В Сан-Франциско располагался форпост Складчины. Передовым пикетом конных мушкетеров командовал лейтенант Егор Кытманов, сын бичевинского приказчика. Кроме военных здесь обитала крестьянская семья, которая возделывала огороды заложенные ещё испанской экспедицией Портолы, а также два десятка окультуренных индейцев, в основном бежавших от миссионеров.

Лейтенант принял их тепло и с видимым облегчением. Про войну между Испанией и Россией он уже знал и рад был переложить ответственность на старшего начальника.

— Митя Чеснишин предупредил, добрая душа, не поленился заехать.

— И что думаете?

— Давайте посмотрим.

Кытманов достал карту и развернул на столе, придавив углы чугунной чернильницей, статуэткой и чайником.

Карта южной части Верхней Калифорнии, которую контролировали испанцы, не отличалась точностью. Основные поселения, крепости и дороги на ней были указаны, как отмечены реки, горы и береговая линия. Индейцы подробно описывали ориентиры, приблизительную высоту гор и расстояния, измеряемые временем пути, однако, свести всё это вместе и положить на карту оказалось непросто.

— Мы имеем глаза и уши почти в каждом испанском поселении вплоть до Санта-Барбары, — сказал лейтенант. — Но надо учитывать, что это индейские глаза и уши. И они передают вести через других индейцев. Поэтому сведения могут немного…

Кытманов замялся, подыскивая нужное слово.

— Искажаться, — предложил Гриша.

Лейтенант взглянул на него немного рассержено, но кивнул.

Выяснилось, что местные индейцы занимались контрабандой, переправляя товары на ту сторону и возвращаясь с полновесным серебром. Дело в том, что испанские солдаты хоть и получали относительно высокое жалование (выше даже рядовых мушкетеров Виктории), могли потратить его только на предложенные властями товары, а они продавались по сильно завышенным ценам. В Сосалито же любые товары, в том числе европейские и китайские стоили в несколько раз дешевле, чем пользовались индейцы, состоящие на службе Складчины. Помимо прочего контрабанда позволяла подобраться поближе к испанским секретам.

Общей разведкой на континенте заведовал Анчо, возглавляющий отдел по делам индейцев. У него имелись свои люди почти в каждом племени, в том числе на испанской территории и за водоразделом — в британских владениях. Но мушкетеры предпочитали получать сведения из первых рук и быстрее, чем могла бы предложить контора в Виктории. Поэтому каждый гарнизон на пограничных территориях обзаводился своими шпионами. Со временем из этого могла бы вырасти единая военная разведка, но так далеко никто не заглядывал.

— Всего у испанцев от Сан-Диего до наших рубежей около трех сотен солдат, включая канониров, — сообщил Кытманов. — Опасаются они в основном англичан. Даже засылают к диким индейцам гонцов, которые на все лады рассказывают, что англичане хуже испанцев.

— Про русских ни слова?

— Пока не слышал о таком.

— Тем лучше. А что с укреплениями?

— В основном испанцы укрепляют Сан-Диего, свозят туда материалы. Там своего дерева мало. Монтерей укреплен слабее, но тоже достойная крепость. У них это называется Четвертый военный округ.

— Какова дислокация?

— После битвы в заливе Нутка испанцы поставили президио немного южнее нашей крепости. Назвали тем же именем — Сан-Франциско. Но там только передовой пикет, вроде нас. И не спутайте, есть ещё и миссия с таким названием.

Гриша подумал, что по побережью залива Сан-Франциско это название расползалось, как червяки по грядке после дождя.

— Солдаты не очень довольны службой. Им обещали выделить землю, но под носом у нас обзаводиться хозяйством радости мало. Их лейтенант проводит больше времени в Сан-Хосе.

— А что Сан-Хосе?

— Там своих войск нет. Горожан пригнали двадцать лет назад человек семьдесят, так называемых побладорес, из которых только пятнадцать было мужчин. Остальные женщины и дети. За это время население выросло в основном за счет тех самых детей. Живут бедно. Выращивают в основном кукурузу и фасоль, большую часть урожая отдают властям в счет долга за выданную землю. Три года назад весь город смыло наводнением, они вновь отстроились, но богаче не стали. Теперь там только хижины из обмазанных глиной прутьев.

Воспитанный на составлении энциклопедических статей, Гриша живо интересовался устройством поселения, его жителями. И теперь жадно впитывал даже ту информацию, которая вряд ли могла помочь в авантюре.

Испанцы имели на побережье три вида поселений: религиозные миссии (на севере это были францисканцы), военные президио и гражданские пуэбло. Сан-Хосе-де-Гваделупа считался городом. Не миссией с монахами, не президио с солдатами, какие вице-король скупо разбросал тут и там по всей Калифорнии, а пуэбло. Со своим главой — алькальде. Миссия Санта-Клара находилась рядом, на другом берегу реки, там проживало несколько сотен индейцев-неофитов. Одни постоянно, другие приходили время от времени. Они пасли овец, лошадей, мулов, свиней, растили пшеницу ячмень и кукурузу.

Но в Сан-Хосе поселились обычные горожане, вернее селяне, потому что основным промыслом их стало выращивание зерна для снабжения войск и администрации. Поселенцам раздали землю вдоль реки, они отстроились, обзавелись домашними животными и надеждами на лучшую жизнь. Все они, конечно, прибыли сюда не из метрополии, а переселились из других провинций Новой Испании. Если не считать алькальде, основную массу горожан составляли креолы или метисы. Гачупинов — чистокровных испанцев или каталонцев, что обзаводились обширными поместьями, здесь пока не имелось, но южнее несколько участков земли под ранчо раздавали отставным солдатам.

И хотя число жителей не превышало полутора сотен, всё же это был город.

— А это что за городок? — спросил Тропинин, указав на отметку на карте.

— Это миссия Санта-Клара, а на восточном берегу залива другая миссия, она тоже называется Сан-Хосе.

— Там есть войска?

— Только обычная охрана от разбойников и диких индейцев. Их называют эскольты, то есть защитники. Обычные наемники из отставных. Войска все сосредоточены в Монтерее. По нашим сведениям их сейчас там с полсотни солдат и офицеров, а ещё с десяток эскольтов миссии Сан-Карлос.

— То есть на границе солдат практически нет?

— Ну какая здесь граница? — пожал плечами Кытманов. — Ещё при прежнем лейтенанте испанцев предупредили, чтобы не пересекали реку Сан-Хоакин в нижнем течении, а в остальном селились, где угодно. Вроде пока на этом и ладим.

— А если война?

— На случай военных действий у нас есть план. Даже два. Первый — сидеть тихо и оборонять рубежи. Второй, если возникнет в том необходимость, ударить по Сан-Хосе и миссии Санта-Клара.

Кытманов ребром ладони провел от залива вдоль реки Гваделупа.

— Тем самым мы одновременно рассекаем испанские владения и отрезаем их от поддержки с юга. А потом можно разделаться с каждой миссией или президио по очереди.

— Складчина решила не вмешиваться в эту войну, насколько будет возможно, — сказал Тропинин.

— И слава богу! — Кытманов перекрестился.

— Но у меня есть, так сказать, частное дело против испанцев, — обтекаемо сообщил ему Тропинин. — Ваших парней, разумеется, это никак не затронет. Но если поможете с советом, разведкой и проводниками, буду весьма признателен.

Кытманов потеребил жиденькую поросль на подбородке. Признательность главы Складчины дорогого стоила, а от его людей даже не требовалось проливать кровь.

— Что ж, помогу чем смогу.

— Мне бы хотелось, чтобы о нашей… экспедиции никто не знал. Мы будем выдавать себя за банду английских пиратов. В отряде все говорят на испанском или на английском. И главная наша цель Монтерей. Вернее, но только между нами, манильский галеон, который обычно делает там остановку.

Глаза Кытманова вспыхнули.

— Эх, с каким бы удовольствием я принял участие, — с досадой произнёс он.