в глаза женщины, с которой когда-то делила кров и опасности. Старые воспоминания о "Террариуме", о том времени, когда они были не врагами, а сестрами...

Этой секунды было достаточно. Гадюка резко дернулась, одновременно ударив Химеру локтем в солнечное сплетение и выскользнув из захвата.

— Сентиментальная дура! — прошипела она, откатываясь к окну. — В Мешке выживают только те, кто убивает первым!

Химера, согнувшись от удара, попыталась броситься следом, но Гадюка уже была у подоконника.

— Это еще не конец, Игуана! — крикнула она, одной рукой держась за рану на горле, из которой сочилась кровь. — Мы еще встретимся! И помни — твои друзья из Торгового союза тебе не все рассказали о черном камне!

С этими словами она прыгнула в окно. Химера бросилась к подоконнику, но внизу никого не было. Только кровавые капли на мокром асфальте и тени ночного Мешка, куда могла исчезнуть раненая, но живая женщина.

— Ушла, — констатировала Химера, вытирая кровь с разбитого лица.

Постепенно, когда Гадюка исчезла и больше не воздействовала на их сознания, ментальное влияние ослабло. Навязанные мысли и страхи начали рассеиваться, и Егор с ужасом осознал, что произошло.

— Господи... — прошептал он, глядя на окровавленных товарищей. — Что мы наделали...

Кардинал сидел, прислонившись к стене, зажимая культю. Рядом на полу лежала его отрубленная кисть. Кроха лежал без сознания, истекая кровью из раны в плече.

— Фиолетовая... пыль... — простонал Кардинал.

— Черт, — выругалась Химера, осматривая раненых. — Кардиналу нужен микс — иначе он истечет кровью. И рука отрастет, если быстро...

— Крохе тоже нужна помощь, — сказал Егор, держась за свою раненую руку.

— Две дозы микса, — мрачно сказала Химера. — Плюс одна для Болта. Это будет стоить почти все наши сбережения.

Оказав первую помощь, они быстро обыскали здание. В импровизированном кабинете Гнилого нашли целый арсенал оружия, запасы продовольствия и, что важнее всего, сейф с камнями.

— Тысячи две, не меньше, — сказала Химера, пересчитывая добычу. — Хватит на три дозы микса и еще что-то останется.

Они вернулись к товарищам.

— Хорошо, что Гнилой был богат, — простонал Кардинал, глядя на свою культю. — Иначе пришлось бы ехать до "Высоты" калекой.

Егор смотрел на отрубленную кисть и думал о жестокости Мешка, где одна горстка пыли может превратить верных товарищей в смертельных врагов. Где каждая капля пролитой крови стоит камней, а камни добываются ценой других жизней.

***

К воротам форта "Депо" они подошли, когда небо на востоке уже начинало светлеть. Жалкое зрелище представляла собой группа Кардинала — если ее еще можно было так называть.

Кардинал брел впереди, прижимая к груди окровавленную культю правой руки. Кровь просочилась сквозь импровизированную повязку, оставляя темные пятна на мокром асфальте. Лицо его было восковым от потери крови, губы посинели. Каждые несколько шагов он останавливался, хватаясь за стену или забор здоровой рукой, чтобы не упасть.

— Еще немного, — шептала Химера, поддерживая его под левый локоть. Ее черная куртка была забрызгана кровью — своей и чужой, а на лице застыла маска усталости и боли.

Егор вел полуобморочного Кроху, тот опирался на самодельный костыль. Бледный как смерть, с посиневшими губами. Рана в плече кровоточила, несмотря на тугую повязку.

Сам Егор тоже выглядел неважно. Правая рука болела и плохо слушалась, пуля прошла навылет. Кровь пропитала рукав, и каждое движение отдавалось острой болью. Он старался не показывать, как тяжело ему поддерживать товарища.

— Ворота, — прохрипел Кардинал, когда впереди показались знакомые очертания форта.

Часовой на стене заметил их издалека и сразу понял — что-то пошло не так. Слишком медленно они двигались, слишком много крови было на их одежде.