— В Нижний Лондон. Город под городом. Место, где правят иные законы. Где время течёт по-другому. Где обитают те, кто был здесь до основания Лондиниума.

Грейвз смотрел на неё как на сумасшедшую. Но Артур знал — после прошлой ночи он готов был поверить во что угодно.

— Есть конкретное место? Станция? Что-то, с чего можно начать поиски?

Элеонора кивнула.

— Олдвич. Заброшенная станция. Официально закрыта в 1994 году, но на самом деле… её никогда по-настоящему не открывали. Она была построена как якорь. Точка соединения между верхним и нижним городом.

— Якорь для чего?

— Для удержания границы. Чтобы те, кто внизу, не поднимались наверх. Но якоря слабеют. Печати стираются. И граница становится проницаемой.

Грейвз встал.

— Артур, это бред. Мне нужна реальная помощь, а не сказки о подземных городах.

— Том, подожди. Ты же сам сказал — свидетели видели нечто необычное. Почему бы не проверить?

— Потому что у меня сотни пропавших людей! Мэр требует ответов, пресса в истерике, а я сижу тут и слушаю байки о призраках в метро!

— А что, если это не байки? — Артур посмотрел другу в глаза. — Что, если четыре года назад, в том складе, я видел только верхушку айсберга? Что, если Крамер был симптомом, а не болезнью?

Грейвз помолчал, обдумывая слова.

— Ладно. Допустим. Что ты предлагаешь?

— Спуститься в Олдвич. Посмотреть, что там. Если найдём что-то — отлично. Если нет — по крайней мере, исключим один вариант.

— Хорошо. Но я иду с тобой. И возьму отряд быстрого реагирования.

— Нет, — Элеонора покачала головой. — Нельзя брать много людей. Нижний город реагирует на вторжение. Чем больше нарушителей, тем сильнее ответ. Максимум — трое. И один должен быть проводником.

— Проводником?

— Тем, кто знает пути. Кто может читать знаки. Кто несёт метку старого договора.

Она закатала рукав. На предплечье пульсировала татуировка — сложный узор, похожий на карту метро, но с линиями, которых не было ни на одной официальной схеме.

— Редж передал мне это перед смертью. Сказал, что однажды понадобится. Что кто-то придёт, и я должна буду показать дорогу.

Артур и Грейвз переглянулись.

— Значит, втроём, — решил Артур. — Ты, я и Элеонора. Когда выдвигаемся?

— Чем раньше, тем лучше. С каждым часом пропадает всё больше людей. Последний поезд исчез сегодня утром. Сорок три пассажира.

— Дай мне десять минут на сборы.

Заброшенная станция Олдвич 10:30

Спуск в недра лондонской подземки напоминал погружение в прошлое. С каждой ступенькой воздух становился гуще, холоднее, древнее. Запах машинного масла смешивался с ароматом гниения — влажного дерева, ржавчины, чего-то органического и давно мёртвого.

Фонари высвечивали граффити на стенах — но не современные теги, а символы, которые причиняли боль глазам. Некоторые были свежими, другие — настолько старыми, что въелись в камень.

— Держитесь позади, — Грейвз шёл первым, сжимая пистолет. — И смотрите под ноги. Третий рельс под напряжением.

Артур надел очки Истинного Зрения. Мир преобразился. Стены туннеля были покрыты не просто символами — живыми рунами, пульсирующими слабым голубым светом. Защитные печати, но многие повреждены, некоторые полностью уничтожены.

— Стоп, — Элеонора подняла руку. — Слышите?

Все замерли. В тишине туннеля звучало далёкое эхо — не поездов, не механизмов. Пение. Множество голосов, сливающихся в диссонансный хор.

— Что это? — шепнул Грейвз.

— Зов, — Элеонора закрыла глаза. — Нижний город поёт. Приманивает новые души. Мы должны торопиться.

Они двинулись дальше. Через десять минут показалась платформа Олдвич.

Станция замерла во времени — реклама пятидесятых годов, деревянные скамейки, покрытые толстым слоем пыли. Но в центре платформы…

— Господи Иисусе, — выдохнул Грейвз.

Идеально круглая дыра диаметром три метра зияла в бетоне. Края оплавлены, словно камень расплавила чудовищная температура. Из глубины поднимались струйки чёрного тумана — того самого, что поглощал поезда.

— Портал, — прошептала Элеонора. — Прямой проход в Нижний город. Кто-то или что-то открыло его изнутри.

Артур подошёл ближе. Через очки он видел больше — не просто дыру, а водоворот энергии, засасывающий реальность. Пространство искажалось, время текло иначе. И где-то в глубине, едва различимые, мелькали огни. Много огней. Целый город.

— Пассажиры там? — спросил Грейвз.

— Их души — да. Тела остались наверху, пустые оболочки. Но сознание, сущность — утянуты вниз.

— Как их вернуть?

— Нужно спуститься. Найти якорь, удерживающий их. Разрушить связь.

— И что, просто прыгнуть в дыру? — скептически спросил Грейвз.

Элеонора покачала головой. Достала из сумки моток верёвки — но не обычной. Канат светился изнутри, словно сплетён из лунного света.

— Нить Ариадны. Редж хранил её для особого случая. Она запомнит путь наверх, не даст потеряться в лабиринтах Нижнего города.

Она обвязала один конец вокруг массивной колонны, другой — вокруг пояса Артура.

— Вы первый. Как страж, имеете больше шансов выжить при переходе. Мы последуем за вами.

Артур кивнул. Достал меч — Клык Стража тускло светился, чувствуя близость опасности.

— Если не вернусь через час…

— Вернётесь, — твёрдо сказала Элеонора. — У вас есть предназначение. А судьба редко отпускает своих избранных так просто.

Артур шагнул к краю дыры. Заглянул в бездну. И бездна заглянула в него.

Внизу простирался город. Но не отражение Лондона — нечто более древнее, более чуждое. Здания из чёрного камня, улицы, вымощенные костями, реки густой, как смола, жидкости. И везде — огни. Тысячи огней, каждый — пленённая душа.

— Пошёл, — прошептал Артур и прыгнул.

Падение было одновременно мгновенным и вечным. Реальность размывалась, превращаясь в калейдоскоп образов. Лондон сверху — привычный, современный. Лондон снизу — древний, чудовищный. И между ними — слои истории, наложенные друг на друга как страницы книги.

Римский Лондиниум. Саксонский Люнденвик. Средневековый город. Викторианская столица. Все эпохи существовали одновременно, переплетаясь в невозможный узор.

Приземление оказалось мягким — словно не камень, а нечто живое, упругое. Артур огляделся. Он стоял на площади, вымощенной чёрным обсидианом. Вокруг возвышались здания, не подчиняющиеся евклидовой геометрии — углы были острее или тупее, чем возможно, лестницы вели одновременно вверх и вниз.

В центре площади — фонтан. Но вместо воды из него бил свет — чистый, белый, гипнотизирующий. И вокруг фонтана, как молящиеся вокруг алтаря, стояли люди. Сотни людей. Пассажиры пропавших поездов.

Их глаза были пусты, рты приоткрыты. Они пели — тот самый диссонансный хор, что слышался в туннелях. Но теперь Артур различал слова. Древние слова на языке, который существовал до появления человеческой речи.

«Тэнат фхор мглв’нафх… К’яранак ултхар фтагн…»

Властелин снов пробуждается. Чёрные звёзды восходят.

За спиной раздался шорох. Артур обернулся, поднимая меч. Из теней выступила фигура — женщина в форме довоенного кондуктора метро. Та самая, которую видел машинист Джереми в своём последнем рейсе.

— Добро пожаловать в Нижний Лондон, страж, — её голос был мелодичным, но в нём слышались диссонансные нотки. — Мы давно вас ждали.

— Кто вы?

— Я? Я была Эмили Дженкинс. Кондуктор на линии Пикадилли. В 1943 году мой поезд попал под бомбёжку. Все погибли. Но смерть — понятие относительное в местах, где грань между мирами тонка.

Она улыбнулась, и Артур увидел, что за человеческой маской скрывается нечто иное. Нечто древнее и голодное.

— Теперь я служу Нижнему городу. Как и все эти души. Скоро будете служить и вы.

— Боюсь, в моих планах другое. Где якорь? Что удерживает этих людей?

— Якорь? — существо в облике Эмили рассмеялось. — О, страж. Вы не понимаете. Они здесь по своей воле. Нижний город показал им истину — что ваш мир наверху лишь тень. Иллюзия. А настоящая жизнь — здесь.